Татьяна Лисицына - Рассказы (СИ)

Какое-то время она еще металась по площади, надеясь на то, что ее все-таки ждут, а потом села на скамейку и дала волю слезам. Одна в чужом городе! И никому нет до нее дела! У нее даже нет сумки с вещами, которая осталась в автобусе. Скоро стемнеет, а ей негде переночевать. И хватит ли у нее денег на билет, чтобы улететь самолетом? А виза? Когда кончается виза? Она судорожно вытащила паспорт и открыла его. К счастью, у нее еще есть два дня. Потом пересчитала деньги. Как хорошо, что мама на всякий случай сунула ей двести долларов.

Девушка постаралась расслабиться. Завтра она купит билет, а сегодня спокойно попрощается с Парижем. И, может быть, тот художник еще не ушел? Как она могла забыть о нем! Она почти бегом спустилась в метро. Господи, сделай так, чтобы он меня дождался!

Наклонившись над мольбертом, молодой человек делал последние штрихи. Внезапно он выпрямился и увидел Дину, пересекающую площадь. Дальнейшее было так, как она себе представляла: они медленно пошли навстречу друг другу, пока его руки не легли ей на плечи, а губы, прошептав что-то нежное, не коснулись ее полуоткрытых губ.

От отца художника Шарлю досталась крошечная мансарда на Монмартре и талант к живописи. Он зарабатывал на жизнь, рисуя пейзажи обожаемого им города и продавая их туристам. Конечно, мечтал, что однажды станет знаменитым.

Динка провела с ним два совершенно счастливых дня. Они гуляли по набережным Сены и засыпали на рассвете в объятиях друг друга. А еще он начал рисовать ее портрет, который собирался закончить по памяти и привезти ей в Москву.

Вернувшись домой, Дина с трудом заставила себя вернуться к повседневной жизни. Какое-то время она еще чувствовала себя счастливой, но Шарль не звонил, и с каждым днем она все больше и больше теряла надежду.

— Да пойми же ты, наконец, ты была для него всего лишь приключением! — в сердцах сказала Алла, когда они вдвоем сидели на маленькой кухне за чашкой чая.

— Неправда. Я чувствовала, что он любит меня. У него что-то случилось.

— Очнись, Дина. Он не приедет! Прошло уже три месяца. Он давно забыл тебя. — практичная Алла не могла поверить, что ее подруга так серьезно восприняла то, что обычно называют курортным романом.

Голос Дины был тих и печален, по бледному лицу текли слезы, размазывая тушь.

— Пусть даже так. Но никто не сможет отнять у меня мою сказку. Я провела два счастливых дня с любимым человеком в самом прекрасном городе на свете. И я жду от него ребенка!

Однажды вечером, когда Динка смотрела телевизор в одиночестве, в дверь позвонили. На пороге стоял Шарль с красной розой в руке. Он выглядел растерянным, словно не был уверен, примет ли она его.

Динка столько раз в мечтах рисовала себе, как он приедет. А когда это наконец случилось, она просто застыла на одном месте, не в силах выдавить из себя ни слова.

Шарль молча протянул ей розу, и она, сжав стебель в руке, посторонилась, чтобы дать ему пройти. В узенькой прихожей они не отрывали друг от друга глаз, пока он не решился обнять ее.

— Я люблю тебя, Динка, — шепнул Шарль на русском языке с чудовищным акцентом.

— Ты выучил русский? — удивилась девушка.

Он улыбнулся.

— Очень плохо. Но мне хватит слов, чтобы сказать, что без тебя моя жизнь не имеет смысла.

17.02.2009

История началась с того, что к своему сорокалетию я решила купить себе норковую шубу. Совершенно необдуманное для нашего семейного бюджета решение, но приближающаяся годовщина так удручала меня, что я решила сделать себе подарок, который помог бы перешагнуть через новый рубеж.

Шубка из голубовато-серебристой норки была великолепна, она подчеркивала глубину моих глаз, оттеняла светлые волосы и делала меня моложе лет на десять. Наконец-то я выглядела респектабельно и дорого, что подобало даме моего возраста.

Прижав к груди большой пакет, я вышла на улицу и пожалела, что до зимы еще далеко. Мне хотелось надеть шубку прямо сейчас, поймать завистливые взгляды женщин, улыбнуться комплиментам мужчин и гордо-гордо пройти мимо.

Первый ушат холодной воды на меня вылил муж Игорь, когда я красивой походкой в туфлях на высоких каблуках, накинув на плечи бесценный мех, вошла к нему в комнату.

— Ты с ума сошла?! Зачем ты это купила?! Да ты хотя бы представляешь, сколько всего можно было сделать на эти деньги? — обрушился на меня Игорь.

Я представляла себе это очень хорошо, потому что пока ехала домой на метро, только об этом и думала. Но стоило мне вытащить из пакета мое сокровище, от моих сожалений не осталось и следа. Имею право, в конце концов. Не каждый день ты переходишь в старую лигу, а для меня с детства сорокалетие казалось чем-то подобным старости. И пусть все знакомые и незнакомые уверяли меня, что я выгляжу на тридцать, а мою дочь называли моей сестрой, я каждый день, придирчиво изучая свое лицо в зеркале, находила новые морщинки. Иногда я задумывалась над тем, чтобы исправить дату рождения в паспорте, иногда о пластической операции, а пока истязала себя до седьмого пота в спортзале и полюбила верховую езду, потому что от нее проходит целлюлит. И только шуба чудесным образом сняла все мои комплексы, когда я была в ней, у меня разглаживались морщины и выпрямлялась спина. В ней я чувствовала себя богиней без возраста. Гера или Афродита. Не важно.

Я кокетливо поправила волосы и снова встала перед мужем:

— Ну, посмотри, разве мне не идет? Продавец в магазине сказал, что этот цвет заставляет мои глаза сиять подобно звездам. — Игорь оторвался от телевизора и еще раз взглянул на меня:

— Я не разделяю этих ваших женских восторгов относительно шмоток. Все бабы одинаковы, и все хотят норковую шубу.

— Тебе просто жалко денег! — обиженно возразила я и, вздернув подбородок, зацокала каблучками в спальню. Богиня унижаться не будет. Другие мужчины будут делать мне комплименты зимой, и тогда мы посмотрим. Игорек просто ревнует.

Я вновь застыла перед зеркалом. Почему-то мне казалось, что у шубы есть душа. Иначе, почему она так влияет на меня? Я чувствую себя королевой. Я даже забыла о приближавшемся дне рождении. Может, все-таки стоит сменить паспорт? Тридцать мне подходит гораздо больше или все-таки двадцать восемь?

Второй ушат воды вылила на меня дочь Марина. Оглядев меня с ног до головы критическим взглядом, она попросила примерить обновку. Я с неохотой отдала приобретение в руки дочери, и та быстро накинула ее себе на плечи.

— Правда, мне больше идет? — наглое восемнадцатилетнее создание улыбалось своему отражению, вновь напоминая мне о предстоящем рубеже, который я вовсе не собиралась брать.