Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

— Я не хочу есть.

— Но я уже приготовила, — она вдруг чуть не расплакалась. Иногда ей казалось, что в доме ест только она одна и причем неприлично много.

Андрей коснулся ее руки.

— Прости меня за беспокойство. Ты устала от меня.

— Нет, все в порядке. Может, ты хочешь, чтобы я тебе почитала?

Он усмехнулся.

— Нет. Я хочу попросить тебя об одолжении. Я опять не спал всю ночь.

— Сделать укол?

— Не надо. Дай мне снотворное.

Кристина принесла пузырек с таблетками и стакан воды. Как обычно, она привычно открыла пробку и вытряхнула желтоватую пилюлю на ладонь.

— Держи.

— Не сейчас. Оставь пузырек на тумбочке, — Андрей избегал смотреть ей в глаза.

Кристина почувствовала недоброе, внимательно посмотрела на Андрея. В серых измученных глазах таился вызов.

— Я оставлю одну таблетку, — она отвернулась.

— Крис, пожалуйста, — он взял ее руку в свою, и ей вдруг показалось, что от его ладони потянуло могильным холодом. Пришло осознание, что сегодня ночью он принял решение и сделает это с ее помощью или без.

Она освободила руку и отошла к окну. Безучастные сосны издавали сладкий аромат, в котором ей, словно в церкви, почудился запах ладана. Смерть стояла на пороге, ожидая приглашения. Повисло молчание. Пузырек с таблетками жег руку.

Нет! Она не может. С нее достаточно одного убийства. Она повернулась к нему, не вытирая струящихся по щекам слез.

— Я не оставлю таблетки. Тебе нужно жить.

— Почему ты думаешь, что я живу? Ты можешь знать, чего стоит мне прожить целый день? Знаешь, как невыносимо осознавать себя развалиной, в которую превратила меня болезнь?

— Мама говорит, что болезнь посылается, чтобы человек понял, что он делал не так.

Андрей скривил губы.

— Я понял это с того самого дня, как лег с мужчиной. И еще больше понял, когда Бог послал мне тебя. Мне нужно было перебороть свое желание и дождаться тебя.

— Меня?

— Тебя или такой как ты. Одним словом — женщины. А я поддался слабости, не поняв, что мне устроили испытание.

— Перестань, а? Ты же любил Эдика.

— Крис, я любил Эдика, но трахался не только с ним. Ты никогда не спрашивала, почему Эдик даже не инфицирован.

— Это уже не важно.

— Я хочу, чтобы ты знала правду. Тогда тебе не будет меня жалко. Выслушаешь меня? У тебя есть немножко времени для твоего долбанного муженька, который доставляет тебе одни неприятности? Или ты бросишь меня здесь одного, даже не оставив дурацкие таблетки, чтобы не взять на себя вину?

— У меня есть сколько угодно времени. Я даже могу никуда не ездить сегодня.

Кристина опустилась в кресло, поджала под себя ноги. Андрей смотрел в потолок. Потом резко повернул голову.

— Ты будешь меня презирать.

— Нет, — она усмехнулась. — Тот, кто однажды убил человека, никого не может презирать. Нет такого права у убийцы.

Его глаза округлились.

— Крис, но этого не может быть. Ты не могла никого убить.

— Могла. Мне было шестнадцать, и он это заслужил. Но я не хочу об этом говорить. Сказала только, чтобы ты перестал смотреть на меня, как на мадонну.

Он дотянулся до ее руки и погладил.

— Знаешь, я верю, что у тебя были для этого основания. И я не осуждаю тебя.

— Спасибо. — Кристина заметила, что мысли Андрея перешли в другое русло. Ее признание выдернуло его из обычной круговерти самосожаления. В серых глазах зажегся огонек интереса. Она была почти уверена, что ему хотелось выслушать подробности, но она уже пожалела о вырвавшихся словах. — Рассказывай.

— Мы познакомились в кафе для голубых. Он был совсем молоденький. Не больше восемнадцати. Длинные волосы до плеч. Похож на девчонку. И кожа такая нежная. Сидел один за столиком и пил пиво. Я тоже взял пиво и подсел к нему. Разговор завязался быстро. Он сразу согласился пойти со мной. Но за деньги. Мол, у него финансовые трудности. С работы выгнали, а надо кредит оплачивать. Меня это царапнуло тогда, но я убедил себя не обращать внимания. Так меня заклинило на нем. После того раза, мне так и не удалось больше с ним связаться. Номер мобильника, который оставил новый знакомый, оказался левым, а в том баре он больше не появлялся. Причину я узнал, когда сдавал анализы. Я тогда перепугался, что Эдика заразил, пришлось ему все рассказать. Но к счастью, ему повезло.

— Здорово тебя кукольник наказал, — усмехнулась Кристина. — У меня, знаешь, сколько было таких случайных связей? И ни одной инфекции.

— Так у тебя было с противоположным полом.

— Ага, значит, Бог у нас только однополую любовь не уважает.

— Не юродствуй, Крис. Я сегодня молился, и мне показалось, что Он простил меня. Теперь все от тебя зависит. Я не могу больше так жить. И не хочу. — он решительно повернулся к ней. — Я все равно найду способ это сделать.

— Пожалей меня, ладно? Обещаю проводить с тобой больше времени. Давай сейчас кофе сварю?

Вместо ответа Андрей отвернулся к стене. Плечи у него тряслись от рыданий.

Кристина почувствовала, что больше не может находиться здесь. Она встала с кресла, закрыла за собой дверь и спустилась в сад. Солнечный день причинял почти физическую боль. Она выбежала на берег озера и, сбросив майку с шортами, в одном белье бросилась в озеро. Плавала до изнеможения. Потом вышла, как пьяная и пошла к дому. С мокрых волос вода стекала на плечи и на спину, она стучала зубами от холода, пока не забралась под горячий душ.

Когда снова нашла в себе силы войти в его спальню, Андрей лежал в той же позе. Поставила пузырек с таблетками на тумбочку. Легла рядом. Обняла. По щекам снова потекли слезы. Она привыкла к нему, к их разговорам, к своей нужности. Возвращаясь домой, знала, что ее ждут. Он повернулся к ней.

— Таблетки я оставила. Но я прошу тебя, подумай обо мне.

— Я сотру отпечатки твоих пальцев.

— Глупый, я не об этом. Как мне жить, если ты это сделаешь?

— С мыслью, что ты скрасила остаток моей жизни и помогла мне выбрать легкую смерть. А еще пообещай мне заботиться о Двенадцати соснах и никому их не продавать.

— Я не смогу здесь без тебя.

— Сможешь, Крис. Ты любишь это место, так же как и я. Сосны будут дарить тебе силу. Когда тебе будет совсем плохо, подходи к ним и обнимай. Я всегда так делал. А потом ты выйдешь замуж, здесь будут бегать твои дети, а я… буду смотреть сверху и радоваться. Ведь мы же не случайно встретились, а? Только не плачь. Уезжай сейчас. У тебя же есть дела. Не возвращайся до вечера. И попроси Иларию не подниматься ко мне.

Кристина не помнила, как она провела тот день. Она даже не смогла сесть за руль. Поехала на электричке на работу, нужно было прозванивать квартиры для очередного клиента. В офисе забилась в уголок и, слушая разговоры коллег о квартирах, представляла, как Андрей высыпает таблетки в руку и глотает их разом. Потом ложится и ждет смерти. Иногда она вскакивала с места, собираясь бежать туда, чтобы попытаться предотвратить неминуемое, но каждый раз ее что-то останавливало, и она возвращалась в комнату и заставляла себя работать.