Большая игра профессора Дамблдора

Макгонагалл, как декан Гриффиндора, по-прежнему отвечает в основном за внешнюю, официальную часть БИ и контролирует Гарри в тех областях его хогвартовской жизни, которые находятся на виду.

Что до лагеря противников Директора, то собственно Волдеморт слишком слаб, чтобы что-нибудь затеять. Дамблдор скорее всего отслеживает его перемещения до лесов Албании и оставляет там под наблюдением, особо не беря в расчет.

Но в расчет приходится брать Люциуса Малфоя.

Весь второй год обучения Гарри в Хогвартсе тема противостояния Дамблдора и Люциуса будет звучать мягко, ненавязчиво, но постоянно, как бы контрапунктом. То, что происходит между Директором и Малфоем-старшим, иначе как политической борьбой не назовешь. Люциус действует, имея в виду не просто дестабилизацию обстановки в Хогвартсе, но прежде всего удаление Дамблдора с поста Директора и перераспределение власти. Само собой, в интересах себя любимого.

Следует отметить, что политика, раз вмешавшись в повествование, уже никуда из него не уйдет.

Пока, правда, почти все за кадром. Кто не захочет, тот не заметит.

Конечно, борьба Люциуса с Дамблдором в контексте волшебной сказки напоминает тот случай, когда бодался теленок с дубом. А если допустить, что мы уже не в волшебной сказке? Что тогда? С чего началась длинная и напряженная партия, приведшая, как-никак, к временному отстранению Дамблдора с его поста?

Кто делает первый ход, понять сложно. Мы не имеем данных о том, когда именно Малфой начал задумывать свой чуть было не закончившийся успехом план. Добби знает об этом несколько месяцев. Ясно, что для воплощения плана в жизнь Люциус, избегающий контактов с останками собственно Волдеморта (« Люциус, мой скользкий друг… » — КО), как минимум тесно общается, чтобы не сказать — обсуждает совместные действия, с отпечатком личности шестнадцатилетнего Тома Реддла на страницах дневника.

По расчетам Люциуса (и, возможно, Тома), Дневник-Реддл с помощью Малфоя попадает в Хогвартс, находит себе, будучи по существу паразитом, хозяина-носителя, сосет из него кровь / энергию, открывает ТК, натравливает Василиска на полукровок (а сам-то кто?..), устраивает в школе переполох и предоставляет таким образом Люциусу возможность скинуть наконец Дамблдора.

Молчаливо подразумевается, что остановить Василиска старенький дедушка Дамблдор не в состоянии.

Выгода для Малфоя-старшего кристально ясна. Что с этого будет иметь Реддл, сказать сложнее. Скорее всего, реализацию долгожданной возможности « в один прекрасный день, если повезёт… провести кого-то другого по своим следам и закончить благородное дело, начатое Салазаром Слизерином ». Восхитимся тем, как Темный Лорд в любой своей ипостаси неизменно доводит до сведения общественности собственные гениальные планы — и не менее гениальное их выполнение. Очень полезная для читателей привычка.

Возможно также, что Реддл стремится к, так сказать, физическому воплощению самого себя: вспомним, что чем больше энергии он вытягивает из Джинни, тем он ближе к возвращению в материальный мир. Больше Волдемортов, плохих и разных!

Почему Люциус начинает действовать именно этим летом? Не исключено, что он почувствовал себя как на горячей сковороде. Вспомним: пока Гарри мечтает о метле и свободе на Privet-Drive, Министерство устраивает аврорские рейды по домам бывших Пожирателей.

Активным участником кампании является почему-то Артур Уизли, хотя в ведение его отдела подобные акции никаким боком не входят. Но для хорошо осведомленного Люциуса вопрос участия Артура в рейдах сомнению не подлежит (« Говорят, в Министерстве полно работы? — с фальшивой заинтересованностью спросил мистер Малфой. — Все эти рейды… сверхурочные-то платят? »). А поскольку чем дальше, тем больше у нас данных, что Артур — человек Дамблдора, следует думать, что хорошо осведомленный Люциус считает главным ответственным за обыски у Пожирателей Директора.

Однако действительно ли Дамблдор сам спускает себе на голову данную лавину?

Вряд ли. Политические игры ОФ строго и неизменно подчинены интересам БИ, которая, несколько забежим вперед, является главной целью жизни могущественнейшего мага современности. А чем могут помочь БИ обыски у бывших соратников Волдеморта?

Зато есть человек, который крайне заинтересован в том, чтобы отвлечь от Дамблдора и обратить на себя восхищенное внимание магического мира.

Это министр магии Корнелиус Фадж.

После того, как схватка Гарри с Волдемортом состоялась, и о ней, уж будьте уверены, через родителей хогвартсовских студентов осведомлен весь магический мир, финал ФК наверняка воспринимается чем-то вроде очередной победы Дамблдора над Волдемортом. Может ли Фадж с его вечно уязвленным самолюбием (почему это Дамблдора считают круче, если я министр, а он нет??) с этим смириться? Ни в коем случае. Политик всегда думает о том, как он выглядит в глазах избирателей, и вот именно сейчас Фаджу следует срочно найти что-нибудь такое, чтобы выглядеть хорошо. Если общественное мнение против Волдеморта, разумно предпринять шумный наезд на сторонников Темного Лорда. Вплоть до обысков.

Люциус, конечно, Фаджу приятель, ибо пожертвования вносит щедрые. Но уж если даже Люциус взбешен и напуган настолько, что начинает избавляться от сомнительных вещей, дело пахнет керосином. Проще говоря, Малфой-старший не уверен, что ему удастся откупиться. Фадж не заинтересован ни в дружбе, ни в торжестве справедливости, это для него слишком абстрактно. Но отдадим министру должное: взятки для него тоже не абсолют. По-настоящему он хочет одного: сохранить кресло.

Со своей стороны Артур Уизли наверняка принимает участие в рейдах по зову сердца (« У нас абсолютно различные взгляды на то, что позорит имя колдуна »). Но если вспомнить, что через год он будет так же активно участвовать в поимке Сириуса Блэка (которая уж точно никоим боком не входит в его функциональные обязанности), нельзя не задаться вопросом: может быть, это Дамблдор заинтересован, чтобы его человек не просто находился в Министерстве, но был как можно ближе к событиям, небезразличным Директору?

Так что все при деле.

Фадж окапывается. Люциус, чувствуя себя загнанным в угол, готовится перейти в нападение. Директор наблюдает за всем происходящим из школы, надо думать, через посредство Артура Уизли.

Никто из этих людей, несомненно, относящих себя к элите и сильным мира сего, не обращает внимания на то, чем мучается в это лето ничтожный червь, сиречь домовой эльф Малфоев по имени Добби.

Конечно, Добби не блещет интеллектом, неуклюж и смешон, уж не говоря о том, что действия его вечно приводят совсем не к тому результату, которого он добивается. Однако есть ли в мире Роулинг (да и в нашем тоже) хоть один персонаж, которому не случается быть неуклюжим; смешно проколоться, проявив неожиданную тупость; наконец, внезапно получить за свои труды не то, чего он добивался, а что-нибудь совсем иное и неожиданное? Страшно сказать, но от подобного не избавлен и сам Директор. Впрочем, об этом еще рано говорить. А пока заметим, что Добби, конечно, частенько вызывает раздражение, но обладает добрым и любящим сердцем и проявляет истинную храбрость, идя против собственных хозяев.