Дженни Нордберг - Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье

– Дочь никогда нам не принадлежит, – говорит доктор Фарейба, точно это само собой разумеется. – Зато сын останется с нами навсегда.

Так исстари была устроена жизнь в этой стране, где племенной закон и строгая патрилинейная традиция исторически сулили более высокую степень стабильности, чем большинство правительств. В Афганистане нет почти ничего, в чем можно было бы быть уверенным, не считая открытого неба и собственной смерти – когда-нибудь. А между тем и этим – семья.

Доктор Фарейба не хочет больше об этом говорить.

Однако патриархальная система ее представлений о том, что женщины должны подчиняться мужчинам и что сыновья ценнее дочерей, на самом деле никогда не была «естественной». Не была она и «богоданным» порядком, существовавшим от века. Ее истоки можно проследить до исторических событий, созданных целиком и полностью людьми.

Когда американский ученый Герда Лернер {39}занялась в 1980-е годы изучением женской истории, ее исследование представило и свидетельства, и объяснение того, как изначально стал формироваться патриархат. Его не существовало до зарождения земледелия.

Когда люди стали переходить от быта охотников и собирателей к скотоводству и земледелию – где-то между IV и II тысячелетиями до н. э., тогда представления о личной собственности и праве собственности создали потребность в контроле над воспроизводством населения, то есть над женской утробой, поскольку те, у кого было больше всего детей, получали преимущество. И дети, труд которых можно было использовать, и женщины, которые могли произвести на свет детей, стали ресурсами, которые можно было покупать и обменивать ради создания союзов – и таким образом расширять личную собственность. Земли и капитал стали передаваться из поколения в поколение исключительно через наследников мужского пола, создавая абсолютную потребность в сыновьях ради сохранения богатства и создания наследия. Многие общества выросли из этой грубой версии патриархальной системы, которая все еще явно присутствует в наиболее консервативных странах мира, и очевидные остатки ее сохраняются в любых обществах.

Вдобавок к историческим объяснениям истоков патриархата, данным Гердой Лернер, можно еще на йоту приблизиться к пониманию афганской культуры чести и положения, занимаемого местными женщинами, изучая борьбу женщин за свои права, происходившую в западных обществах всего несколько поколений назад. Полезной будет и испытанная репортерская стратегия: следуй за деньгами и подмечай, как те, кто их контролирует, используют все мыслимые и немыслимые аргументы, только чтобы не делиться ими.

Но каким образом женщины, подобные доктору Фарейбе, вообще появляются в такой среде, где большинство афганских женщин – да и мужчин, если уж на то пошло, – приемлют не так уж много отклонений от исконного патриархата?

На деле, почти любой истине, касающейся Афганистана, можно с легкостью найти возражение и почти каждое правило можно изменить – когда это оправдано практикой. Всегда существовали отцы с более либеральным складом мышления, у которых были дочери, и отцы побуждали дочерей исследовать внешний мир. Доктор Фарейба – одна из этих дочерей. Она родилась в обеспеченной пуштунской семье, которая позволила ей завершить бо́льшую часть образования в коммунистический период. Ее отец, тоже врач, все четверо ее братьев и семеро сестер окончили университеты. Их семья могла себе это позволить и не видела никаких причин проводить различие между образованием сыновей и дочерей. Муж доктора Фарейбы – врач-терапевт, заботливо избранный ее родителями потому, что он позволил бы их дочери работать.

И все же она должна уважать правила здешней жизни, даже те из них, которые ее расстраивают, и она обрывает меня, когда я подвергаю сомнению систему наследования по мужской линии и навязанных браков: «Это наше общество. Наша культура».

И это типично. Хотя афганка или афганец могут в приватной обстановке заявлять, что какое-то правило нелогично, незаконно и глупо, в то же время они приводят аргументы, почему этого правила следует придерживаться: этого требует общество; общество не готово принять какие-либо отклонения. Таково значение расстроенного пожимания плечами, объяснений типа «желал бы я, чтобы было иначе, но…».

Наказанием за то, что идешь «против общества», будет «молва», а рука об руку с нею идет риск утратить свою добрую репутацию и семейную честь. Обилие сплетен осложняет жизнь и грозит опасностью. Неодобрение соседей, друзей и даже родственников может сделать почти невозможным для мужчины выполнение самых простых задач: получить работу, выдать дочь замуж в хорошую семью или взять взаймы денет, чтобы построить дом побольше. В стране, где государства почти нет и функционируют лишь немногие институты, репутация – одна из надежных валют, потому сохранение ее всегда стоит на первом месте. И, как следствие, сыновьями нужно обзаводиться любой ценой.

– Меня называют создательницей сыновей, – говорит доктор Фарейба, когда мы усаживаемся после обхода попить чаю, разворачивая пыльную обертку карамельки, взятой со стеклянного подноса. Она зажимает конфету передними зубами и пьет чай как бы сквозь нее, чтобы подсластить, как делают многие афганцы.

Создание сыновей – ее особая специальность, и, по ее словам, она делит ее с некоторыми другими афганскими врачами, которые, как известно, предлагают такую побочную услугу. Это стоит дополнительных денег. Доктор Фарейба прекрасно сознает, что мужской сперматозоид определяет пол плода, но все равно верит, что «изменение условий» внутри тела женщины может сделать эту среду более или менее благоприятной для «правильного» сперматозоида – того, который несет мужскую хромосомную комбинацию. Однако мужчине не требуется никакого специального лечения. Его тело уже завершено и готово к производству сыновей.

Доктор Фарейба ссылается на собственную сестру, у которой есть университетский диплом и муж-инженер. Но их все жалели, поскольку в семье не было сына, только четыре дочери. И она пришла к доктору Фарейбе.

– Она спросила меня: «Почему ты не рожаешь девочек – а рожаешь мальчиков? В чем моя проблема?» Я пролечила их год назад, и теперь, благодарение Богу, у нее есть сын.

Доктор Фарейба лучится улыбкой. Ее племянник, которому теперь семь месяцев, был зачат после того, как доктор Фарейба предписала его матери особый режим, подразумевавший определенные продукты питания, домодельные зелья и особые позиции во время секса. «Я создала его для тебя», – любит она при случае повторять своей сестре.

Эти верные и испытанные методы создания сыновей передались ей от родственниц через многие поколения и были отточены экспериментами и обменом советами с коллегами – афганскими врачами.