Рейчел Уэллс - Кот по имени Алфи

Услышав мое мяуканье, Мэвис высунулась из кошачьей дверцы, и я объяснил, что случилось.

– Значит, к себе они тебя не возьмут? – спросила она, глядя на меня грустными глазами.

– Нет. У них две собаки, а мне не очень-то хочется жить в одном доме с собаками.

Мы с Мэвис единодушно вздрогнули при мысли об этом.

– А кому бы хотелось? – сказала она.

– Вот только теперь я не знаю, что делать, – пожаловался я, изо всех сил стараясь не расплакаться. Мэвис села рядом. До недавнего времени мы не были особенно близки, но в трудную минуту она позаботилась обо мне, и я был благодарен ей за дружбу.

– Алфи, не позволяй им сдать тебя в приют, – твердо сказала она. – Я бы сама о тебе позаботилась, но не могу. Я уже немолода, и сил у меня осталось мало, а моя хозяйка – почти ровесница Маргарет. Придется тебе самому искать новую семью. – Она потерлась носом о мою шею.

– Но как это сделать? – спросил я. Никогда еще я не чувствовал себя таким испуганным и растерянным.

– Хотела бы я знать ответ, – вздохнула Мэвис. – Помни, чему научила тебя жизнь за последние дни, и будь сильным, Алфи.

Мы потерлись носами, и я понял, что пора идти. Я в последний раз скользнул в знакомую кошачью дверцу и обошел дом, который еще недавно был таким родным. Я старался подметить каждую черточку, чтобы забрать воспоминания в дорогу – я надеялся, что в трудные минуты они придадут мне сил. Я смотрел на безделушки и сувениры, которые Маргарет ласково называла «сокровищами»; смотрел на висевшие на стенах картины, словно видел их в первый раз; смотрел на ковер, потрепанный в тех местах, где я точил о него когти в бытность свою несмышленым котенком. Это был мой дом, а я был его котом. Теперь же я понятия не имел, кто я и чей.

Горе лишило меня аппетита, но я заставил себя поесть (в конце концов, я понятия не имел, когда пообедаю в следующий раз), после чего окинул прощальным взглядом жилище, где мне было так уютно и тепло. Я вспомнил, чему научил меня этот дом, какая любовь грела меня в его стенах, какие горести он встретил вместе со мной. Я появился здесь крохотным котенком; поначалу Агнес не желала признавать незваного гостя полноправным жильцом. Но я сумел завоевать ее сердце, а для Маргарет мы всегда были самыми дорогими кошками на свете. Я подумал, как мне повезло четыре года назад, когда хозяйка выбрала меня. Но теперь моя удача, очевидно, подошла к концу. Уже тоскуя по единственной жизни, которую знал, я смотрел в будущее с нескрываемым ужасом. И готовился к прыжку в неизвестность.

Откровенно говоря, я слабо представлял, что меня ждет, но понимал, что лучше уж рассчитывать на себя и свои слабые силы, чем на приют. А еще я знал, что не выживу на улице: мне нужен дом и любящие хозяева, на коленях у которых можно будет уютно свернуться и подремать. Я не собирался привыкать к одиночеству и поставил перед собой четкую цель в надежде, что она придаст мне сил.

Оставив родной дом позади, я пошел вперед, ведомый кошачьим чутьем. Прежде я редко выходил на улицу по вечерам, и сгущающаяся темнота пугала меня. Впрочем, острое зрение и чуткий слух были со мной, и я убеждал себя, что все будет в порядке. А звучащие в голове родные голоса Маргарет и Агнес помогали не унывать.

Первая ночь была особенно длинной – и особенно страшной. Когда на небе показалась луна, я нашел на чьем-то заднем дворе сарай (очень вовремя, потому что лапы уже ныли с непривычки и я чувствовал, что силы мои на исходе). Дверь была открыта, и я залез внутрь. Я так устал, что не обратил внимания на пыль и паутину: свернувшись в углу на твердом и грязном полу, я моментально уснул.

Посреди ночи меня разбудил пронзительный вой: в сарай забрался большой черный кот. Его взгляд не сулил ничего хорошего; я подскочил и, хотя лапы у меня подгибались от страха, приготовился защищаться.

– Что ты здесь делаешь? – злобно прошипел черный кот.

– Я искал место, чтобы поспать, – ответил я, надеясь (разумеется, напрасно), что мой голос звучит достаточно уверенно.

Я уже понял, что так просто он меня отсюда не выпустит, поэтому постарался принять грозный вид. Кот недобро ухмыльнулся. Едва я выгнул спину, как он ударил меня когтями по голове. Я взвизгнул от жгучей боли; мне очень хотелось свернуться в клубок, чтобы укрыться от противника, но я понимал – нужно во что бы то ни стало выбираться из сарая. Злобный кот тем временем наступал. Острые когти мелькнули у меня перед носом, но я оказался проворнее. Бросившись к двери, я проскользнул мимо кота, невольно задев его жесткий мех. Он обернулся и снова на меня зашипел. Я фыркнул в ответ и помчался прочь со всех своих маленьких ног. Не помню, как скоро я отважился остановиться. Посмотрев назад, я убедился, что никто меня не преследует. В ту ночь я ощутил вкус опасности в первый, но далеко не в последний раз. Если я хотел выжить, то должен был нарастить толстую шкуру. Вздохнув, я принялся умываться лапой, чтобы успокоиться и привести в порядок шерсть. Я старался не думать о царапине на голове, хотя она зверски болела. В случившемся были и положительные стороны: я понял, что в случае необходимости могу быть достаточно быстрым и ловким. Мяукнув пару раз от жалости к себе, я побрел дальше; в ночном небе мерцали звезды, а я представлял, что Маргарет и Агнес смотрят на меня сверху. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить.

Через некоторое время я проголодался и продрог. По вечерам я обычно сидел с Маргарет перед камином, поэтому не привык мерзнуть на улице. И еду мне всегда накладывали в миску, а тут явно придется промышлять охотой. Признаться, я хоть и хищник по природе (как все кошки), но не очень часто занимался этим в прошлом. Нос привел меня к мусорным бакам перед большим домом; возле них бегала стайка мышей. Несмотря на отвращение – у Маргарет я ел только консервы и в особых случаях свежую рыбу, – я загнал одну в угол и прикончил (не без внутреннего содрогания). Правду говорят, голод – лучшая приправа: мышь показалась мне восхитительной на вкус, я ощутил прилив сил и решил продолжить путешествие.

Я бродил по улицам до рассвета; когда темнота начала отступать, мне уже с трудом верилось, что еще недавно я был Алфи, озорным домашним котом, который любил играть со своим хвостом и носиться по дому сломя голову. Я попытался поймать жирную муху, но вспомнил, что нужно беречь силы: увы, я понятия не имел, когда смогу поесть в следующий раз.

Я по-прежнему шел куда глаза глядят и в конце концов добрался до оживленной трассы. В детстве Маргарет строго-настрого наказала мне держаться подальше от дорог, и я не особенно стремился нарушать запрет. Машины и грузовики с грохотом проносились мимо; я стоял на тротуаре с бешено колотящимся сердцем и выглядывал промежуток между автомобилями. Наконец я унял предательскую дрожь в лапах, закрыл глаза и сошел на дорогу. Шум обступил меня со всех сторон; посмотрев влево, я увидел стремительно приближающиеся огни. Я рванулся вперед. Я бежал быстрее, чем когда-либо в жизни, но, к ужасу своему, все равно почувствовал, как что-то задело мой хвост. Икнув от страха, я прыгнул – и приземлился на тротуар. Оглянувшись на дорогу, я проводил взглядом машину, под колесами которой едва не оказался. Судя по всему, я только что истратил одну из девяти своих жизней. Наконец мне удалось восстановить дыхание. Я заковылял вперед на подкашивающихся лапах и, отойдя от трассы на безопасное расстояние, рухнул перед чьим-то крыльцом.