Александр Соколов - Эпоха покаяния

Друзья заскучали и, от нечего делать, раньше обычного легли спать. Кино решили не смотреть, так как заряд батареи постепенно таял, застыв на отметке в двадцать пять процентов.

На рассвете путешественники, проснулись, позавтракали, привели себя в порядок. За бортом они увидели великое множество озёр и порожистых рек. Наконец-то вернулась древесная растительность. Сплошной покров древнего хвойного леса охватывал гигантскую территорию, которая так напоминала Аюну его родную землю. Деревья стояли настолько близко друг к другу, словно это были солдаты на параде.

Чем дальше на юг пробирался вертолёт, тем ровнее становился рельеф. Количество озёр уменьшалось, а температура воздуха повышалась. Машина пересекла широкий залив, а после полудня на дисплее навигатора появились первые знакомые жёлто-чёрные круги. Чем дальше машина пролетала на юг, тем больше их появлялось. Дмитрий взял управление в свои руки, стал серьёзным и молчаливым.

Во второй половине дня электролёту пришлось облететь стороной первый крупный город, располагавшийся на правом берегу небольшой реки. От него ничего не осталось, кроме выжженной и припорошенной снегом земли. Пара огромных воронок, до фундамента снесённая постройка и страшнейшее излучение, которое делало невозможным возвращение живой жизни здесь на многие века.

Поздним вечером Дмитрий, наконец, посадил геликоптер на занесённую снегом болотистую низинку. Путь вперёд преграждали жёлто-черные круги, которые тесно лепились друг на друга, как высыпанные на стол монетки. Покрутив интерактивную карту, он с горечью обнаружил, что их сплошное нагромождение тянулось на сотни километров вдоль восточного побережья континента. На теле планеты это была не просто ещё одна язва, а огромный, незаживающий и гноящийся рубец.

Ляховский, глядя на конечную, как ему казалось, точку странствия, вдруг засомневался в успехе странствия. Ведь время могло запросто уничтожить всё следы. И тогда всё, через что они прошли, будет напрасным. Аюн, казалось, читал мысли старшего товарища. Парень ощутил то смятение, которое воцарилось в его душе. Поэтому юноша опустил ладонь на оплетённое узлами мускулов плечо и произнёс:

— Что бы ни случилось, я с тобой до конца.

Ночью юноше снились кошмары. Он видел себя и спутника пленёнными. Их, связанных по рукам и ногам, куда-то тащили в ночи. Под дикие вопли враги, которых было не разглядеть, разожгли костёр. Дмитрия раздели, в три удара обезглавили, распороли живот, вытащили кишки, разрезали на куски и бросили в большой чан, в котором вовсю кипела вода. Аюн страшно кричал и плакал, рвался в путах, словно птица, но почему-то из его груди вырывался только воздух. Звуков он не издавал, и это обстоятельство повергало его в ещё больший ужас.

Аюн рыдал, бился, грыз зубами застывший наст, в беспомощности наблюдая за тем, как под дикие танцы тёмные силуэты вытаскивали из варева руки, ноги, части груди и с жадностью пожирали. Бросали в огонь рёбра, плечевые, бедренные, локтевые и лучевые кости. Некоторые трубчатые кости разбивали и высасывали мозг.

Дмитрий проснулся от того, что Аюн во сне постоянно извивался, колотил руками и пятками сиденье. А уж когда Ляховский увидел гримасу ужаса на молодом лице, широко открытый рот, то сомнений у него не осталось. Дмитрий энергично потряс юношу за плечи, хлопнул по щекам. Тот инстинктивно согнулся, распахнул глаза, схватил Дмитрия за руки.

— Что, кошмары снились? — понимающе спросил Ляховский. — Что же, бывает. Иди, умойся. Нам нужно отправляться в путь. Уже утро, скоро начнёт светать.

— Я видел, как тебя убили и… съели, — всё ещё дрожа и заикаясь произнёс парнишка. — А потом хотели съесть меня.

— Да брось ты. Всего лишь сон. Ну, сам подумай, кто на нас нападёт! Туда, куда мы идём, людей уж точно нет. А если они туда и забредут, то умрут от болезни через несколько часов.

— Мой народ верит снам. Сны предвещают будущее.

— Выдумки это. Не обращай внимания и забудь поскорей.

Аюн вздохнул, замолчал, но забывать не собирался. В последнее время с ним происходили необъяснимые вещи. Какие-то вспышки в создании, всплывающие картинки. В охотничьем особняке ему виделись давно умершие жители, которые внезапно проявлялись, как на негативе фотоплёнки, а затем исчезали.

Чтобы взбодриться, юноша выпрыгнул из вертолёта, немного потренировался с мечом. И вот тогда-то у него и возникло то самое неприятное ощущение, что на него смотрят. Парень застыл, напрягая органы чувств и наполовину вытянув клинок из ножен. Но, как он ни старался, ни обострённый слух, ни такое же острое обоняние ничего подозрительного не обнаружили. Аюн зябко повёл плечами, вложил меч обратно и засунул за пояс.

Дмитрий, покопавшись в багаже, собрал рюкзак, выкинул его из кабины и вскоре сам уже стоял рядом. Проверил амуницию, попрыгал для верности. Отогнул рукав. На предплечье блеснул переносной навигатор. Ляховский включил его, задал координаты. На дисплее появилась линия маршрута, который вёл, казалось, в эпицентр заражённого и разрушенного города.

— Боюсь, что оружие придётся оставить. Иначе…

Дмитрий не договорил, так как Аюн его тут же перебил:

— Что ты такое говоришь? — взмолился юноша, вцепившись в меч так, что побелели костяшки пальцев. — Без оружия мы будем беззащитны, как дети!

— Да пойми ты, — начал мягко убеждать его Дмитрий. — Если мы возьмём оружие туда, то оно может потом убить или покалечить нас самих! Никто на нас там не нападёт. Для всех живых там — смерть! И потом, не такие уж мы безоружные.

С этими словами Ляховский распахнул куртку, под которой обнаружился пистолет в кобуре. Аюн расслабил пальцы, медленно вытащил меч в ножнах из-за пояса. Тяжело вздохнул, любовно провёл ладонью по гравировке. Открыл кабину электролёта и поставил клинок между сиденьев.

— У меня плохое предчувствие. На этой земле живут плохие люди. Они захотят нашей смерти.

— Не исключено. Но мы туда и сразу же обратно. Обещаю… Ну, что, пойдём?

— А не проще ли долететь? — ещё надеясь, спросил Аюн.

— Увы, нет. Боюсь, что наша птичка умрёт и упадёт. А вместе с ней и мы.

— Понятно. Тогда пойдём…

Путники поднялись из низинки на равнину. Вокруг них закрутилась и засвистела метель, раскидывая пригоршни снега. Ветер постоянно менял направление. Вместе с ним метались и снежинки, создавая кутерьму, хаос и беспорядок. Белые хлопья кололи щёки, слепили глаза. Видимость резко упала, выручал лишь ярко светящийся навигатор.

Друзья нахлобучили поглубже капюшоны, зашагали, слегка наклонившись и увязая в сугробах. Уже через час они выдохлись, темп ходьбы замедлился. Они вошли в заметённый лес, пересекли его, вышли на открытое пространство.