Ольга Лукас - Бульон терзаний

Следом прибежали крошки Сапелкины. Нашли своих родителей и подарили им по пальмовому листу. Листы эти, скорее всего, принадлежали несчастным растениям, живущим в фойе. Может быть, стоило пустить маленьких хулиганок на спектакль?

Девушка с гвоздиками и мужчина с букетом не спешили выражать свои симпатии, словно выжидая чего-то. Владимир, Стакан и Ульяна расцепились и вернулись к остальным. Княжны продолжали кланяться. Гости бала потихоньку уходили за кулисы, чтобы успеть на фуршет, пока зрители все не съели. Артисты ждали знака режиссера. Ядвига держала хризантему двумя пальцами, как будто позируя для сентиментального полотна.

– За что тебя так выделили? – спросил Владимир.

– Да это первая жена моего благоверного. Сыночек ее, Эдя – лучший, ему самый большой букет. Борис – тоже ничего, хоть и не кровная родня. Все прочие – массовка, но молодцы, что оттенили ее сыночка. Ульяна… тут, пожалуй, заслуженный букет – не по родству, а по справедливости. Талантливая девчонка! Ну а мне понятно. Дырка от бублика.

– А я все-таки перепутал «у-хм» и «э-хм», – встрял Тугоуховский.

– Да вы отлично справились! – искренне сказал Владимир. – Я думаю, друзья, мы можем постепенно переодеваться и спускаться в фойе. Я слышал, там будет богатый пир.

Девушка с гвоздиками улучила момент и протянула цветы Стакану. А потом смутилась и быстро-быстро смешалась с толпой зрителей.

И тут Владимир заметил, что Аня вытащила на сцену близняшек Сапелкиных и берет у них интервью! Она, наверное, думает, что это милые деточки! Не знает, с какими чудовищами связалась. А ну как они камеру разобьют?

Он быстрым шагом подошел к ним поближе. Девочки вели себя как ангелы. Отвечали на вопросы так, как и подобает хорошо воспитанным прелестным близнецам: «Наши мамочка и папочка играли в этом спектакле! Они такие молодцы! Мы так любим мамочку и папочку!» – и так далее.

– Стоп, снято, – сказала Аня.

Ангельские мордашки девочек снова приобрели привычное хищное выражение.

– Ну рассказывай теперь, ты обещала! – сказала одна из них. Другая тем временем попыталась поставить подножку Кубареву, который ходил по самому краю сцены, но у того был большой опыт работы в горячих точках – он уцелел сам и спас камеру.

– Оставьте дядю в покое, а то не расскажу ничего! – пригрозила Аня. – Значит, берете яйцо. Обычное, куриное. И шило…

Три заговорщицы скрылись в кулисах. Владимир вернулся к труппе, чтобы не мешать старшему поколению хулиганов делиться опытом с младшим.

Многие уже разошлись: кто за кулисы переодеваться, кто на фуршет пировать, но основной костяк сплотился вокруг Ядвиги и княжон. Тут фотографировали друг друга, вспоминали опасные моменты, когда все чуть было не сорвалось, и смешные – когда произошло что-то непредвиденное, но незаметное для зрителей.

Снежана ловко спрыгнула со сцены и оказалась рядом с мужчиной, который так и не решился подарить кому-нибудь свой шикарный букет.

– Ну, дорогой, как я сыграла? – спросила она.

– Сыграла вот… Да… – промямлил тот. – Мне кажется, режиссер тебе не ту роль подобрал. Вот та девочка, которая переводила с английского, подошла бы лучше.

– Ульяна, что ли? Ее сначала выбрали, но потом появилась я, и стало понятно, чья это роль.

– Ну и зря.

– Ах, так?

Рядом с дочерью уже возник старик Полторацкий.

– И как? – спросил он. – Тебе понравилось играть?

– Да, папа, это было сногсшибательно. А вот этот придурок, мой муж, считает, что я играла плохо, и мою роль лучше сыграла бы та замухрышка.

– Я так не сказал… – прикрываясь букетом, оправдывался муж.

Полторацкий посмотрел на него сверху вниз, притом что был на полголовы ниже ростом (удивительная особенность начальства высокого ранга!), и, похлопав дочку по плечу, углубился в толпу ВИП-персон.

– Ну! – прикрикнула на мужа Снежана. – Долго еще будем стоять? Давай сюда цветы, иди забери из гримерки мои вещи и поехали в ресторан. Не будем же мы за бесплатной жрачкой толкаться? Я заказала нам столик. Знаешь где?

Муж строптиво мотнул головой и сделал шаг назад. Снежана усмехнулась: какой жалкий бунт. И тогда ее ручной супруг поднялся на сцену.

– Давай не перепутай там смотри! Мои платья – в отдельной комнате! – крикнула ему вслед Снежана.

Муж, расталкивая княжон, стремился к какой-то неведомой цели. Наконец достиг ее. Целью была Ульяна. Она-то и стала обладательницей самого шикарного букета.

Княжны струились мимо, а эти двое стояли на сцене и глядели друг на друга сквозь цветы.

Снежана наблюдала за этой сценой с удивлением – слишком фантастическое зрелище. Потом огляделась по сторонам и увидела Тараса с фотоаппаратом. Тот, ничего вокруг не замечая, художественно снимал какой-то особо изящный потек краски на стене.

– Молодой человек, вы меня проводите? – спросила у него дочка ДСП.

Тарас оторвался от созерцания художественной капли. И посмотрел на Снежану.

– П-провожу, – кивнул он, – куда?

– Можно до машины. А можно и дальше.

– Насколько дальше?

– Для начала поедем в ресторан. А?

– Поедем! – как загипнотизированный, повторил Тарас и кивнул головой.

Со сцены спрыгнул Дмитрий. Он уже успел переодеться – не то что прочие черепахи.

– Ну че, разобрался с техникой? – спросил он у друга. – Нормальный фотик?

– Шикарный, – сказал Тарас, – мне такой и нужен.

– Супер. Я спрошу у хозяина – если он надумает продавать, то ты в первых рядах. Аккумуляторы не посадил? А то я через шнур буду фотки скидывать, у меня в компе нет слота для карты памяти.

Тарас отдал фотоаппарат. Рядом с ним уже стояла Снежана, и он, по рассеянности, обнял ее за плечо.

– Извини, малыш, – сказала Дмитрию Дочка ДСП, – твой приятель, кажется, предпочитает женщин. Но ты не расстраивайся. Ты еще найдешь свое счастье.

«Неужели она от меня, наконец, отвязалась?» – подумал Дмитрий, глядя вслед Тарасу и Снежане.

Эти двое, высокие и красивые, уходили вдаль, обнявшись и с восхищением глядя друг на друга. Не хватало только ярко-алого заката вдалеке и надписи «Happy end» возле их ног.

Дмитрий достал из кармана телефон и вспрыгнул на сцену: он решил выйти через главный вход, минуя фойе и фуршет.

– Да, – говорил он в трубку, – да, закончилось. Все, еду, ждите. Привезу. И это – Тараса мы на Новый год теряем. Я это чувствую.

Ульяна и муж Дочки ДСП все еще смотрели друг на друга сквозь огромный букет, обмениваясь репликами.

Аня и Кубарев поймали Владимира, поставили на фоне задника и мучили каверзными вопросами.

– Это вы нарочно или по недосмотру? – спрашивала Аня. – Ваш Чацкий, который так пламенно обличает низкопоклонство перед всем иностранным, то и дело сбивался на английский! Да к тому же явился на бал в футболке с надписью «Я люблю Лондон».