Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

Последнюю новость Аммачи сообщила настолько равнодушным тоном, что даже Амина почувствовала себя неловко. Томас взял себе джалеби и протянул блюдо Амине, но та отрицательно покачала головой.

– В общем, ему нужен специалист по черепно-мозговым травмам, и я сказала, что ты позвонишь ему, – произнесла Аммачи, наливая молоко себе в чай. – Может быть, завтра?

– Это не совсем моя область, – отозвался Томас, – хирург им нужен будет не часто.

– Что ж, никто не просил тебя становиться нейрохирургом! – отрезала Аммачи.

– Действительно, – тщательно пережевывая джалеби, ответил он, – никто не просил.

Акил потянулся за сладостями, но Аммачи оттолкнула его руку.

– Это просто предложение, – процедила она сквозь зубы, отскребая что-то от клеенки. – А Камале, полагаю, там нравится? Все эти заявления «свободу женщинам», «сожгите бюстгальтеры»…

– Что? – тут же выпрямилась Камала.

– Наверное, поэтому-то она так и хотела уехать. Вечно ей свободы не хватало, да?

– Кто говорит: жечь бюстгальтеры? – непочтительно спросила Камала.

– Ну мне-то почем знать? – огрызнулась Аммачи. – Ты же сама решила поселиться в этом богом забытом месте!

– Я решила?!

– А кто же? Если бы ты захотела вернуться домой, Томас бы уехал! Мужчины заходят так далеко, насколько им позволяет жена, не дальше!

– Правда? – наклонилась над столом Камала. – Что ж, очень интересно, да, Томас?

– Амма, прошу тебя… Мы же только что приехали!

– Что значит «бокозабытом»? – спросила Амина, и все повернулись к ней. – Что значит «бокозабытое место»? – повторила она, и тут Акил пнул ее по ноге под столом. – Ай!

– Что там несет этот ребенок? – с непроницаемым лицом поинтересовалась Аммачи.

– Пора спать! – Камала показала на лестницу. – А ну-ка наверх! Вы устали!

– Средь бела дня?! – запротестовал Акил. – Мы же только приехали!

– Разница во времени! Завтра будете капризничать, если сегодня хорошенько не отдохнете. Идите! – подтолкнула их в сторону лестницы Камала. – А ты, Итти, останься с нами: твоим кузенам нужно поспать.

– Привет? Крикет? – забормотал Итти.

– Не сейчас, – покачала головой Камала. – Им надо отдохнуть, а ты пока побудешь со мной.

– Отлично! – простонал Акил, когда они с сестрой вышли из-за стола и стали подниматься наверх. – Теперь будем тут в этой духоте вечно сидеть!

– А что означает «боко»… – начала Амина.

– Богом забытый! Дурочка ты! Значит, что все это место покинули!

– А-а-а…

С каждым шагом жара становилась все более удушающей. У Амины неожиданно появилась такая тяжесть в ногах, как будто она уже уснула.

– То есть богом забытая Америка?

– Наверное, – отозвался Акил, открыл дверь в их общую комнату, включил вентилятор на полную мощность, и с него тут же во все стороны разлетелся рой комаров. – По крайней мере, так думает Аммачи.

– А папа тоже так считает?

– Да нет, глупая! Папе Америка нравится. Вот из-за этого они и поругались.

– А они поругались?

– Сама-то как думаешь? Они же ссорятся каждый раз, когда мы приезжаем! Аммачи хочет, чтобы папа вернулся. Папа возвращаться не желает. Аммачи из-за этого злится на маму. Классический раздор в семье эмигрантов, чего тут непонятного?

– Да знаю я все, чего тут непонятного! – огрызнулась Амина, расстроившись, что ей это в голову не приходило раньше.

Акил всегда выставлял себя всезнайкой, когда речь заходила об Индии, будто он самый настоящий эксперт, потому что он на три года старше сестры и родился здесь, а не в Штатах, как она. Амина приподняла сетку от москитов с края одной кровати и забралась под нее.

– Но мама ведь тоже хочет обратно.

– И что дальше? – спросил Акил, падая на соседнюю кровать.

– Так почему же Аммачи злится на нее?

– Ну, – подумав, пожал плечами Акил, – наверное, потому, что не хочет злиться на папу…

– А-а-а, – опустив голову на подушку, протянула Амина. – А ты хочешь обратно?

– Нет! Индия – отстой!

Амина вздохнула с облегчением. Это знала даже она. Закрыв глаза, она удивилась тому, как быстро проваливается в глубокую темноту сна – мягкую, настойчивую и неподдельную.

– Она же наполовину бабушка, наполовину волк, ты в курсе? – прошептал Акил через несколько секунд, и Амина уже в полусне приняла его слова на веру совершенно искренне, поскольку в самые невероятные вещи веришь легче всего.

Она увидела холодный волчий блеск в глазах бабушки, ее искривленные от артрита руки превратились в лапы. В последующие дни девочка инстинктивно прикрывала рукой горло, когда Аммачи смотрела на нее в упор.

А где же все? Амина открыла глаза и в синих сумерках разглядела пустую постель Акила. Девочка села, подождала, пока голова перестанет кружиться после сна, надела индийские сандалии и направилась по коридору к комнате родителей.

– Мам? – позвала она и вошла в спальню, где Камала убирала одежду в шкаф из темного дерева.

– О боже! Пора просыпаться, а то ночью спать не будешь…

– А где все?

– Папа, Сунил и все остальные пошли в гости к соседям.

– А где Акил?

– На кухне.

– У меня голова болит, – заморгала от сухого воздуха Амина и почувствовала легкую тошноту.

Камала тут же подскочила к ней и встревоженно потрогала лоб:

– Ты воду пила?

– Нет.

Вода в Салеме по вкусу напоминала раскаленные монетки. Амина старалась использовать ее только для чистки зубов.

– Тогда иди вниз и попей… Нет! – отрезала мать, когда Амина жалобно захныкала. – Только не устраивай мне тут опять мисс Хочу-Но-Не-Могу!

– Мам…

– Хочешь опять как в прошлый раз? Не какать четыре дня?

– Ладно-ладно! Иду!

Солнце уже село за Стеной, когда Амина тихо выбралась в тенистый двор и пошла на кухню. Одна из служанок, та, что повыше, пыталась разбить кокос о бетонный пол и пристально посмотрела на девочку, когда та проходила мимо. Амина помахала ей рукой, но девушка ее проигнорировала, и тогда Амина напустила на себя отсутствующий вид.

– Руки прочь от ги, а то пальцы отрежу! – кричала повариха Мэри, когда Амина вошла на кухню. – Сколько тебе раз повторять?! А-а-а, малышка проснулась! Что такое, детка? Хочешь булочки с сахаром?

– Мама сказала, что мне нужно попить.

– Хорошо-хорошо…

Повариха Мэри, черная, как автомобильная покрышка, и изнывающая под тяжестью грудей размером с подушку, была ровесницей Аммачи, хотя верилось в это с трудом, ведь время раздуло ее тело именно в тех местах, где Аммачи съежилась. В результате у Мэри на лице не было ни морщинки, а фигура при ходьбе напоминала огромную подрагивающую котлету.

– Вода-вода-вода! Всю неделю вам воду собирала! Помнишь, что было в прошлый раз? Ты же целых четыре дня не могла…

– Помню-помню, – быстро оборвала повариху Мэри Амина, беря из ее рук чашку. – А что у нас на ужин?