Чарльз Мартин - Женщина без имени

Кейти посмотрела на меня:

– Вы действительно хотите умереть или вы просто больше не хотите быть собой?

– Какая разница?

– Ну, вы можете сделать одно без другого.

– Как?

Я почесал голову:

– А это дверь номер три.

– Расскажи мне.

– Вы действительно хотите знать?

Она кивнула.

– В дверь номер три можно войти только один раз. Никаких вторых попыток. Никогда. И вы не должны ничего брать с собой. Вы потеряете все, что вы когда-либо имели. Имя. Узнаваемость. Дома. Машины. Деньги. Если вы только не спрятали где-то пачку наличных. Все связи, которые у вас когда-то были, улетучиваются.

– И что получаешь из всего этого ты?

– Ничего.

– Дай я угадаю: ты к тому же ничего и не хочешь.

– Нет.

Кейти отвернулась:

– Правильно. И я в это верю.

– Вы можете верить во что угодно, но вы рискуете.

– Какие у меня гарантии, что однажды ты не продашь мой маленький секрет или не станешь меня шантажировать?

– Вы полагаете, что я это сделаю?

– Я знаю мужчин. Я поверила им и три раза выходила замуж. Стеди – единственный мужчина, которому я когда-либо доверяла. Только он никогда не использовал меня, ничего у меня не брал и не оставлял меня без того, что у меня было. Почему ты должен быть другим?

– Мисс Квин, ваше недоверие не имеет ко мне никакого отношения, все дело в вас. Подумайте вот о чем: я дважды спас вашу жизнь, а я даже не знаю вас.

Она покачала головой:

– Это ничего не значит. Меня и раньше «спасали». Но в конце концов каждый рыцарь, которого я знала, врывался в замок, чтобы потребовать награды. Так чего хочешь ты?

– Думайте, что хотите, но знайте одно: мне не нужны ваши деньги, не нужны ваши секреты. Я не собираюсь воспользоваться той болью, которая привела вас сюда и привязала к этому ведру. Мисс Квин, если быть предельно честным, то я вообще не хочу иметь с вами ничего общего.

Кейти откинула голову и посмотрела вверх. Лунный свет упал на ее залитое слезами лицо.

– В этом ты не похож на других.

– Точно, я и сам никогда не встречал такого, как я.

Она вытерла нос рукой, встала и оделась. Сняла с шеи веревку и села, наматывая ее на пальцы. Прошло несколько минут.

– Одно я знаю наверняка… – Кейти поставила ногу на край ведра. – Пьедестал – это самое одинокое место в мире. – Она толкнула ведро и отправила его на дно океана без себя. – И я больше не хочу быть собой.

Я пожал плечами:

– И не надо. Будьте другой.

– Ты и в самом деле думаешь, что это так просто?

– Я не говорил, что это просто. Я сказал, что это возможно.

Она скрестила руки на груди, посмотрела вдаль поверх воды. Потом заговорила, но не думаю, что она говорила со мной. Кейти как будто заканчивала разговор, который начала сама с собой в прошлом.

– Я играю с пяти лет. Я сыграла больше ролей, чем я могу сосчитать. Где-то по дороге девушка в гримерной стала девушкой на сцене. Никакой разницы. И теперь я уже и не знаю, кем я не была. – Она покачала головой. – Я устала притворяться.

Я не ответил. Кейти повернулась ко мне:

– Что бы ты сделал? Я говорю о двери номер три.

Я огляделся по сторонам и тщательно выбрал слова:

– Ну, я бы сделал это так, чтобы не осталось сомнений. Чтобы привлечь всеобщее внимание. И решил бы все раз и навсегда.

– И что бы это было?

– Я бы сжег эту штуку.

Шли минуты, и ее глаза следовали за линиями лодки. В ее голове сложились части головоломки. Кейти скрестила руки на груди, собралась было что-то сказать, но я не дал ей этого сделать.

– Помните, это билет в один конец. Никакого путешествия обратно.

Кейти немного помолчала. Наконец, она повернулась ко мне. Руки скрещены на груди, она сдерживала себя.

– Я бы хотела сейчас же вернуться. На твою лодку. Пожалуйста.

Она последовала за мной. Поездка обратно заняла чуть больше времени, потому что скорость «Джоди» была вдове меньше. Стеди ждал нас. Мы привязали лодку и стояли на корме. Я сказал Кейти:

– Ваша лодка привлекает внимание. Ее нельзя не заметить. Если вы не против, я бы предпочел спрятать ее в мангровых зарослях.

Она кивнула.

Я решил убедиться, что она понимает.

– До нее нелегко будет добраться. И вам понадобится моя помощь, чтобы вернуть ее. Но я отвезу вас, когда вы только захотите…

– Я понимаю.

– Кейти… – заговорил Стеди. Он достал из кармана сутаны iPhone и включил его. – Ты оставила его на кухне в ту ночь. Я подумал, что он может тебе понадобиться. – Он протянул телефон ей. – Если ты собираешься принять взвешенное решение, то тебе следует знать, что в этом мире есть люди, которые отчаянно не хотят, чтобы ты его покинула.

Кейти кивнула, когда в телефоне начал появляться поток СМС-сообщений и электронных писем. Следующие тридцать секунд аппарат звонил, мигал, жужжал, ее личный оркестр общения. Кейти прижала телефон к груди, исчезла в моей каюте и закрыла за собой дверь.

Я дождался прилива и спрятал ее лодку. Я провел ее вверх по маленькому ручью, где мне пришлось отодвигать ветки, чтобы лодке хватило места. В середине была большая яма, в которой жили аллигаторы, поэтому лодка останется на плаву даже во время отлива. То есть по ручью никто не сможет проплыть, но лодка на мель не сядет. Из-за яркой окраски лодку легко будет увидеть с воздуха, но с этим я ничего не мог поделать.

Прошли долгие два дня, я наблюдал за Кейти боковым зрением. Старался смотреть, не глядя.

Кейти была задумчива, нетороплива. Какое бы решение она ни приняла, спешить она не собиралась. Большую часть времени она была занята разговором с самой собой. Я отвез ее на ялике на Павильон-Ки, и она провела там день, гуляя по нескольким коротким пляжам, босая, со скрещенными на груди руками, взбивая пальцами ног песок. Она держалась вдалеке от залива, чтобы ее не увидели случайные рыбаки. Она не выпускала из руки телефон, свою связь с внешним миром. Каждые несколько минут раздавался сигнал, она читала полученное сообщение, потом снова прижимала телефон к груди, не отвечая.

Когда мы вернулись на «наш» остров, Стеди принес ей одеяло, и они говорили у костра. Я приготовил несколько тако с рыбой, но она лишь гоняла их по тарелке. Ближе к полуночи Стеди приготовил для нее чай с мятой и час спустя вернул пустой стакан. Они провели много времени за разговорами. Говорили в основном приглушенно. Доказательство того, что вырываться на свободу болезненно.

На следующее утро я проснулся раньше всех, оставил записку и отправился на «Джоди» вверх по реке Чатем до ямы, где, как я думал, должны были собраться дромы. Они там были, но слишком маленькие. Я ничего не смог оставить себе. Сезон дрома еще не наступил. Я вернулся около полудня и нашел Кейти спящей в моей каюте, то есть она была там, за закрытой дверью. Стеди дремал в моем гамаке.