Харуки Мураками - Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий

– Да и котелок у тебя всегда варил неплохо, – добавил Цкуру.

Красный опять рассмеялся.

– Ну, спасибо! Сам себя хвалить бы не стал, но слышать приятно…

Он затянулся еще раз, стряхнул сигарету в пепельницу, поднял голову и посмотрел на Цкуру.

– Главная цель всех этих сект и семинаров – выуживание денег из карманов паствы. Для чего у них применяются довольно грубые способы промывки мозгов. Мы же ничего подобного не практикуем. По-настоящему солидных клиентов такие методы только отпугивают. Давить на психику тоже нельзя – так если чего и добьешься, то совсем ненадолго. Основной упор, конечно, на корпоративную дисциплину. А главное – эта программа обучения должна быть научно обоснована, практически выверена и адаптирована под то, что считается здравым смыслом. На долгий срок, заметим! Наша цель – не в том, чтобы вскармливать армию зомби. А в том, чтобы создавать рабочую силу, которая полностью соответствует ожиданиям фирмы, но при этом говорит себе: «Я думаю своей головой».

– Довольно цинично звучит, – заметил Цкуру.

– Ну, можно сказать и так.

– И что же, вам удается вколотить корпоративную дисциплину во всех и каждого?

– Нет, конечно. Тех, на кого наша программа не действует, всегда немало. Такие люди, как правило, разделяются на две категории. Первые – антисоциальные типы, или, по-английски, outcasts [29]. Те, кто сознательно не занимает конструктивной позиции, отрицая нашу программу «от головы». Или же просто не хочет подчиняться групповой дисциплине. Возиться с такими – пустая трата времени. Только и остается ждать, пока они сами не растворятся в тумане. Вторая же категория – те, кто действительно способен думать своей головой. И вот их-то, напротив, лучше вообще не трогать. Просто оставить как есть. Ибо это – избранные – элита, в которой нуждается любая система. Которую они со временем могут возглавить, если им сейчас не мешать. Но меж двух этих групп всегда существует прослойка тех, кто с удовольствием выполняет приказы, и прослойка эта довольно плотно загораживает остальным путь наверх. Таких людей – около восьмидесяти пяти процентов от общей массы. Вот на эти-то восемьдесят пять процентов я и ориентирую свой бизнес.

– И что же, он развивается по твоей концепции?

Красный кивнул.

– Да, пока все идет, как рассчитано. Начинали мы с маленькой фирмы из двух-трех работников, а теперь уже целый офис занимаем. Сегодня о нас знает весь город.

– Значит, ты составил список – чего ты не любишь делать сам и чего не хочешь терпеть от других, – и на его основе себе сделал бизнес-план? Он и есть твоя отправная точка?

Красный снова кивнул.

– Именно так. На самом деле, объяснить себе то, чего делать не хочешь – ни сам, ни по чьему-то приказу, – не так уж и сложно. Не сложнее, чем понять то, что делать все-таки хочешь. Разница лишь в том, от чего отталкиваться – от позитива или от негатива. Обычные теза и антитеза, не более.

«Но все-таки то, чем он занят, мне очень не по душе…» – прозвучал в голове Цкуру голос Синего.

– А может, это просто твоя персональная месть обществу? – заметил Цкуру. – Ответная реакция элиты на изгоев?

– А что? Очень может быть! – оживился Красный. И, довольно усмехнувшись, щелкнул пальцами. – Отличная подача. Дружище Цкуру захватывает инициативу!

– И как же ты продвигаешь свою программу? Выходишь к людям, выступаешь перед аудиторией?

– Ну, поначалу сам выступал, конечно. Когда, кроме меня, ее и объяснить-то никто не мог… Что, Цкуру? Не представляешь меня в такой роли?

– Уволь, – сказал Цкуру.

Красный рассмеялся.

– А кстати, почему? У меня отлично получалось! Не хочу себя хвалить, но руку набил неплохо. Понятно, что все это – шоу, но звучало убедительно. Теперь, правда, больше не выступаю. Все-таки по натуре я не гуру, а менеджер. Куча других дел и кроме этого. Основные курсы теперь ведут специально обученные инструкторы. А сам я все больше лекции читаю в разных фирмах. Со студентами в вузах провожу семинары по корпоративной адаптации. И еще издательство книгу мне заказало…

Выдержав паузу, Красный вдавил окурок в пепельницу.

– Главное в таком бизнесе – чтобы ноу-хау заработало в полную силу. А дальше уже ничего сложного. Буклеты пороскошней, реклама повъедливей да офис попрестижней. Изысканная мебель, миловидный талантливый персонал. Без имиджа – никуда! На это денег жалеть нельзя. Это основа репутации. Создал себе хорошую репутацию – дальше она все делает за тебя… Впрочем, дальше я пока решил не расширяться. Ограничусь масштабами Нагои с пригородами. Если бизнес выйдет из-под моего личного контроля, его качество упадет…

Красный как-то искательно посмотрел на Цкуру.

– Что, не заинтересовало тебя мое дело?

– Ну, я просто удивляюсь немного. Скажи мне кто в восемнадцать лет, что ты займешься таким бизнесом, я б ни за что не поверил.

– Думаешь, я сам бы поверил? – Красный хохотнул. – Я ведь еще в школе думал, что останусь в универе преподавать. А в студенчестве понял, что моя специальность – скучища и тягомотина. Бремя, которое совершенно не хочется влачить всю оставшуюся жизнь. А потом поступил в фирму и быстро осознал, что служба в офисе – тоже не для меня. Что я в очередной раз наступаю на те же грабли. Но с другой стороны, а как без проб и ошибок найти свое место под солнцем? Вот ты, скажем, как? Доволен своей работой?

– Ну, не то чтоб доволен… Но и не ропщу, – ответил Цкуру.

– И все потому, что работа – со станциями?

– Ну да. Говоря твоим языком – отталкиваюсь от позитива.

– И что, ни разу в своей работе не усомнился?

– Я каждый день делаю вещи, которые можно увидеть глазами. На сомнения времени не остается.

Красный улыбнулся.

– Ну, здорово, что говорить… Очень на тебя похоже.

В наступившей паузе Красный неторопливо вертел в пальцах зажигалку, но не прикуривал. Видимо, ограничивал число выкуренных за день сигарет.

– Ты пришел поговорить о чем-то конкретно, нет? – спросил Красный.

– О прошлом, – ответил Цкуру.

– Ну что ж, давай о прошлом.

– Конкретно – о Белой.

Глаза Красного за стеклами очков прищурились. Он погладил бороду.

– Я сразу подумал, что ты хочешь поговорить об этом. Как только получил твою визитку от секретарши.

Цкуру молчал.

– Белую очень жаль, – тихо продолжал Красный. – Слишком плохо умела радоваться жизни. Такая красавица, такой музыкальный талант – и такая ужасная смерть…

От того, что всю жизнь Белой изложили тремя короткими фразами, в душе Цкуру шевельнулось нечто вроде протеста. Впрочем, здесь, скорее всего, виновато время. Если Цкуру узнал о смерти Белой совсем недавно, то Красный жил с этим кошмаром в душе уже целых шесть лет.