Array Журнал «Наш cовременник» - Наш Современник, 2005 № 01

Аналогичным образом советское руководство поступило и в отношении Монголии. 16 марта 1989 года было опубликовано сообщение о договоренности с правительством МНР о выводе советских воинских частей оттуда. Вывод этот был одной из перестроечных инициатив, предложенных МИД СССР еще в 1986 году, и должен был служить цели «успокоения» Китая, якобы озабоченного возможностью удара по Пекину с монгольской территории. Оглядываясь назад, надо признать, что реальную опасность для Китая небольшая советская группировка в Монголии вряд ли представляла. Смысл ее пребывания там скорее заключался в ограждении суверенитета МНР, демонстрации серьезности и незыблемости советско-монгольских союзнических отношений. В Китае вывод советских войск, безусловно, произвел благоприятное впечатление. Вместе с тем он означал серьезный шаг по пути утраты позиций, приобретенных нашей страной в Монголии после революции 20-х годов, огромных вложений, произведенных в ее экономику. Стратегически чрезвычайно важная для безопасности нашей Сибири и Дальнего Востока Монголия вскоре стала объектом активного проникновения других государств.

7–9 декабря 1987 года в Вашингтоне состоялась очередная встреча Горбачева с Рейганом при участии Шеварднадзе и Шульца. В ходе ее был подписан договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, а также документы, прилагаемые к договору в качестве его неотъемлемой части. Выдававшийся советским руководством за очередную «крупную победу» внешней политики СССР договор на самом деле явился стопроцентной капитуляцией Горбачева перед американскими требованиями о так называемом «нулевом решении» вопроса о ядерных ракетах средней дальности. После многолетних заявлений о полной неприемлемости для СССР американского «нуля», в которые поверила европейская общественность и такие влиятельные партии, как западногерманская СДПГ, советская сторона, не моргнув глазом, стала прославлять это решение, пошла на свертывание производства новой ракеты «Пионер», в разработку которой были вложены миллиарды рублей, на ликвидацию уже произведенных экземпляров, добавив к этому еще и сотни наших современных оперативно-тактических ракет.

Это была звонкая политическая и стратегическая победа Рейгана. Ядерному потенциалу СССР наносился существенный ущерб, в то время как соответствующие американские ракеты сокращались в меньшем числе, находились лишь в начальной фазе своего развертывания и, кроме того, большого значения для США не имели, поскольку все потенциальные объекты ядерных ударов на территориях СССР и стран ОВД были и без того многократно перекрыты уже существующими ядерными средствами. США с помощью этого договора снимали серьезную напряженность, возникшую из-за размещения новых ракет, в отношениях с их европейскими союзниками, наглядно демонстрировали продуктивность линии на ведение дел с Советским Союзом с позиции силы, раскрывали легковесность выдвигавшихся Горбачевым «исторических» инициатив и требований.

За договором по ракетам средней дальности должна была последовать договоренность и по стратегическим наступательным вооружениям (СНВ). Это было неизбежно, как «аминь» в конце любой церковной службы. Но этот последний бастион наши военные и дипломаты защищали долго и упорно. Прошли встречи на высшем уровне в Москве (1988 г.), на Мальте (1989 г.), в Вашингтоне (1990 г.), а также встречи министров иностранных дел СССР и США в Вайоминге (1989 г.), в Москве, Вашингтоне, Нью-Йорке и Хьюстоне — в 1990 г., в Берлине, Вашингтоне, Лондоне (1991 г.), прежде чем начали прорисовываться очертания договора по стратегическим наступательным вооружениям (СНВ-1).

Главные усилия США направлялись на то, чтобы разрушить сложившуюся в СССР структуру СНВ путем максимальных ограничений советской группировки — при сохранении своей «триады» СНВ. Американские переговорщики проявили чудеса изобретательности, предлагая вновь и вновь разные хитроумные методы подсчетов крылатых ракет воздушного и морского базирования, чтобы обмануть советскую сторону и добиться односторонних преимуществ. Горбачев и его люди в Политбюро нажимали на наших дипломатов и военных, требуя «гибкости» и взывая к партийной дисциплине. Тем не менее договор СНВ-1 в целом можно охарактеризовать как взвешенный и равноправный документ. СССР (Россия) должен был сократить 900 единиц (36 %) своих стратегических носителей и 4271 единицу (41,6 %) боезарядов. США сокращали 690 единиц (29 %) носителей и 4563 единицы (43,2 %) боезарядов.

Соединенные Штаты, однако, ни на минуту не оставляли цели добиться слома ядерного паритета. Договор СНВ-1 не позволил им решить эту стратегическую задачу. Поэтому их первым же шагом после развала СССР и прихода к власти Ельцина стала попытка серьезной корректировки СНВ-1. В ходе государственного визита первого президента России в США 15–17 июня 1992 года российская сторона в ответ на посулы предоставления кредита в размере 24 млрд долларов заявила, что «отказывается от идеологии паритета по СНВ в обмен на сотрудничество с Америкой — самой богатой страной планет».

Дж. Буш потребовал от Ельцина ликвидации всех баллистических ракет с разделяющимися головными частями и в первую очередь тяжелых ракет СС-18 («Сатана»), немедленного вывода всех российских войск из Прибалтики, согласия России на пересмотр договора по ПРО, прекращения экономической поддержки Кубы, солидарности с США в конфликте с Югославией, уменьшения объемов российской торговли оружием, роспуска КГБ, открытия всех секретных архивов, ускорения приватизации. В ходе визита было подписано много документов, в том числе и рамочная договоренность по СНВ, подготовившая последующий позорный договор СНВ-2.

Этот договор был подписан Б. Ельциным и Дж. Бушем 3 января 1993 года в Москве, но, к счастью, так никогда и не вступил в силу. Уровень боезарядов на стратегических носителях должен был снизиться с 6000 единиц (по СНВ-1) до 3000–3500 единиц. Все наземные баллистические ракеты с разделяющимися боеголовками ликвидировались. Кроме того, 100 тяжелых бомбардировщиков, которые разрешалось «переориентировать для выполнения неядерных задач», в общие уровни вооружений сторон больше не засчитывались. Уничтожения платформ боеголовок и их замены на новые (в отличие от договора СНВ-1) больше не требовалось, что позволяло американцам в любой момент восстановить сокращенный потенциал. А вот шахтные пусковые установки наших СС-18 заливались бетоном, чтобы их нельзя было использовать для установки ракет другого типа. Вопросы запрещения крылатых ракет морского базирования и соблюдения договора по ПРО в новом договоре СНВ-2 отсутствовали.

Но главный недостаток договора состоял в том, что с его помощью, по сути дела, разрушались наши ракетные войска стратегического назначения (РВСН) — главная мощь России. Чтобы выйти на предусмотренный договором уровень боезарядов, мы должны были уничтожить ракеты с разделяющимися боеголовками и затем дополнительно строить сотни мобильных баллистических ракет. И это в условиях глубочайшего экономического кризиса и резкого падения промышленного производства!