Джеффри Арчер - Грехи отцов

– Боюсь, что нет, сэр. Меня надежно проинформировали, что он перешел на сторону обвинения в обмен на смягчение приговора. Похоже, что Скотленд-Ярд больше интересует заказчик.

Пена в бокале Хьюго осела, пока он постигал смысл слов Митчелла. После долгой паузы частный детектив продолжил:

– Я также счел, что вам будет полезно узнать о том, что мисс Пиотровска наняла своим представителем королевского адвоката сэра Фрэнсиса Мэйхью.

– Почему она не оставила дело на откуп полиции?

– Она обратилась к сэру Фрэнсису не по поводу ограбления, а по двум другим причинам.

– Двум другим?

– Да. Насколько я понимаю, судебное решение о нарушении вами брачного обещания почти готово, и мисс Пиотровска также вчиняет иск об установлении отцовства, называя отцом ее дочери вас.

– Ей никогда не доказать этого.

– Суду будет предъявлен чек от обручального кольца, приобретенного в ювелирном магазине «Аркада Берлингтона». Кроме того, две ее экономки и камеристка подписали аффидавит, [30]подтверждающий, что вы больше года проживали в доме сорок четыре по Лоундес-сквер.

– Что мне делать? – почти прошептал Хьюго.

Он впервые за десять лет спросил у Митчелла совета.

– На вашем месте, сэр, я бы как можно скорее уехал из страны.

– Сколько у меня времени?

– Неделя, максимум десять дней.

У столика возник официант:

– С вас шиллинг и девять пенсов, сэр.

Поскольку Хьюго не пошевелился, Митчелл вручил официанту флорин и сказал:

– Сдачу оставьте себе.

Когда частный детектив отбыл к лондонскому поезду, Хьюго какое-то время сидел в одиночестве, обдумывая свое положение. Вернулся официант, спросивший, не повторить ли заказ, но Хьюго даже не ответил. Наконец он тяжело поднялся из-за стола и вышел из бара.

Хьюго направился в центр города и все замедлял шаг, пока наконец не понял, что надо сделать в первую очередь. Через несколько минут он вошел в банк.

– Чем могу помочь, сэр? – спросил молодой человек за конторкой.

Но Хьюго уже наполовину пересек зал, не успел тот позвонить управляющему и предупредить о приходе сэра Хьюго Баррингтона.

Прендергаст давно перестал удивляться тому, что сэр Хьюго не утруждал себя предупреждениями и мог обратиться к нему в любую секунду, однако его шокировало то, что нынче председатель правления компании Баррингтонов явился небритым.

– У меня проблема, которую необходимо разрешить здесь и сейчас, – объявил Хьюго, погрузившись в кресло напротив управляющего.

– Разумеется, сэр Хьюго. Чем могу быть полезен?

– Сколько максимум можно выручить за мою недвижимость на Брод-стрит?

– Но я же только на прошлой неделе отправил письмо с уведомлением, что миссис Клифтон отвергла ваше последнее предложение.

– Я все отлично помню. Я имел в виду – без ее участка?

– Предложение о трех с половиной тысячах в силе, но у меня есть основания верить, что, накинь вы еще немного, она уступит, и тридцать тысяч фунтов будут вашими.

– У меня не осталось времени, – сказал Хьюго, ничего не объясняя.

– Если дело в этом, то я наверняка сумею убедить моего клиента поднять сумму до четырех тысяч, и прибыль получится довольно высокой.

– Если я приму это предложение, мне понадобится ваша гарантия в одном. – (Мистер Прендергаст вопросительно поднял бровь.) – В том, что ваш клиент не имеет и никогда не имел никакой связи с миссис Клифтон.

– Я гарантирую, сэр Хьюго, что это так.

– Если ваш клиент заплатит четыре тысячи, сколько останется у меня на текущем счету?

Мистер Прендергаст проверил балансовый лист.

– Восемьсот двадцать два фунта и десять шиллингов, – сказал он.

Хьюго больше не отпускал шуток о десяти шиллингах.

– В таком случае мне нужны восемьсот фунтов наличными – срочно. А позже я проинструктирую вас, куда прислать выручку от продажи.

– Выручку от продажи? – переспросил Прендергаст.

– Да, – ответил Хьюго. – Я решил выставить на торги Баррингтон-холл.

Никто не видел, как он вышел из дома.

Он нес чемодан и был одет в теплый твидовый костюм, прочные ботинки, толстое пальто и коричневую фетровую шляпу. При беглом взгляде его легко было принять за коммивояжера.

До автобусной остановки было чуть больше мили пешком – в основном по его собственной земле. Через сорок минут он поднялся в зеленый одноэтажный автобус – таким видом транспорта ему еще не приходилось пользоваться. Он уселся на заднем сиденье, не выпуская из поля зрения свой чемодан. Женщине-кондуктору отдал десятишиллинговую банкноту, хотя просили только трехпенсовик; его первая ошибка, если он не хотел привлекать к своей персоне внимания.

Автобус продолжил путь в Бристоль – на своей «лагонде» Хьюго преодолевал этот отрезок минут за двадцать, но сегодня прошло больше часа, прежде чем они наконец прибыли на автобусный вокзал. Хьюго сошел не первым и не последним. Он проверил свои часы – два тридцать восемь пополудни. У него еще достаточно времени.

Хьюго поднялся по склону к вокзалу Темпл-Мидз – прежде он никогда не замечал этого склона, но никогда и не носил чемодан сам, – где встал в длинную очередь и приобрел билет в третий класс до Фишгарда. Он спросил, к какой платформе подадут поезд, нашел ее и встал в дальнем конце под незажженным газовым фонарем.

Когда состав подали, Хьюго поднялся в вагон и нашел себе среднее место в купе третьего класса, которое быстро заполнилось. Свой чемодан он положил на полку напротив и практически не сводил с него глаз. Дверь открылась, заглянувшая женщина увидела, что мест нет, но он не уступил ей своего.

Как только поезд отошел от перрона, Хьюго облегченно вздохнул и радостно проводил взглядом Бристоль. Он откинулся на спинку и задумался о принятом решении. Завтра к этому времени он уже будет в Корке. И не ощутит себя в безопасности, пока не ступит на ирландскую землю. Но нужно прибыть в Суонси точно по расписанию, если он хочет поспеть к поезду на Фишгард.

В Суонси у Хьюго осталось еще полчаса на чашку чая с челсийской булочкой в привокзальном буфете. Это был, конечно, не «Эрл Грей» и не «Карвардин», но ему было все равно – настолько он устал. Покончив с завтраком, он сменил буфет на очередной тускло освещенный перрон и стал дожидаться фишгардского поезда.

Тот опоздал, но Хьюго был уверен, что паром не покинет порта, пока не поднимутся на борт все пассажиры. Он переночует в Корке и возьмет билет на любой пароход в Америку. Там он начнет новую жизнь с деньгами, которые выручит от продажи Баррингтон-холла.

Пуская дом с молотка, он впервые вспомнил о матери. Где ей жить? Возможно, Элизабет приютит ее в Мэнор-Хаусе. В конце концов, места там более чем достаточно. Если нет, то можно и к Харви – у них три дома, не говоря о многочисленных загородных имениях.