Борис Гайдук - Плохие слова

Сергей Петрович несколько раз встряхнул пакет и уселся на скамейку, с которой тут же поднялась юная парочка.

— Вот и валите, — бросил им вслед Сергей Петрович и сунул нос в пакет с пончиками.

Горячие, обсыпанные сахарной пудрой, пухленькие пончики пахли далеким ирреальным детством. Пончики тогда продавали возле ДК Русакова, по выходным всегда была очередь, и, пока мать стояла в ней, маленький Сережа Пухов прижимался к стеклу и зачарованно смотрел, как в кипящей масляной карусели кусочки теста волшебно превращаются в аппетитные поджаристые пончики.

Сергей Петрович блаженно улыбнулся и принялся за еду.

Покончив с пончиками, Сергей Петрович рыгнул, откинулся на спинку и несколько минут сидел без движения.

— Теперь бы трахнуть кого-нибудь, — задумчиво произнес он, поглядывая на прогуливающихся женщин.

Полчаса спустя Сергей Петрович шел по овощному рынку вдоль лотков и всем торговкам подряд предлагал вступить с ним в половую связь. Над ним смеялись, крутили пальцем у виска, ругались. Сергей Петрович не обижался, а просто шел дальше. Одна женщина деловито согласилась отдаться за пятьсот рублей, но от продажной любви Сергей Петрович отказался.

Наконец, сильно пьяная почти седая толстуха согласилась его приласкать. Сергею Петровичу было все равно. Под одобрительные возгласы соседок женщина повела Сергея Петровича в какое-то помещение.

— У тебя гондон-то есть?

— Нет.

— Ладно, найдем.

Сергей Петрович проявил неожиданную выносливость, и вскоре его запыхавшаяся пассия побежала звать на помощь.

— Аньку надо позвать, — бормотала она. — Полгода, говорит, ни с кем не еблась. Что ж мы, не люди, что ли…

Появилась еще одна женщина, маленькая, очень сутулая, зато молодая и почти не пьяная. Толстуха плюхнулась на пол, прислонилась к стене и раскинула ноги. На губе повисла нитка слюны.

— Андревна, не смотри, — попросила маленькая.

— Э-э, ладно… этот мне сразу понравился, — вяло отвечала Андревна. — Я стоящего мужика всегда чую… не то что вы… дуры…

Сергей Петрович был очень возбужден своим телесным смрадом, некрасивыми голыми тетками, а главное, стоящими вокруг ведрами, метлами и швабрами.

— Касатик мой… — стонала маленькая торговка, — да, милый, давай… ой ты какой… Больно хочешь? Ну, сделай, сделай…

Сергей Петрович кончил три раза подряд, перетаскивая партнершу со стола на пол и обратно, и оставил на ее теле несколько синяков и царапин.

Андревна свесилась набок и похрапывала. Сергей Петрович украдкой плюнул на нее.

— Я стоящего мужика… завсегда… — забормотала она.

Сергей Петрович плюнул еще раз.

— Ну, ты и конь! — радостно ворковала маленькая, застегивая лифчик. — Хочешь, ко мне вечером пойдем? Меня Аня зовут, я тут рядом комнату снимаю.

— Пойдем.

У Ани Сергей Петрович сразу уснул, не обращая внимания на возню чумазых детей в коридоре и нерешительные Анины ласки.

— Тебе бы помыться надо, — сказала Аня утром. — Твои штанцы я постирала, сушатся.

— Кто тебя просил? — разозлился Сергей Петрович. — Какое твое дело!

Аня шмыгнула носом.

— Есть будешь?

Сергей Петрович снисходительно позавтракал жареными баклажанами с колбасой и сочными бордовыми помидорами.

— Вкусно? — спросила Аня.

— Нормально, — сдержанно одобрил Сергей Петрович.

По дороге на рынок Аня не умолкая болтала и щербато смеялась. Старалась меньше сутулиться, но забывалась и снова походила на маленькую серую мышку.

— А ты женатый? — спросила она, косо заглянув в глаза.

— Не знаю, — ответил Сергей Петрович.

— Вот и я не знаю. Но ты про меня не думай, я не такая. Ты мне сразу понравился.

На рынке их встретили приветливыми насмешками и назвали голубками. Аня бойко отшучивалась, Сергей Петрович молчал.

— Сейчас приедет Вахид, может, и для тебя работа найдется, — шепнула Аня. — Я за тебя попрошу.

Работа нашлась, Сергей Петрович стал помогать немолодому усатому азербайджанцу выгружать из ржавой «четверки» и развозить по точкам ящики с овощами, вынес на свалку мусор и отправился в кафе искать какого-то Эльдара. Потом ему поручили вязать зелень, и очень скоро Сергей Петрович добился того, что все пучки выходили идеально одинаковыми.

Анина улыбка повсюду порхала за Сергеем Петровичем.

На мусорке роились жирные зеленые мухи.

После полудня Аня достала бутерброды, утренние жареные баклажаны и смущенно позвала Сергея Петровича обедать.

— Правильно, Анька! — одобрили соседки. — Мужика подкормить надо!

Сергей Петрович есть не хотел.

— Поешь, — несмело настаивала Аня. — Синенькие холодными еще вкуснее.

Сергей Петрович подошел к ней и съел несколько кусочков баклажанов.

— Вкусно, — сказал он.

Торговки уважительно посмеивались.

— Вот Аньке повезло, мужичок задарма достался.

— Андревну-то чуть не до смерти заебал, террорист!

Сергей Петрович уронил ящик с помидорами, и азербайджанец, который с утра хвалил его за старание, разорался, пересчитал все раздавленные помидоры и пообещал вычесть деньги. Сергей Петрович молча смотрел на него, и тот, выкрикнув еще несколько слов на своем языке, утих.

Вечером Сергей Петрович снова пошел вдоль рядов, предлагая себя женщинам.

Аня часто-часто захлопала ресницами и прикрыла рот рукой. Растерянные торговки отказывали, многие не скрывали осуждения. Согласилась миловидная хохлушка Люда.

Трезвая и суровая Андревна в подсобку не пустила, пришлось идти к Люде, тоже недалеко.

С Людой, однако, ничего не вышло. Сергей Петрович с трудом вызвал у себя эрекцию, тяжело дышал, потел, делал перерывы, но Люда так и осталась неудовлетворенной.

— Не, нам такого добра не надо, — насмешливо сказала она. — Иди обратно к Аньке.

Сергей Петрович молча оделся, спустился вниз и пошел по улице в сторону центра.

В эти минуты он всем сердцем любил свой тронутый вечерними сумерками город, а город немного приоткрыл для Сергея Петровича пыльный занавес. Город клал под ноги Сергею Петровичу нагретый за долгий день асфальт и дышал ему в лицо раскаленным бензиновым воздухом. Сотни людей послал город навстречу своему страннику, и все они прошли мимо, обдав его спасительным равнодушием. Тысячи машин пронеслись рядом с Сергеем Петровичем, не заметив, но и не задев его. Каждую секунду открывались и закрывались двери, за которыми Сергея Петровича никто не ждал.

Вечером Сергею Петровичу удалось найти незапертый чердак в старом доме. По углам шуршали крысы, и Сергей Петрович пожалел, что у него нет фонаря. Сергей Петрович быстро выпил бутылку водки и уснул, ни разу не вспомнив Аню, Люду и забытый у азербайджанца дневной заработок.

Крысы милосердно не тронули спящего Сергея Петровича, а луна светила ему в разбитое чердачное окошко.