Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

Кристина улыбнулась.

— Да вот сижу. Пока.

Улучив свободную минутку, Никита подошел к ней.

— Кристина, вы что-то… э-э-э… плохо выглядите?

— Спасибо за комплимент.

Агент смутился.

— Не понимаю, отчего ваш дом не продается. Столько денег ушло на рекламу, и место такое хорошее. Лето сейчас, красотища вокруг.

Кристина промолчала. Это, наверное, от того, что от нее отвернулся кукольник. Уж если ее не взяли на работу в магазин, то о чем можно говорить? Хотя сейчас, может быть из-за появившейся слабости, почти иссякла способность сопротивляться. К тому же вчера на своем месте появилась Марина. Увидев ее, Кристина пролила чай на руку. Остановилась, так и не дойдя до стола.

«Тебе не нужно было меня убивать. Это мой дом, а не твой. Я останусь, а тебя вышвырнут», — появились в голове то ли ее, то ли самой Кристины мысль. Кристина потерла обожженную руку и села напротив. Громко сказала.

— Пусть меня и вышвырнут, но я живая, а ты призрак. Так что победила я, а не ты.

«А ты посмотри на себя в зеркало. Какая же ты живая, ты тоже почти умерла».

Допив чай, Кристина подошла к зеркалу. На самом деле она давно на себя толком не смотрела. Так, машинально, когда забирала волосы в хвост. Из зеркала на нее смотрела незнакомка со впалыми щеками, синяками под глазами и каким-то желтоватым цветом лица. Она отошла подальше и скинула халат. Ничего себе, она похудела. Живот в идеальной форме. Полосочки и квадратики, это, несмотря на то, что она уже давно не делала упражнений. С той самой пробежки вокруг озера, в тот день, когда ее не взяли на работу продавщицей. Да она и из дома-то не выходила. А зачем? Только иногда подходила к запылившейся Кошке и гладила ее драный бочок. Бензина в баке оставалось только доехать до заправки. Сергей сказал бы, что машину в ее теперешнем состоянии лучше продать, но этого Кристина делать не будет. Они выедут отсюда вместе или вместе останутся тут.

Вчера звонила Илария, обеспокоенная тем, что улучшения, хоть и есть, но слишком незначительны, чтобы продолжать. Может, ей стоит вернуться домой? Кристина еле смогла ее убедить, что нельзя терять надежду. Надежда — это главное, без нее не сработает ни одна методика. Она отбросила телефон в сторону, смахнула слезы. Верить! Не сомневаться! Мама поправится!

Девушка некоторое время походила по тропинкам. Сад начинал показывать все признаки запустения. Трава уже была слишком большой, клумбы заросли сорняками, сквозь которые пробивались лимонные ирисы. Она наклонилась к ним и вдохнула любимый леденцовый запах. Потрогала пальчиками нежные лепестки. Бедные вы мои, никто за вами не ухаживает. Ей вдруг стало стыдно, и она, не надев перчаток, как всегда это делала, начала вырывать голыми руками сочную траву. Больно обожглась крапивой, но даже не обратила на это внимания. Выполов клумбу, улыбнулась ирисам. Некоторое время постояла, чтобы дать отдых затекшим ногам, а когда снова нагнулась к земле, почувствовала накатывающую слабость.

Кристина открыла глаза, глядя на голубое небо сквозь сосновую паутину иголок. Что это с ней было? Обморок? Впервые в жизни. Она осторожно встала. Голова не кружилась. Наверно, надо поесть. Траву можно убрать и потом, главное, что ирисы свободны. С озера доносились детские и взрослые голоса. Почему-то подумалось, что она ни разу не купалась этим летом. Хотя куда ей купаться, если она траву собрать не может? Так и утонуть можно.

Кристина поплелась в дом. Кивнула сидящей на стуле Марине.

— Слушай, а ты права, и выгляжу я хреново и чувствую себя не лучше. Но — она изобразила победное выражение лица — я не сдамся и сейчас сожру столько гречки, что сил прибавится.

После обеда Кристина расстелила одеяло под соснами и улеглась с книгой в руке. У Иларии было много книг, и Кристина перечитывала одну за другой. Читалось медленно, в охотку. Когда текст казался скучным, перелистывала страницы, чтобы посмотреть, что будет дальше. Иногда отбрасывала книгу, прочитав до половины, иногда после нескольких страниц, а иногда читала задом наперед. Вымышленные миры не слишком захватывали девушку, нечто подобное происходило и с фильмами, которые она смотрела теперь в большом количестве. Куда-то же надо было девать свободное время?

Если бы у нее в голове родился хоть какой-нибудь сюжет, она писала бы сама, но там, как и внутри нее, поселилась пустота. Она даже перестала думать о Витьке. Положенная на слова любовь растворилась в прямых и ровных строчках исповеди. Конечно, первые комментарии появились от Садко. В сладеньких словечках он писал, что хэппи-энд неуместен: ни один мужчина не станет жить с женщиной, которая отправила на тот свет троих человек. Кристина улыбнулась. Да, да, она и сама знала, что конец романа — там, где Витька, прочитав ее книгу, приходит к ней насовсем, прощая и принимая ее такой, какая она есть, нереален и слаб. Таких, как она не прощают, таких наказывают. Садко совершенно прав. Она и планировала превратить роман в трагедию. История должная была вернуться к тому, с чего начиналась. Есть в писательских правилах такая разновидность сюжета: история делает полный круг. Беженка остается беженкой, а ворона вороной.

Но это был как раз тот случай, когда герой перехватил инициативу у автора. Начал действовать сам. Витька вернулся к ней и обнял, принимая ее и жалея, становясь соучастником всех преступлений и принимая ответственность за них двоих. СКАЗКА! Хорошие мальчики из хороших семей, где не приняты разводы, не бросают свои семьи из-за убийцы-беженки. Да и вообще, они не бросают их даже ради действительно хороших и преданных им женщин. Они оправдываются детьми и разрешают себе завести любовницу. Беднягам, у которых плоховато сто ит на жену, просто необходим секс на стороне, чтобы листая картинки прошлого, хоть как-то исполнять супружеский долг.

Это жизнь. И об этом писали мои читатели, то требуя, то советуя переписать финал.

Кристина улыбнулась и написала ответ всем читателям:

«Я не могу переписать финал, потому что я, несмотря на весь мой цинизм и пережитый опыт, остаюсь в душе чистой и хорошей девочкой, которая верит в сказки и в то, что если уж не жили долго, то, по крайней мере, счастливо. И я верю, что мужчина, который может так целовать, способен прийти к соединению со своей половинкой, какой бы она ни была. И я не могу оставить моего любимого Витьку героем-любовником, успешно работающем на две стороны. И оставьте меня с моей мечтой».

Первым пришел ответ от незарегистрированного пользователя, с которым Кристина никогда не общалась. Его имя состояло из набора букв, а фраза звучала весьма странно. «Спасибо тебе от всех представителей мужского пола за доверие. Мы возвращаемся к тем, кого любим».