Аньес Мартен-Люган - Влюбленные в книги не спят в одиночестве

– Кофе остался? – спросил он.

– Да.

Я встала с дивана и подошла вместе с ним к кухонной стойке. Он сжал кулаки так, что на руках вздулись вены – так внешне проявлялось его страдание. Я легонько погладила его по ладони.

– Все будет хорошо… – прошептала я.

Он осторожно обнял меня за талию, привлек к себе и, вздыхая, зарылся лицом в мои волосы. Мы были беспомощны перед тем, что на нас обрушилось и уничтожало старательно возведенные защитные барьеры. В комнате вдруг воцарилась полная тишина, мой взгляд скользнул в сторону и упал на Деклана, который краем глаза следил за нами. По всей вероятности, Эдвард тоже это заметил, потому что резко отодвинулся от меня.

– Деклан, пошли, Джек и Джудит ждут нас.

– А Диана…

– Встретимся в церкви.

– Обещаешь?

– Я обязательно там буду.

Он пошел за отцом, но продолжал коситься на меня через плечо. Эдвард потрепал его по волосам, призывая глядеть под ноги. Входная дверь захлопнулась. Я поднялась в спальню, чтобы надеть более подходящее к ситуации черное платье.

Ближе к часу я заставила себя проглотить кусок хлеба, чтобы желудок не оставался совсем пустым, а я не свалилась в обморок. В животе образовался тугой комок, но паники я не чувствовала. Я вышла на террасу покурить и взяла с собой телефон. Оливье снял трубку:

– Я ждал твоего звонка. Что там у тебя?

– Скоро пойду в церковь. Держусь.

Я не знала, что еще сказать. Казалось, молчание длится целую вечность.

– Хочешь, сегодня вечером я схожу проверю, как Феликс справляется?

– Если не трудно… Ты пакуешь вещи?

– Я почти закончил со своими… Могу взяться за твою квартиру, облегчить тебе задачу.

– Не надо, у меня не так много всего…

– Пришел пациент, мне пора прощаться.

– Хорошей тебе работы.

– Звони, когда сможешь.

– Да… Целую.

Я повесила трубку и шумно выдохнула воздух. Когда я здесь, расстояние между нами катастрофически увеличивается, я с космической скоростью отдаляюсь от него. Наш переезд теперь в тысяче световых лет отсюда, и все, что важно для меня, находится совсем в другом месте. Я посвистела, подзывая Постмана Пэта, который носился по пляжу. Нужно было запереть его в доме. Когда он вернулся и улегся на диван, я надела пальто и шарф. Зонтик не понадобится – час назад вышло зимнее солнце и с тех пор сияет на голубом холодном небе.

За десять минут я дошла до церкви в центре кладбища. На участке газона, увенчанном кельтским крестом, вырыта могила, в которой упокоится Эбби. Похоронно звонит колокол, в моей душе нарастает страх. Как выдержать эти минуты, точнее, как пережить их? Не переоценила ли я свои силы? Последний раз, когда я была вот так на кладбище, хоронили моего мужа и дочку. Страх заставил меня зайти через боковую дверь и устроиться на малозаметном месте в глубине церкви. Здесь присутствовала вся деревня, а еще группа друзей Джудит, все те, с кем я познакомилась на праздновании Нового года. Со своего места я видела Джека, Эдварда, Деклана и Джудит. Как и брат, она очень постаралась с одеждой. Впервые на моей памяти Джудит выглядела хрупкой и совсем маленькой в темно-сером расклешенном платье-сарафане, в черной шали и с рыжей гривой, затянутой в строгий хвост. Мне хотелось подойти к ней, прижать к груди, подбодрить, но я запретила себе приближаться к ним. Эбби была уже здесь, лежала в гробу, усыпанном цветами. Когда я смотрела на гроб, мне не казалось, что передо мной всего-навсего деревянный ящик: я ощущала присутствие Эбби, она была с нами. В какой-то момент я обратила внимание на Джека: он встал и через всю церковь направился ко мне.

– Что ты тут делаешь одна, спрятавшись? Эбби это не понравилось бы. Пойдем.

Мощной рукой он обнял меня за плечи и провел по нефу до первого ряда скамей. Джудит повисла у меня на шее, заливаясь слезами. Я тоже наконец-то перестала сдерживаться, и мне стало легче.

– Нам от нее попадет, если мы и дальше будем так себя вести! – сказала Джудит, одновременно смеясь и рыдая.

Я вынула из кармана платки, вытерла сперва ее щеки, потом свои и поправила непокорную прядь, выбившуюся из ее прически. Затем она подвинулась, освобождая мне место, я прошла мимо Деклана, вцепившегося в отца, и села с другой стороны от Эдварда, который взял меня за руку и переплел наши пальцы. Церемония началась. Я знала, что в Ирландии церковь сильна, и все равно религиозный пыл присутствующих поразил меня. Однако я не чувствовала себя неловко, хоть и не верила ни во что и была воспитана стопроцентной атеисткой. На мессе я побывала лишь дважды за всю жизнь: на собственной свадьбе и на похоронах Колена и Клары – свекор со свекровью были верующими.

Собравшиеся пели. Пение было красивым, почти радостным, и в церкви царила атмосфера глубочайшего покоя. Смерть – это грустно, но еще не окончательный итог. Это как-то утешило меня, и в памяти всплыли слова Эбби: “Я позабочусь о них”. Эдвард единственный не пел, но его хриплый голос звучал в моих ушах во время каждой молитвы. Временами он гладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони. Когда пришло время идти к причастию, он выпустил мою руку, чтобы принять его вслед за Джеком и Джудит. Я осталась сидеть, и Деклан вскарабкался ко мне на колени и ухватился за мою шею. Я тихонько баюкала его. Вернулся Эдвард, сел рядом, положил руку мне на плечо. Мы были будто единое существо: Деклан, плачущий у меня на коленях, я с головой на плече его отца и Эдвард, касающийся щекой моих волос.

Настал момент, которого я боялась: прощание с телом. Мимо меня поочередно проходили все присутствующие в церкви. Я еще теснее прижалась к Эдварду, а он крепче обхватил меня. Когда настала очередь семьи – а я считалась ее членом, – он встал, забрал у меня Деклана и протянул руку, за которую я тут же ухватилась. Перед гробом он попрощался с тетей, как того требует церковный ритуал. Потом шагнул вместе с Декланом в сторону, чтобы уступить мне место, но продолжал держать меня за руку. Я положила свободную ладонь на дерево гроба и с легкой улыбкой ласково погладила его. Полились слезы, я мысленно извинилась за них перед Эбби и вверила Колена и Клару ее заботам. И этим простым жестом, в котором я когда-то отказала моим любимым, я отпустила их – теперь я знала, что они в безопасности, особенно моя дочь. Благодаря Эбби и тем сигналам, которые она так долго мне посылала, я наконец-то приняла мысль о том, что Клара всегда будет во мне, а я имею право жить полной жизнью, не предавая тем самым мою дочку и не забывая ее. Больше мне не нужно отрицать часть самой себя. Я ощутила губы Эдварда на своих волосах и заглянула ему в глаза. Мощь соединившего нас потока чувств зашкаливала. Деклан смотрел на нас в упор. Я провела рукой по его щеке. Потом мы вернулись на свои места. Церемония завершилась пением гимна Amazing Grace , потрясшим меня до глубины души. В это мгновение мне захотелось стать верующей. Присутствующие начали покидать церковь. Мы последними вышли на свежий воздух. Погода была отличная: яркое зимнее солнце, бодрящий холод, ветер, гонящий прочь несчастья. Деклан дернул меня за руку, ему нужно было что-то сказать мне на ухо: