Александр Соколов - Эпоха покаяния

В наступившей тишине шаман, облачённый в волчью шкуру с оскаленной мордой, вручил юношам пимаки, то есть индейские флейты, изготовленные из двух половинок кедра. Так началось первое соревнование. Исполнителю самой красивой мелодии девушки вручали бусинки. Побеждал тот, у кого бусинок было больше и хватало на ожерелье.

Затем началось второе соревнование — стрельба из лука. Участникам раздали оружие, выдали по пять стрел, поставили мишень в виде чучела оленя, набитого сеном. Тут Аюн не утерпел, спрыгнул со своего насеста и, аккуратно протиснувшись, оказался в первых зрительских рядах. Он уже успел заметить, что индейские луки были короче тех, что изготавливались в его племени. И наконечники были из серого камня.

Когда молодые индейцы приступили к упражнениям, наш герой нахмурился, так как техника стрельбы кардинально отличалась от той, которой его обучали старейшины племени. Индейцы держали лук горизонтально, а стрелу клали на сгиб указательного пальца, прижимая подушечкой большого. Тетиву натягивали отводом левой руки, оставляя правую у глаз. Дыхание они не задерживали. Таким образом, результаты стрельбы были не слишком убедительны. Ещё неокрепшие руки юношей заметно дрожали, стрелы иногда выскальзывали из пальцев.

Реакция Аюна не укрылась от зоркого взгляда Джеронимо. Вождь приблизился к нашему герою и спросил:

— Молодой воин может лучше?

— Могу, — уверенно выговорил юноша, следя за соревнованием.

— Пусть он покажет, — и индеец вручил ему оружие, сделав знак остальным освободить стрельбище.

Аюн пожал плечами, вышел на середину, немного подумал, отошёл на максимально возможное расстояние от мишени, встав рядом со зрителями. Опущенный вниз лук он держал вертикально, а стрелу зажал между указательным и средним пальцем, одновременно удерживая тетиву. Его левая изначально выпрямленная рука стала подниматься, правая согнулась в локте, прижав тетиву к щеке. Стрелок замер на мгновение, затем медленно выдохнул и расслабил пальцы. Деревянный снарядик впился точно под лопатку ненастоящему оленю.

Толпа оживлённо загудела. Слышались фразы, что это, мол, случайно, и попасть с такого расстояния второй раз у чужака вряд ли получится. Аюн улыбнулся одной половиной лица, зарядил вторую стрелу. Прицелился, спустил тетиву, которая тренькнула и метнула древний боеприпас в ту же область. Через полминуты под лопаткой чучела дрожала третья стрела. Аюн, улыбнувшись уже всем лицом, вернул лук поражённому юноше и скрестил руки на груди.

Взрослые воины, среди которых было немало искусных лучников, оценили мастерство нашего героя по достоинству. Каждый из них подошёл и одобрительно похлопал юношу по плечу. Джеронимо дал знак продолжать соревнование, а сам увёл его подальше, чтобы побеседовать наедине.

— У Аюна необычная манера стрелять. Аюн должен научить потомков алгонкинов обращаться с оружием так же, как он сам.

— Тут нет ничего сложного. Но твои воины должны изготовить длинные луки. Так стрела будет лететь дальше.

Вождь кивнул, немного помолчал, а потом вдруг спросил:

— Как чувствует себя друг Аюна?

— Ему уже лучше. Тэхи хорошо за ним ухаживала. Он уже может ходить и принимать пищу.

— Джеронимо хочет поговорить с ним.

— Ты — вождь племени, — только и нашёлся что ответить Аюн.

Вдвоём они зашли в вигвам, где нашли Дмитрия в сидящем положении и смотрящем на огонь. Опухоли на его лице заметно спали, раны зарубцевались, синяки ушли, сделав кожу желтушного цвета. Увидев вождя, он было хотел встать, но индеец знаком велел ему сидеть. Сам же остался стоять.

— Это — Джеронимо, вождь алгонкинов, — сказал Аюн.

— Да? А Чингачгука с Оцеолой среди них, случайно, нет? — мрачно и шепеляво спросил Дмитрий, водя языком в широкой щербине между зубов.

— Я не знаю, но могу спросить, — на полном серьёзе ответил юноша. — Я понимаю их язык. Он похож на язык моего народа.

— Не надо, не спрашивай. Это так, нервное. Значит, ты тут теперь за переводчика будешь? Ну хорошо. Только прежде, чем он будет спрашивать, спроси, в качестве кого мы находимся? Пленных или гостей?

— Он же спас нас от тех страшных чёрных людей!

— Да я помню. Чёртовы ниггеры. Но потом-то он хотел убить меня.

— Но не убил же.

В этот момент Джеронимо начал говорить. Аюн принялся усердно переводить:

— Пусть белый сам назовёт себя.

— Меня зовут Дмитрий.

— Дмитрий? — с трудом выговорил индеец. — Вождь впервые слышит, чтобы бледнолицего называли таким именем.

— Ну, тебе, наверно, больше знакомы такие имена, как Джон, Джек, Уильям или, к примеру, Брюс?

Джеронимо едва заметно кивнул.

— Так меня назвали, потому что моя родина, как тебе, наверно, мой юный друг рассказывал, находится очень далеко отсюда.

— Да, молодой воин рассказывал. Только времена, когда белые приплывали на эту землю, давно остались в прошлом.

— А я и не приплывал. Я прилетел по воздуху. Это легко проверить. Наша птичка ещё стоит в низине недалеко от… Кстати, как вы называете землю, на которой находиться смертельно опасно? Впрочем, неважно. Спасибо, что спас нас от чернож… черножгучих красавцев, которые хотели сварить из меня бульон.

— Они — враги алгонкинов. Как и белые. Потомки алгонкинов — это коренной народ. Алгонкины хотят избавить их землю от захватчиков, чтобы жить так, как тысячелетиями жили их предки.

— Ну, что же, похвальная цель. Невыполнимая, правда, но похвальная.

— Почему невыполнимая?

— Просто потому, что ружьё сильнее томагавка. Если, конечно, это не крылатая ракета. Аюн, про ракету не переводи. Знаешь, мне всегда было безумно жаль ваших предков. За то, во что вас превратили белые люди. Действительно, трагичная судьба. Впрочем, может я и ошибаюсь. То, что я вижу сегодня, внушает оптимизм.

— Эм, что такое «оптимизм»? — шёпотом спросил Аюн.

— Надежду. — так же шёпотом ответил Дмитрий и продолжил уже громче. — Так вот. Вы можете защитить свою землю только одним способом — стать такими, как белые. Делать оружие не хуже, строить города, добывать новые знания. У вас есть для этого неплохая фора в несколько столетий, а, может и больше. Наш мир обезлюдел, но, теперь я вижу, что люди выжили. Так развивайтесь, размножайтесь, становитесь сильнее. Помните, что однажды, как много лет назад, к вам снова заявятся чужие с льстивыми словами и подарками. Не верьте им и не принимайте дары. Скорей всего, они будут не от чистого сердца.

Джеронимо молчал. Его тёмные глаза искрились от домашнего очага. Вождь не отрываясь смотрел на бледнолицего.

— Зачем прилетел бледнолицый? На какие вопросы он ищет ответы?

— Всего на один, вождь. Почему бледнолицые начали войну против моего народа. Ты знаешь ответ?