Олег Рой - Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево

Оставив мотоцикл у подножия холма, они стали подниматься по тропинке, взбиравшейся вверх по крутым склонам, густо заросшим травами, бересклетом и лещиной, местами виднелись и небольшие березовые рощицы.

— Этот курган самый большой из всех Атяшевских Бугров, — говорил Артем, подавая Алике руку. — Поэтому многие исследователи даже сомневаются в том, что холм не природного происхождения, а рукотворный… Раньше вершину кургана венчал храм, но теперь от него почти ничего не осталось.

— Ты говоришь так, будто путеводитель читаешь, — засмеялась Алика.

Артем замолк, а Алика тут же упрекнула себя — вот зачем она это сказала? Вдруг он подумал, что она смеется над ним? Воистину язык мой — враг мой…

С вершины кургана открывался красивый вид: между зеленеющих полей живописно петляла река Сарка; мирно купались в зелени садов домики, и даже здания промзоны не портили картину. Все вокруг выглядело на удивление спокойно и безмятежно, но у Алики вдруг появилось и охватило ее всю какое-то непонятное и неуютное ощущение, то ли тревога, какое-то недоброе предчувствие. Хотя почему — она сказать не могла. Вроде бы все было хорошо, даже солнце вышло из-за туч, и травинки на вершине кургана заискрились крошечными бриллиантиками росы.

Пока Алика любовалась окрестностями, Артем расстелил на еще немного влажной от дождя траве покрывало и выложил из рюкзака приготовленную для пикника еду. Прислушавшись к древней мудрости насчет пути к сердцу мужчины, Алика наготовила гору сандвичей с колбасой, ветчиной и копченым мясом. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что кулинар из нее никакой, но, к счастью, продукцию местного мясокомбината ничем нельзя было испортить, это не вышло бы даже у такой неумехи, как она.

Присев на покрывало, они с удовольствием принялись за еду, уминали бутерброды за обе щеки и запивали чаем с мятой из термоса. Глядя на то, с каким удовольствием Артем ест приготовленную ею еду, Алика чувствовала себя абсолютно счастливой. Напугавшее ее плохое предчувствие отступило, и Алика решила, что о нем можно забыть.

Поглядев на девушку, Артем усмехнулся.

— У тебя сейчас вид такой довольный… Прямо как у нашей Васьки, когда она сметану ест.

— Что еще за Васька? — нахмурилась Алика.

— Кошка наша, — пояснил парень. — Знаешь, как иногда бывает: взяли котенка, думали, что кот, окрестили Василием, а он вырос и оказался кошкой. Ну, не переименовывать же. Решили — пусть будет Василиса. А у тебя домашние животные есть? Я имею в виду — дома, в Москве.

— Была йорочка, Тиффани, недолго. — Алика протянула руку за новым бутербродом. — Но не прижилась.

— Что-то случилось? — с сочувствием в лице и голосе поинтересовался Артем.

— Не, я сама ее отдала, — покачала головой Алика. — С ней оказалось столько возни… Вот я ее и передарила.

И тут же пожалела, что рассказала об этом, увидев реакцию Артема.

— Я бы так не смог, — пожал он плечами. — Собака, она ведь к человеку привязывается. Вон посмотри, как Пушок дядю Ваню любит, а ведь сколько лет уже прошло с тех пор, когда тот его на станции подобрал. А ты свою собаку, которая тебе наверняка доверяла, отдала подруге, как будто вещь какую-то…

Алике вдруг стало стыдно, да так, что пришлось отвернуться, чтобы скрыть проступивший на лице румянец. Даже странно, что это с ней такое творится? Раньше она никогда не краснела… Она поспешила сменить тему и задала Артему вопрос, который уже давно приготовила и все ждала подходящего случая.

— Скажи, Артем, а почему ты не хочешь перейти в другую, более перспективную хоккейную команду? Ты же говоришь, что у тебя было много предложений. С твоим талантом ты быстро сделаешь карьеру, попадешь в высшую лигу, или как это у вас там называется…

Артем не торопясь доел последний сандвич и только потом ответил:

— Понимаешь, я еще не решил, что буду делать дальше. Может, лучше все-таки образование получить…

— Ты что? — изумилась Алика. — Толку-то от этого образования! А так ты будешь жить в приличном месте, может быть, даже за границей, мир посмотришь… Пойми, спорт — это слава, а слава — это деньги!

— Я не гонюсь ни за тем, ни за другим, — возразил Артем.

— Да ладно тебе. — Алика в такое просто не поверила. — Да каждый, у кого есть возможность, из кожи вон вылезет, чтобы вырваться из вашей глухомани. Вот, моя мама…

— Может быть, я не каждый? — перебил Артем, не дослушав про маму, поскольку за время знакомства Алика уже успела поведать ему историю Ирины Невельской минимум раз десять. — Или мне моя кожа еще дорога?

— Да ты просто не знаешь, от чего отказываешься! — возмутилась Алика. — Что ты видел-то в жизни, кроме вашей тьмутаракани? Только что питерские казармы, да пару катков в соседних захолустных городках. Разве ты не понимаешь, что прозябание здесь — это тупик? Здесь у тебя нет никакого будущего. Вся жизнь сосредоточена в больших городах, там все: деньги, люди, бизнес, пресса, тусовки… А здесь что? Одно болото!

Артем отвернулся и долго молча смотрел куда-то вдаль, за речку, на поля, сады и деревеньки.

— Знаешь, Алика, — глухо проговорил он после долгой паузы. — А я ведь надеялся, что ты другая… Не такая, какой кажешься. Что этот твой гламур — только напускной, потому что модно и потому что так у вас принято там, в столице. Но я, похоже, ошибался. Ты пустая, как новое ведро. У тебя вообще нет ничего за душой, кроме денег, шмоток и тусовок…

Алику так и подбросило, точно на пружине, она вскочила на ноги, но ничего, кроме возмущенного «Ты!.. Ты!..» выдавить из себя не могла. Она была оскорблена, но при этом еще сильнее, чем чувство обиды, был страх: Алика поняла, что из-за пары неосторожных фраз может потерять Артема навсегда. Да что там — может? Похоже, уже потеряла. Она не знала, что сделать, чтобы исправить положение, и готова была отдать все на свете тому, кто подсказал бы, как выпутаться из такой вот ситуации. Но, к сожалению, мудрых советчиков рядом не оказалось.

— Артем, ты, видимо, неправильно меня понял… Я совсем не то хотела сказать… — забормотала она, но парень, казалось, совсем не слушал. Аккуратно собрал остатки от пикника в пакет, встал, поднял покрывало, отряхнул, свернул и убрал в рюкзак.

— Поехали домой, — сказал он, и эта фраза прозвучала не как предложение, а почти как приказ.

— Подожди! — Алика кинулась вслед за Артемом, который уже начал спускаться с вершины холма, и остановила его. — Ну, прости… Не обижайся на меня, пожалуйста! Я не хотела…

— Я не обижаюсь, — равнодушно проговорил Артем, все так же не глядя в ее сторону. — Просто я окончательно понял, что у нас слишком мало общего, чтобы общаться дальше. Поехали, отвезу тебя.

Мир Алики рухнул в один миг, у нее даже потемнело в глазах, и подкосились ноги. Никогда еще в жизни — даже во время ареста, даже в ментовке, даже на суде она не чувствовала себя настолько погано. Неужели все кончено? Неужели этот парень, которого она, можно сказать, пустила в свою душу, так с ней обошелся? Алике было нестерпимо больно, она злилась — на него, на себя, на весь мир…