Мария Метлицкая - Советы мудрой свекрови. О детях, мужьях и не только…

Некоторые ладят со свекровями, искренне хорошо к ним относятся, называют мамами и не имеют ничего против совместного проживания. И дай им бог так жить и дальше. Другие вынуждены делать вид, что свекровь для них – мама родная (помнишь беднягу Лану, о которой я рассказывала выше)?

Вот две крайности. А между ними – разумный компромисс. Золотая середина. Вот к ней и будем стремиться.

Не забывай – она мать твоего мужа и бабушка твоих внуков. Не можешь дружить – сохраняй нейтралитет.

Ася вышла замуж за Сережу по большой любви, и к ужасу родителей с обеих сторон – молодым было по восемнадцать, оба учились на первом курсе. Но страсть погасить разумными доводами не удалось – пришлось покупать фату, костюм, снимать ресторан, ну и так далее. Асины родители как-то быстро смирились с новым статусом дочери, а вот с Сережиной мамой так просто не получилось. Ольга Искандеровна сына любила какой-то ненормальной любовью: поздний ребенок – когда она его родила, старшая дочь уже ходила в пятый класс – заменил ей родственников (их почему-то не было), подруг (их тоже не наблюдалось по причине крайней угрюмости Асиной свекрови) и вообще всех. Муж ее умер за пару лет до Асиной и Сережиной свадьбы, и, по всей видимости, особо счастливым их брак не был. Старшая дочь давно вышла замуж, жила отдельно, и ее судьбой Ольга Искандеровна не особо интересовалась, равно как не интересовали ее две внучки. Ася выросла в хлебосольной семье, где поддерживались родственные связи до пятого колена и неожиданный визит, к примеру, пятиюродного дядюшки из Тбилиси воспринимался как само собой разумеющееся. Дядюшке ставилась раскладушка, Асин папа доставал бутылку коньяка, а мама метала на стол все, что было в доме. Холодность Ольги Искандеровны по отношению к собственной дочери и внучкам Асю удивляла, а неуемная, какая-то животная любовь к сыну – раздражала. Она была девушкой самостоятельной, мама ее часто болела, поэтому Ася с восьмого класса вела дом. От Сережи она ждала взрослых, мужских поступков, и он старался изо всех сил, пока не попадал к матери. Там он немедленно становился Кисой (так его называла Ольга Искандеровна). Кисе не давали помыть тарелку («Сиди, сыночек, я сама»), не позволяли поднять тяжесть («Я привыкла, что здесь такого?» – искренне недоумевала Ольга Искандеровна, появляясь на пороге с тяжеленными сумками). Еще Кису постоянно целовали то в носик, то в лобик, жарили ему «курочку с картошечкой» и «варили компотик». Ася не знала, что делать – ну не запретишь же мужу навещать мать! А Ольга Искандеровна настаивала на частых визитах сына («Мне так одиноко», – говорила она, скорбно поджав губы). Без Асиных визитов она вполне могла обойтись и предпочла бы, чтобы Киса приезжал к ней один. Сережа был для нее единственным светом в окошке. Смириться с тем, что кровиночка будет принадлежать другой женщине, точнее, «этой девчонке», было сложно. Но, будучи дамой неглупой, она прекрасно понимала, что если хочет сохранить возле себя сына, то придется принять невестку. Они теперь идут в комплекте, как ни прискорбно.

– Мама, она по утрам входит в нашу комнату без стука! – возмущенно жаловалась Ася. – А еще она пользовалась моей косметикой. Ведь мы же, говорит, одна семья! Мама, я не могу смотреть на ее курочку. Я вообще не люблю, когда еду уменьшительно-ласкательно называют! А от слова «компотик» у меня зубы начинают чесаться! А вчера она увязалась с нами в кино! И знаешь, не просто увязалась. Смотрит на меня так ласково и сладким голоском спрашивает: «А ты, Асенька, тоже с нами пойдешь?»

Мудрая Асина мама могла бы много рассказать дочери о своих непростых отношениях с собственной свекровью. Но ее свекровь приходилась Асе бабушкой, поэтому мама обходилась без подробностей. Выслушав дочь (кто же еще выслушает), она говорила одно и то же:

– Не забывай, она мать твоего мужа. Любить ты ее не обязана, но уважать придется.

– Как уважать, мама?

– Своди общение к минимуму, будь мила, но не навязывайся в родственницы. В общем, нейтралитет.

И Ася так и поступила. Старалась как можно меньше общаться со свекровью. Когда приезжала к ней в гости, вела себя, как на приеме у английской королевы: обсуждала погоду, цены на продукты (о высоком с Ольгой Искандеровной говорить не получалось). Свекровь чувствовала Асину холодность, но придраться было не к чему: невестка вежлива, мила, с праздниками поздравляет, о муже заботится.

И ее ненормальная любовь к Сергею как-то сама собой с годами сошла на нет, стала спокойнее. А тут еще Ольга Искандеровна познакомилась с собственными внучками. Девочки оказались очень симпатичными, их и назначили Кисами. А Сергей наконец смог перерезать пуповину и стать самостоятельным мужчиной.

Асе предстоит через пару месяцев стать свекровью – сын и его девушка уже подали заявление в загс.

– Знаешь, больше всего я боюсь, что буду так же мешать Ване стать самостоятельным, как когда-то Искандеровна моему Сергею, – признается Ася. – Поэтому время от времени проверяю – не делаю ли я из моего мальчика Кису? Вроде пока нет.

Помни, ты тоже станешь свекровью (или тещей).

И опять слово Асе.

Я только теперь, когда Ваня в двадцать пять решил построить ячейку общества, понимаю и своих родителей, и свекровь. Точнее, не понимаю, как они вообще смогли пережить нашу свадьбу. Мой Ваня хотя бы работает, неплохо зарабатывает, в быту абсолютно самостоятельный, уже года три снимает квартиру, сам убирает, сам готовит. А мы с Сережкой тогда – мама дорогая! – ни денег, ни жилья. Две нищенские стипендии, какие-то разовые подработки. Детский сад. А туда же, как большие, – загс, штамп, все дела. Смешно! Думаю, родителям было не до смеха. Особенно Искандеровне. Она же Серегу отдирала от себя с кровью. А я, эгоистка, ее тогда не понимала. Хотела, чтобы он вчера ее сынком был, а наутро – хоп! – и моим мужем. Ультиматумы ставила, высмеивала ее. А она просто очень боялась одиночества. И манипулировала сыном. Тогда я ее очень осуждала, а сейчас то ли старше стала, то ли просто в ее шкуру влезла. Я ее не то чтобы оправдываю – нет, конечно! И сама такой матерью и свекровью постараюсь не быть.

И еще я очень важную штуку поняла. Она Серегой манипулировала, потому что знала, что у него огромное чувство ответственности перед ней. И это хорошо – в смысле, хорошо, когда у мужика чувство ответственности перед матерью. Значит, скорее всего, от этого чувства перепадет и жене, и детям.