Лия Флеминг - Забытые письма

Я больше не омрачу порог этого храма своей тенью, размышляла она. Слова с кафедры не донесутся больше до моего слуха. Она стояла у открытой могилы. Дождь лил ей на пальто, за воротник, а она смотрела, как Эйса уходит в землю навеки. Утешало ее только то, что она знала наверняка: это лишь оболочка, сам он не здесь. Она достаточно обрядила умерших, чтобы твердо усвоить: с последним вздохом и душа покидает тело. Потому-то она всегда открывала окно – чтобы выпустить ее.

«Что же я буду делать? Куда мне идти?» – рыдала она.

Ответ пришел постепенно – неделю, другую к ней в дверь стучались люди и просили обрядить их умерших. Она пережила «испанку», как теперь называли эту болезнь, и, стало быть, принесет удачу. На ее услуги появился спрос, и она никогда не отказывалась от вознаграждения. Ну вот, так она и проживет, пока Сельма не вернется домой. А уж вместе они как-нибудь выкарабкаются.

– Тетя Рут, как же мне быть? Я не хочу возвращаться в Вест-Шарлэнд. Я нужна Лайзе, нужна ей сейчас, как никогда. Я не могу вот так бросить ее.

Едва Сельма начала приходить в себя после болезни, как на нее обрушились новости. Оказывается, мир перевернулся. Умер отец, уже и похоронили. Рут понемногу поправляется, переболев той же напастью. Сельма вела хозяйство – здесь, у тети, и у профессора Гринвуда. Бедняжка Лайза обезумела от горя. Сельма нянчилась с ней, как с маленькой, стараясь всеми силами поддержать ее, возилась с нею, как с родной сестренкой, нося в себе боль утраты собственного отца.

– Ты должна, ради матери. Но и мисс Лайзу ты не можешь бросить… Ты уж сама реши, как лучше быть. Бедняжечка осталась совсем одна на свете. Уверена, твоя мама еще немного продержится, но она ждет, что ты вернешься, – ответила Рут.

– Но я хочу остаться здесь. Брэдфорд мне уже нравится. Поначалу не понравился, это правда. А теперь пусть лучше мама приезжает сюда, живет со мной в комнате, – предложила Сельма.

– Ничего из этого не выйдет, ты сама знаешь. Уж как я люблю свою сестру, но знаю, не сработает это. Мы с ней всегда были совершенно разными. Ты должна поехать, должна проявить уважение. А Лайза на Рождество побудет здесь со мной… Надо же, первое Рождество после войны, а у нас нет никаких сил, чтобы радоваться…

Рут была права. Сельма, как обычно, думает только о себе. Но все же она не может оставить сироту Лайзу одну надолго. Профессор Гринвуд умолял, чтобы она осталась и позаботилась о его дочери. У них остались средства, и поверенный был проинструктирован, как действовать, если что-то случится. Профессор все продумал, но не посвятил их в свои планы. А долг по отношению к маме? «Испанка» скосила город и деревню: магазины, банки, школы позакрывались, трамваи не ездили – все слегли, и бедные солдаты брели домой навстречу новой беде и горю.

Собираясь назад в Шарлэнд, Сельма набила целую сумку консервами. Тоска. Рождественское представление пройдет без нее. А она так готовилась! Ей доверили роль в небольшом этюде – она пела забавную песенку в костюме кузнеца с перемазанным сажей лицом.

На репетиции все очень развеселились ее выступлению, долго хлопали и попросили повторить номер и на концерте. В труппе, конечно, были в основном дамы, но встретили они ее очень тепло, и вскоре она вовсю включилась в общую подготовку, обрела новых друзей. Гадкая инфлюэнца все разрушила. Прошло много недель после того, как они выезжали в Икли-мур и Шипли-глен, пили чай в кафе и переоборудованных трамвайных вагончиках. Это помогло ей забыть все печали, связанные с деревней, – и Гая. Возвратиться обратно домой означает снова переворошить грустные воспоминания.

Но долг есть долг, и ей было стыдно, что она не хочет менять свои планы, не торопится броситься к маме в такую минуту… И все же домой она ехала с тяжелым сердцем и надеялась, что сможет ничем этого не выказать.

– Пора нам что-то придумать с захоронением на площади Вязов. Памятник растет будто сорняк, без всякого пригляда, становится аляпистым и неподобающе развеселым, – заявила Хестер на приходском собрании.

– Но жители просто хотят почтить память близких, – ответил ей Эбенезер Бест, председатель. – Вполне естественное желание. Мы вот думали поставить памятную доску для учеников воскресной школы – выгравировать на ней все имена погибших, – добавил он.

– И в приходе Святого Уилфреда собираются сделать то же. Что-то такое, что будет уместно устроить в церкви. Но для этого нужно запросить официальное разрешение в епископате, – вмешался викарий, желая, чтобы последнее слово осталось за ним. – Надо подобрать что-то со вкусом, не какие-нибудь там сентиментальные послания. Я согласен с леди Хестер, сейчас памятник смотрится неряшливо.

– Тогда, быть может, нам пора подумать о памятнике для всей деревни? Памятник героям войны. Такие предложения уже высказывались. Когда в Лондоне поставили памятник неизвестному солдату, говорили, что и другие города могут последовать его примеру.

– Значит, нам нужно собрать специальный комитет, – сказала Хестер, заранее предвидя разнообразные осложнения. – Хотя я уверена, нам пока рано думать об увековечивании памяти в такой форме.

– Почтить память павших героев не может быть слишком рано, – возразил ей мистер Плиммер.

– Так вы хотите перечислить на памятнике только погибших – или всех, кто воевал? – спросил кто-то.

– По-разному можно… Надо составить список всех имен, какие следует включить.

– Простите… но… вы же не собираетесь писать на памятнике… имена? – с недоумением уточнила Хестер. – Прежде так никогда не делали.

– Думаю, все-таки кое-где такие памятники есть.

– Сомневаюсь, – стояла на своем Хестер.

– Вы не могли бы обращаться к председателю? – прокричал поверх голов мистер Бест. – Надеюсь, вы прекрасно понимаете, о чем я… Нам еще о многом предстоит поразмыслить в связи с этим памятником.

– А мы сами должны будем заплатить за него или заплатит правительство? – поинтересовался мистер Плиммер. – Нет у меня желания отдавать свои деньги за дощечку в церкви с фамилиями, которую я и не увижу-то никогда!

– Прежде всего нам надо посоветоваться с жителями. Обсудить, какой памятник подошел бы для нашей округи, узнать пожелания каждого, – сказал председатель.

– Если под памятником понимается что-то наподобие той стихийной доски почета, как сейчас на площади, то я не уверена, что это подходящая форма и место, – заявила Хестер, не привыкшая, чтобы ей перечили.

– Наверное, нам следует сформировать дополнительно малый комитет. Точки зрения будем заносить в протокол. И если мы собираемся сооружать памятник не только для наших прихожан, то надо и других жителей деревни подключить.