Михаил Веллер - Самовар

Излагать труды Морреля [ 6] я не буду, не пугайтесь занудства: обойдемся своими словами, попроще. Вот хоть так:

Что такое пророк? Не просто прорицатель будущего. Это человек с повышенной способностью не только экстраполяции, но и внушения. Он шум производит, на умы влияет, смятение вносит. Пропагандист и агитатор, понимаешь. Пророчество само по себе уже действие – оно подталкивает в сторону предсказанного.

Почему их вечно гоняли и жгли? А это естественная реакция окружающей среды на попытку ее изменения: противодействие рождено действием. Тут все реально.

Прорицание – это уже изменение настоящего и формирование будущего. Запуск процесса и его индикатор. Умы психологически готовятся: знакомятся, примиряются, возникает интерес, желание, активное отношение – и так возникают массы мелких, незначительных поступков, в сумме складывающихся в движение в определенном направлении. А отрицание, противодействие – тоже дает поступки, как бы на той же линии движения, но с обратным знаком. В свою очередь, в реальности это вызывает противодействие противодействию – и тоже активизирует и приближает предсказанную действительность. Поэтому пророки религий отлично знали нужность и силу гонения, запрета, мученичества – чтоб их учение крепло и побеждало. Слово пророка – не просто слово: это желание, оформленное в реальные поступки. Короче: если кто-то чего-то очень хочет – в конечном счете нечто в таком духе произойдет обязательно, будьте уверены.

Кроме того, пророков ведь не с неба на парашютах сбрасывают: он здесь родился и вырос, продукт своего народа и своего времени. Через него наступающая реальность просто впервые являет себя. Вроде приближения рассвета через кукареканье петуха.

Ладно, если кто совершает конкретные действия к своему хотению – ясно, приближает его. А если просто лежит тридцать лет на печи – но хочет? Проще всего сказать, что ничего не будет. АН практика показывает, что иногда хоть что-то, да все равно происходит.

Зайдем для понятности издали. В сказках всех народов мира появлялась волшебница-щука, или лиса, или золотая рыбка, или джинн, маг, чародей, гонец, стечение необыкновенных обстоятельств – короче, деус экс машина. Роль их проста: что должно сбыться – сбудется.

Ю.Тынянов, будучи прежде всего психологом, а уже потом филологом и беллетристом, в комментариях к-IV главе классического труда В.Проппа Морфология сказки, развивая мысль Проппа об ограниченности всей мировой сказочной фольклористики всего 34– мя вечными бродячими сюжетами именно той причиной, что ограничены они математически простым числом вариантных сочетаний базовых событийных линий жизни человека, дополнил, поскольку психология есть именно наука, во многом весьма точная, с обязательными закономерностями, что из верных предпосылок тысячелетия коллективного опыта выделяют линии, верность и вероятность которых следуют из верности предпосылок и корректности анализа с учетом всех причинно-следственных связей. В те годы, когда любой отход от вульгарно-материалистической догмы объявлялся государственной ересью и влек репрессии, он не мог выразиться яснее. (Яснее это тут же вызвало бы вопль Айхенвальда и Ермилова: Вы что, хотите подменить марксистскую науку космополитической сказкой?!)

По той же причине самый талантливый и знаменитый филолог уже следующей эпохи, Ю.Лотман, в свой основной труд Структура художественного текста не мог включить часть IV, вследствии чего еще по выходе первого издания (1968) внимательные читатели отметили некоторый логический и смысловой провал между III и IV (в оригинале бывшей V) частями. В ней (Архив Тартуского университета, ед.хр. Е 1214/6 – 91) Лотман, структурируя декодирование посыла адресантом, рассматривает степени трансформации реальности в хронотопе. И получается у него та степень достоверности реальности, которая пахла тогда преступным идеализмом.

Но никаких философий не было в статье известного австрийского хирурга Франца Вестхуза О некоторых побочных явлениях при выздоровлении раненых с ампутацией четырех конечностей, опубликованной в 1808 году в Ученых записках Австрийского Королевского общества хирургов. В ней сводятся наблюдения за такими ранеными в Венском госпитале в 1804-1807 годах. Статистика подтверждает вечный тезис Гиппократа Раны у победителей заживают быстрее. Вестхуз фиксирует, что большинство погибает даже при отсутствии послераневого и послеоперационного сепсиса (которые были обычны до внедрения Пироговым антисептической профилактики в военно-полевой хирургии), при уже компенсированной кровопотере и нормальной работе внутренних органов, то есть при отсутствии очевидных органических причин летального исхода. Ослабление функций организма, начиная с защитных, он логично объяснял общей тяжестью травмы, перенесенным организмом потрясением и угнетенным состоянием психики.

У тех же немногих, кто выживал, наблюдалось сосредоточение силы характера – они были очень упорны в своих требованиях и неадекватно сильно реагировали на мелочи, что и понятно в их положении, сродни впаданию в беспомощное детство или заключению в оковы и одиночную камеру, когда все чувства и мыслительные способности человека сосредотачиваются, концентрируются на немногих объектах, подчас ничтожных, но являющихся точками приложения душевных сил и потребностей раненого.

Вестхуз рекомендует заводить в палатах кошек и попугаев для развлечения и любви раненых, в обслуживающий персонал брать женщин из простонародья с циничным и веселым характером, чтоб не подчеркивать поведением жалость к убожеству инвалидов – а также проводить светские беседы, которые позднее назвали бы политинформацией: повышению тонуса и улучшению хабитуса раненых способствуют разговоры о политике страны, возможных исходах сражений, исправлении ошибок в минувших боях – они начинают спорить и рассуждать, подчас высказывая мысли, здравые и точные несоразмерно своему низкому в массе умственному уровню. Вестхуз констатирует это обстоятельство, не задерживаясь на нем и кратко поясняя тем, что, очевидно, силы организма, расходовавшиеся ранее на работу и физические действия, полностью сосредотачиваются на деятельности мозга.

В подтверждение он приводит лишь незаурядный случай, когда раненый, фельдфебель, прослуживший четырнадцать лет и участвовавший во всех кампаниях австрийской армии с 1792 года, предсказал заговор против Наполеона, его подробности и причину неудачного исхода. Когда в газеты дошли сведения о расстреле Пишегрю, двадцать часов бывшим хозяином Парижа, то те, кто услышали почти точно это за неделю раньше от фельдфебеля, были немало поражены.