Эдвард Радзинский - «А существует ли любовь?» – спрашивают пожарники (сборник)

Наташа. Да, чуть выше, Мышь.

Ира. И лицо у меня… Какое у меня лицо, разбирай меня!

Наташа. У тебя удивительное лицо.

Ира. Красивое!

Наташа. Больше чем красивое. У тебя родное лицо, Мышь. И ноги у тебя отличные.

Ира. Талия у меня сорок восемь! А ты туфли всегда кособочишь! Лицо у тебя – глупое! И мать тебя выгнала! И дома ты не ночуешь! Так почему же?!

Наташа. Ну зачем… Мышка?

Ира. И всегда ты смеешься. А я знаю, отчего ты всегда смеешься. Все знаю. ( Торжествующе .) Потому что если ты перестанешь смеяться… ты задумаешься над своей жизнью! И тогда ты умрешь! И я не позволяю называть себя мышью!

Они обе молчат.

Ира( тихо, сквозь слезы ). Наташа…

Наташа. Да, Ира.

Ира. Сходим вечером в кино?

Наташа. Конечно.

Ира. Ты прости.

Наташа. Выключи свет.

Ира щелкает выключателем. Темнота.

Ты права, Мышонок. Во всем…

Ира. Зачем, Наташа?

Наташа. Ты послушай. Полезно. В восемнадцать лет мы ужасные дуры. Кино, книжки – все про него. И вот мы ждем его. Необыкновенного его.

Ира. Ну зачем, Наташа?

Наташа. Молчи, слушай, слушай. Это для тебя, Мышонок. И вот – он. Наш первый. И вот уже все случилось, потому что мы все ему готовы отдать, – ну он и берет. А оказалось, он – так… обычный… Многие ошибаются в первом. Понятно, ведь первый. Да и глупые мы еще. Ох, какие мы… глупые… Но ведь все случилось. И тебе уже кричат со всех сторон: «Безнравственно! Ты что, девкой хочешь стать? Немедленно выходи за него замуж!» Дома, вокруг… И ты унижаешься, делаешь вид, что боготворишь его по-прежнему, – только бы он женился. И не дай бог, если он женится, потому что тогда… … ну, я видела эти семьи.

Ира. Зачем, зачем, Наташка!..

Наташа. Дальше, он не женился. На все тебе стало наплевать. Но одной трудно. У всех ведь есть он. Как же отстать-то! И еще – ошибочка… И еще… Но вот однажды ты говоришь себе: «Стоп! Стоп!» С этой минуты ты уже живешь одна. И ты начинаешь смеяться, и сама уже веришь, что тебе теперь все до лампочки! И твой девиз теперь: «Выдержка, выдержка и еще раз выдержка»… Но иногда бывает очень трудно… Идут девчонки с цветами. Ты тоже идешь с цветами. Только ты их сама себе подарила… Но самое трудное – это жить без кумира. Даю тебе слово, ужасно трудно… И вот однажды выдержка погорела. Я его увидела сначала в Политехническом. Он там неплохо выступал. Здорово выступал. Невероятно одухотворенный товарищ. Кумир! Но для него это все это… так… Я бы его бросила, честное слово, как ни трудно! Но иногда мне кажется, что я для него… Знаешь, мы ехали в такси, и он положил мне голову на плечо. Вот я бы никому не положила так голову на плечо!.. Потому что – выдержка… Главное, Мышь, ты не торопись. Все успеется. И никогда не теряй достоинства. Вот я проверю… Если я действительно для него просто… я уйду. Возьму и совсем уйду! ( Включает свет. ) А! Все бабья болтовня.

Ира. Наташка, неужели мы расстанемся!.. Обидно!

Наташа. Нет, это здорово, Мышонок. Нам теперь никогда не будет так хорошо… как прежде. Никогда.

Ира вдруг прижалась к ней.

Ну что?.. Что, глупая Мышь?..

Ира( торжественно ). Я хочу, чтобы ты была счастливой. Будь, Наташа, за всех!

Наташа. Какие могут быть разговоры. Конечно, буду, и ты тоже, ладно?

Ира. И я тоже. Ладно…

Квартира Евдокимова.

Евдокимови НАТАША. Она только что вошла, ее плащ брошен на диван. Наташа в форме стюардессы. На стуле ее чемоданчик.

Наташа. Эла, дай, пожалуйста, кувшин… Я поставлю гвоздики… Кстати, у меня здесь еще веточка эвкалипта. Она очень славно пахнет. ( Выкладывает из чемодана на стол завернутую в целлофан эвкалиптовую ветку, потом достает из чемодана бесконечные яблоки .) Знаешь, яблоки в Ташкенте – просто чудо. Что ты на меня так смотришь?

Евдокимов. Я еще никогда не видел тебя в форме. ( Усмехнулся .) Стюардесса!

Наташа. Не люблю этого слова. Я бортпроводница, понятно?.. Слушай, Элочка, дай какой-нибудь другой кувшинчик, а то этот уж очень облезлый.

Евдокимов. Поставь в бутылку… Какой у тебя великолепный орел на груди.

Наташа( рассмеялась ). Нет, это просто птичка, Эла. «Питичка», как ее у нас называют. Хватит Аэрофлота… ( Удовлетворенно оглядывает цветы на столе .) Очень прилично, по-моему.

Евдокимов. Иди сюда.

Она подходит, он положил руки на плечи, так они стоят посредине комнаты.

Здравствуй, Наташа!

Наташа. Здравствуй, Эла!

Евдокимов. Как ты жила, Наташа?

Наташа. Знаешь, неплохо.

Евдокимов. Да? ( Стараясь шутливо .) Небось, веселилась в Ташкенте… Чего это ты мне по телефону болтала?

Наташа. Ты как жил?

Евдокимов. Нормально. Через четыре дня опыт.

Наташа. А я сегодня улетаю, в ноль тридцать.

Евдокимов. Чего это ты скачешь с рейса на рейс?

Наташа. Долг зовет.

Евдокимов. А я знаю, почему ты скачешь с рейса на рейс.

Молчание.

Тебе жить негде. Тебя мать из дому выгнала.

Пауза.

Наташа. Чепуха какая. Если я захочу, я с мамой сразу помирюсь. Приду и скажу: «А!» – и помирюсь… Откуда ты знаешь, что меня выгнали?

Евдокимов. Я все знаю. Ты к этому привыкни. Что ж ты от меня утаила, Топтыгин?

Наташа. А! Я вообще считаю, что никому не интересно слушать о чужих несчастьях. У людей своих хватает. Терпеть не могу, когда жалуются, и хватит об этом, ладно?

Евдокимов( величественно ). У меня в записной книжке есть телефоны трехсот шестнадцати друзей. Они все сейчас ищут тебе комнату. К десяти вечера мы ее снимем.

Наташа. Знаешь, Элочка, давай договоримся: ты сообщи своим тремстам и шестнадцати друзьям, чтобы они ничего не искали. Я вообще одолжений не принимаю. Разве что от очень-очень близких друзей.

Евдокимов. А я не «очень близкие друзья»?

Наташа. Нет. Ты только мой любимый мужчина. Но ты не мой друг.

Евдокимов. Ты точно это знаешь?

Наташа. К сожалению, точно. Во всяком случае, я сегодня это проверю.

Евдокимов. Подожди, я только повешу картину, и ты начнешь проверять. ( Прикалывает к стене плакат «Летайте самолетами Аэрофлота» .)

На плакате изображена стюардесса. Внизу надпись карандашом «Приветик, Наташа!»

Наташа( смеется ). Почему всегда нужно издеваться?

Евдокимов. Есть картина. Обстановка создана. Сейчас я буду петь песни.