Татьяна Лисицына - Вопреки предсказанию (СИ)

Молодые люди посмотрели друг на друга и опустили глаза, побоявшись прочесть в них то страшное, о чем каждый думал и боялся сказать, словно облеченное в слова оно могло приобрести силу.

Состояние Дарьи Дмитриевны, несмотря на прогнозы врачей, продолжало ухудшаться, что и подтолкнуло Нину к решающему шагу. Около полуночи они вышли на крыльцо из теплого и уютного дома. Свет из окон отбрасывал причудливые тени на садовые деревья и узенькую дорожку к калитке. Лес стоял темный и неприветливый, и Николай вспомнил про лешего. Как знать, если уж в соседнем доме живет колдунья, так почему бы и в лесу не обитать одетому в звериную шкуру старику? Молодой человек повернулся к Нине. Она прижимала к груди рубашку Дарьи Дмитриевны и фонарик. Заметил, что руки у нее дрожат.

— Может, все-таки вместе пойдем?

— Не надо, в книге написано, что нельзя даже по дороге ни с кем разговаривать. Давай сделаем все, как положено. Я тысячу раз была в этом лесу и уверена, что там никого нет. Прочитаю заговор, подожгу рубашку и бегом домой, — быстро говорила она, успокаивая то ли его, то ли себя.

Николай вздохнул. Конечно, в этом лесу не водятся дикие звери, и мало кому из деревни придет в голову пойти туда в такое время. Да и леший живет только в сказках. Но все же что-то неосознанно продолжало беспокоить. Он видел, каких невероятных усилий Нине стоило казаться спокойной. Вряд ли он мог признаться самому себе, что на самом деле был рад остаться в спасительной близости от дома.

Нина сбежала по крыльцу и вышла за калитку. Около их ворот горел единственный фонарь, дальше простиралась темнота. Осина возле забора жалобно зашелестела листьями. Девушка отошла от дрожащего дерева и оглянулась на освещенные окна дома, чтобы взбодриться. Холод, несмотря на теплую куртку, пронизывал все тело. «Может, вернуться», — мелькнуло в голове, но, напомнив себе о больной матери, Нина решительно вошла в лес, держа перед собой фонарик. На темном небе ветер гнал тучи, протяжно выли собаки. Нина остановилась. Казалось, что за каждым деревом может притаиться опасность.

На полянке девушка остановилась. Дальше в лес ни за что не пойдет. Сердце так билось в груди, что она слышала его стук. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Нельзя дрожать, произнося заговор. Ей нужны силы, чтобы каждое слово заговора подействовало. Почувствовав, что немного успокоилась, начала вполголоса.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Шел Господь по земле; людям помогая, от гроба поднимая. Подними Господь, рабу твою Дарью с одра болезни, смертельной постели, с мук телесных, отверни от смерти, поверни к жизни именем твоим, делом моим. Продли рабе своей Дарье веку земного. Аминь.

Достала коробок спичек из кармана. Мамину рубашку пришлось положить на траву. Присела на корточки. Чиркнула спичкой об коробок, но она тут же погасла. Поспешно достала другую: спичка сломалась, даже не успев зажечься. Попробовала снова, прикрывая появившийся огонек ладошками. Несмотря на все усилия, ничего не получалось. Спички гасли прежде, чем она успевала их донести до рубашки. Нина чуть не расплакалась. Исчиркала полкоробка, прежде чем рубашка загорелась. Теперь можно идти домой. Повернувшись, сделала несколько шагов и заметила приближающуюся к ней высокую фигуру. Страх перехватил дыхание, и Нина только смогла тихо пискнуть, направляя фонарь идущему в лицо.

— Что ты делаешь в лесу? — спросил Василий, заслоняя рукой глаза. — Да убери ты фонарь.

Обрадовавшись, что это ее сосед, Нина опустила фонарик.

— Что ты там такое зажгла? Еще пожар устроишь!

Василий прошел мимо. Не выдержав, девушка оглянулась и увидела, как он принялся затаптывать слабый огонек. Нине казалось, что он топчет ногами не горевшую тряпку, а ее мать. С криком «прекрати» она бросилась к нему и оттолкнула, но огонь уже погас. Нина опустилась перед рубашкой на колени и заплакала. Теперь она точно знала, что мама умрет. Она нарушила заговор.

— Нина, что с тобой? Вставай! — он попытался поднять девушку.

— Откуда ты взялся? — закричала она. — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Слышишь? Никогда больше не подходи ко мне.

Нина повалилась в траву, собирая голыми руками, обгоревшие клочки рубашки и захлебываясь от слез.

— Мама, мамочка. Не уходи. Не покидай меня.

— Да что с тобой? Оставь это, ты обожжешь руки. Мама поправится, — Василий говорил какие-то слова, чтобы утешить ее. — Тебе не нужно этого делать. Ничего не получится.

— У меня получилось бы, если бы ты не вмешался. Ты что, следишь за мной?

— Я возвращался домой, когда увидел, что ты пошла в лес. Сначала не хотел тебе мешать, но не смог. Не вступай ты на эту дорогу. Ты же не колдунья.

— А что мне делать?! Сидеть и смотреть, как мама умирает? Это был мой последний шанс.

Нина повернулась и пошла прочь из леса. Позади нее шел Василий.

Николай проснулся. Открыл глаза и увидел, что Нина и Дарья Дмитриевна в халате, накинутом на ночную рубашку, стоят в центре комнаты. Светало. Голос Нины звучал отчетливо, Дарьи Дмитриевны приглушенно, словно издалека. Сиреневая дымка окутывала всю ее фигуру. Прислушался.

— Мамочка, как ты сюда попала? Ты же должна быть в больнице.

— Я пришла проститься с тобой. Мне нужно выполнить поручение отца. Возьми мою шкатулку, где я хранила свои бумаги.

Нина подошла к столу и взяла шкатулку в руки. Следуя указаниям матери, нажала на потайную кнопку, и дно шкатулки послушно выдвинулось, обнаружив тайник внутри. Там, на синем бархате, в приглушенном свете ночника, поблескивала серебряная цепочка с большим крестом.

— Это крест твоего отца, — услышала она голос матери. — Надень его.

Нина повиновалась.

— Теперь я буду спокойна. Прощай!

Нина протянула руку к матери, но кисть повисла в воздухе. Дарья Дмитриевна исчезла.

Николай сел. Что это было? Видение? Взглянул на стоящую посередине комнаты девушку и громко, испугавшись, что она исчезнет, назвал ее по имени.

— Мама приходила. Отдала мне папин крест. — пальцы девушки, перебирая звенья цепочки, добрались до креста, который она сжала.

— Дарья Дмитриевна была здесь? — на всякий случай переспросил он.

— Да. Ты видел ее?

— Видел.

Резкий звонок мобильного телефона разорвал тишину.

— Примите наши соболезнования. Дарья Дмитриевна скончалась. — врач говорил что-то еще, но Нина не слышала. Опустила телефон и так и осталась сидеть, не двигаясь.