Эдвард Радзинский - «А существует ли любовь?» – спрашивают пожарники (сборник)

Текст первой арии: «Если человек имел собаку, он будет помнить ее всю жизнь. Вспоминая ее, человек вспоминает себя, возвышенного своим покровительством к существу, ничего не требующему и лишь глубоко озабоченному тем, чтобы хозяин не бросил его. Не перестал являть божескую милость… Но быть Богом не просто, даже таким небольшим, каким следует быть человеку в отношениях с собакой. Есть люди, которые, заводя пса из-за моды, ничего не находят в этом союзе. Однако человек, однажды испытавший отнесенное к себе чувство собачьей привязанности, потом всегда о нем тоскует. Помните, тоску по собаке может заглушить только другая собака». Здорово, да? И помните (когда вы захотите переслать мне свои очередные сентиментальные песни о любви!) – любви нет! Есть только превращение личности в покорную собаку. И все!..

Каштанка, спаниель»

Маленький джазист замолкает, потому что в кухню входят двое других юнцов. Он глядит на часы, молча кивает. И тогда они уходят – втроем.

В его квартире Звонок. Он открывает дверь, и молча входит Она.

– Дать воды?

Она отрицательно качает головой. Молчание.

– А почему «Наташа»?

– А мне всегда нравилось это имя.

– А если бы я послал тебе письмо?

– Я всегда сама вынимаю газеты из ящика.

– А тебя зовут Галя?

– Сначала меня звали «я», потом «я» – умерло. Теперь меня зовут Каштанкой. Надеюсь, и она скоро подохнет.

– Я плакал, когда читал твое письмо.

– Я плакала, когда я его писала.

– Но зачем? Зачем?

– Я постараюсь вам объяснить, но в меру вашего понимания. В себе я люблю и ценю трагизм… свою нереальность… И то, что вы бы назвали, жестокостью. С вами все это во мне вымерло… И народилось какое-то доброе существо… полное щенячьей любви и преданности – ко всем! Мне надо было уйти от вас хоть на время… чтобы понять, что со мною! Мне надо было уйти от вас и одновременно вас сохранить… Я хотела, чтобы вас не было, но чтобы вы были и ждали… Но я привыкла жить среди нормальных людей. Я, живущая в нереальности, выучила – люди не верят сказкам… Вымысел смешит или пугает. Единственный вымысел, который реален для людей, – это страдание. И я выдумала свое страдание, чтобы вы поверили. Я не могла сказать вам правду – «я ухожу в пространство, ждите!» И я сказала: «Я ухожу в больницу», – и вы стали ждать.

– Ну ладно, это со мной. Но зачем же ты сделала с нею?..

– Это гадкий вопрос… Она вам понравилась, да? Она красавица, – засмеялась, – То-то. Я считала, что забыть того… ничтожного, она сможет только ради другого… только ради мифа. Или вот вам совсем благородное объяснение: я хотела, чтобы у нее появился кто-то вместо того, который ее не любит… или хотя бы у нее появилась надежда. Видите! Видите, как вам это все нравится! Потому что это лирично и похоже на то, что должно быть! А хотите ужасное объяснение? А если… если я попросту захотела повелевать ею?.. А если верны все три объяснения сразу, что тогда?

– Я только одного не могу понять, откуда это в тебе!.. Ты же маленькая… откуда эта уверенность, что ты можешь распоряжаться другим человеком! Чужой волей! Откуда эта необходимая потребность все время диктовать… мне! ей!.. И эта сосредоточенность на себе?.. Неужели это возраст? Откуда жестокость… при твоем сердце? Неужели это было во мне… раньше? Тогда почему я не помню?.. Или я не все понимаю?

– А я тоже не все понимаю! В вас есть все, что я ненавижу… Вы жертва!.. Если хотите… Я предпочитаю жертве – палача! Вы – буржуа! Вы не похожи ни на одного из моих героев, но я вас люблю! Я вас почему-то смертельно люблю, как никого и никогда не полюблю в жизни! Я вас люблю, хотя все в вас не принимаю! Вы слепой! Ведь вы с самого начала считали меня чуть ли не девкой… А хотите, я вам сейчас скажу самую смешную вещь: первый человек в жизни, которого я сама поцеловала, – это вы! Меня целовали один раз до вас! Но это было насильно… Если бы вы знали, как я готовилась к вашему поцелую. Я боялась, что у меня не получится. Вам смешно! А я с самого начала чувствовала, что вы ни черта не понимаете! Но уверяла себя в обратном и все-таки чувствовала… Я только теперь поняла, почему я вас называла «Милое чудо». Не подвела интуиция! Хотите, скажу? У одного моего обожаемого фантаста есть такое определение: «Чудо – это всегда в конечном счете шарлатанство».

– Я люблю тебя.

– Перед тем как мы расстанемся… сейчас это уже точно, потому что Каштанка во мне должна подохнуть… я попрошу вас исполнить мое последнее желание! Это последнее сентиментальное желание издыхающей жалкой собаки! Знаете, когда я бесславно сутками слонялась перед вашим домом, поджидая вас… я всегда покупала себе мороженое. Так вот, в последний раз мы встретимся с вами на улице и вдвоем пройдем этим проклятым маршрутом. И вы сами мне купите мороженое, идет?

– Да! Да! Да!

Он целует ее… Бесконечно. И Она уже совсем в безумии отвечает на эти поцелуи, когда раздается звонок в дверь.

Они замерли. Вновь звонок.

Он усмехнулся:

– Понедельник.

Звонок.

Она бросаясь к двери:

– Не открывайте!

– Нет уж… Пора закончить с прошлым.

– Не надо! Я вас прошу, не надо!

Он, смеясь, отталкивает ее и открывает дверь.

На пороге Маленький джазист в розовых джинсах. За ним – двое других.

Она метнулась между ними:

– Уйди! Уходи! Немедленно!

– Нет! Я хочу, чтобы все закончилось! Я пришел поглядеть на мужика, который тебя…

– Заткнись!

Маленький ловко сбивает с него очки.

Он тотчас становится беспомощным, он шарит очки на полу.

– Значит, девку трахаешь! Круто, отец! – заводясь, – Что же ты делаешь, отец, а?

– Уйди! – Бросается на Маленького, но один из Джазистов уже перехватил ее.

Она вырывается, но он крепко держит.

– Я спросил тебя, отец: что ты с нею делаешь, а? – схватил его за лицо.

Она визжа и вырываясь:

– Я прошу! Я прошу!

Но они уже ловко и как-то весело начинают швырять его на руки друг другу. И он, ничего не видя без очков, нелепо тычется между ними…

Маленький джазист, приговаривает – А, отец? – Швыряет, – Ну, отец? Быстрее, шевелись, отец!.. Быстрее… Быстрее… Быстрее!

Его прежняя квартира. Звонок.

Жена:

– Алло…

Доктор зло:

– Что случилось? Почему ты звонила мне домой!

– Прости… Но он… Его избили… Он связался с какой-то девкой… И он… Он… Причем не от побоев…

Молчание.

– От сердца?! Я же говорил!

– Эта тварь не догадалась вызвать «скорую»… А-а-а! – зажала рот кулаком и вопит в руку.

– М-да.

– Не удалась жизнь…

В комнату Матери входит Она… Молча проходит в свою комнату. Неподвижно стоит, глядя перед собой.

Мать кричит ей:

– Еда в холодильнике… Только не ешь стоя!

Мать набирает номер: