Татьяна Лисицына - Вопреки предсказанию (СИ)

— Как ты думаешь, твоя мать успокоится после того, как убедится в том, что я вернулась к тебе? — спросила Нина после того, как они уже прошли полпути до их улицы. Василий молчал. — Почему ты не отвечаешь? Не хочешь со мной разговаривать? По-моему, ты должен быть счастлив, что все так вышло.

Василий повернулся к ней, губы дрожали.

— Слушай, уезжай отсюда, а? Ты меня не любишь, а для меня будет только мучением быть с тобой рядом. Уезжай куда-нибудь, где тебя никто не знает, и постарайся обо всем забыть.

— Как можно забыть? Теперь я должна отомстить.

— Кажется, сегодня и ты поверила в могущество моей матери. Тебе ведь не пришла в голову мысль, что церковь загорелась по другой причине? Ты сразу подумала о том, что это колдовство моей матери?

— Да, поверила, — тихо согласилась Нина. — Я видела ее утром, когда мы ехали в церковь. Если бы не вы, я была бы счастлива.

— А ведь твой Николай не любит тебя. Он слаб и труслив. Что ты ему там говорила — сам Бог не одобрил наш союз, а он с этим согласился и сбежал. И, вообще, я не понимаю, зачем вы хотели венчаться в церкви?

— Для него это было важно, — мягко сказала Нина. — Он думал, что если мы будем обвенчаны, то Улита отступит.

— Да если бы рухнули все церкви мира, и Бог оказался против моей любви, я бы договорился с дьяволом, но остался бы с любимой.

— Тебя переклинило с этой любовью, — сказала раздраженно Нина, осознавая правоту его слов. — Я на самом деле не понимаю, что ты нашел во мне, чего нет в других женщинах?

— А я не могу тебя ни с кем сравнивать, потому что когда сравниваешь, уже не любишь.

— Хватит. Я не желаю этого слушать. Я буду жить с тобой, чтобы успокоить людей и утихомирить твою ненормальную матушку.

При подходе к дому у Нины заныло сердце. Вспомнилось, каким счастливым выглядел Николай, когда увидел ее в свадебном платье.

Василий остановился у калитки.

— Тебе помочь собрать вещи?

— Оставь меня одну. Не бойся, никуда не денусь.

Она поднялась на крыльцо, повернула ключ в замке и вошла на веранду. Домашняя одежда Николая висела на спинке стула, тапочки стояли у порога. Он никогда не раскидывал вещи. Нина взяла его рубашку, уткнулась лицом, вдыхая родной запах. Все кончено: они никогда не будут вместе.

Нина бродила по комнатам, прощаясь с каждой вещью. Проходя мимо зеркала, обнаружила, что до сих пор в свадебном платье. Теперь оно было грязным, оборки висели клочками, а на руках проступили следы от ожогов и царапины. Зарыдав, Нина повалилась на кровать. Пролежала так достаточно долго, пока не почувствовала, что кто-то коснулся ее плеча, словно утешая.

В серебристой дымке появилась знакомая фигура. Отец был в домашнем коричневом жакете, который вязала мама, и в домашних тапочках. Выглядел точно так же, как она его запомнила. Девушка не знала, слышала ли она слова, или они возникали в ее голове.

— Возвращайся к Василию, он любит тебя. Когда-то вы были вместе, и ваш союз придавал вам сил. Сейчас у вас снова есть шанс соединиться, но ты должна быть внимательна, чтобы он не стал таким же, как Улита.

— Почему Улита хочет, чтобы мы с ним были вместе?

— Из-за вашего будущего ребенка.

— Ребенка? Но я не хочу иметь от него детей.

Фигура отца растаяла в воздухе. Нина села на постели, прижимая руки к вискам. Что это было? Сон? Или отец на самом деле приходил к ней, как мама?

Девушка подошла к столу и взяла фотографию Николая. Долго, прощаясь, смотрела на родное лицо, потом вынула портрет из рамки и подожгла с одного конца. Фотография вспыхнула, слизывая желтым языком знакомые черты. Нина держала ее до тех пор, пока не обожгла пальцы и только потом бросила в стоящую рядом большую пепельницу, наблюдая за ее превращением в кучку пепла. Мысль, пришедшая вслед за этим действием, напугала, и Нина попыталась отмахнуться, но, поразмыслив, решила, что если она это сделает, к прошлому возврата не будет.

Девушка сбросила свадебное платье и тщательно вымылась. Потом надела чистую футболку, джинсы и сложила всю свою немногочисленную одежду в дорожную сумку, прихватив альбом с детскими фотографиями. Найдя в сарае канистру с бензином, разлила ее по дому, после чего подожгла клочок бумаги и бросила его в бензиновую лужицу на полу. Огонь сразу занялся, весело принимаясь за нейлоновые занавески. Нина вышла из дома и уселась возле забора на траву, наблюдая за огнем, яростно пожирающим ее единственный дом. Она так увлеклась своими воспоминаниями, что даже не слышала шагов.

— Зачем ты это сделала?

— Прощаюсь со своим прошлым.

— Ты сумасшедшая, — возле губ Василия залегли горькие складки. — Если хочешь, я построю на этом месте новый дом. Гораздо лучше прежнего.

— Не надо. Я хочу приходить сюда и смотреть. Это придаст сил для борьбы.

— Тебе вовсе не обязательно оставаться со мной. Ты можешь уехать. Уехать, где тебя никто не знает, и начать жизнь заново. Мы ничем не связаны.

— Я не хочу бежать, словно трусливый заяц. Я буду жить с тобой и Улитой в твоем доме. Будем считать, что она победила. — девушка сжала маленькие кулачки. — Временно.

— Наверно, надо вызвать пожарных, вдруг огонь перекинется на лес, — заметил Василий, но они уже услышали сигнал пожарной машины. — Похоже, что кто-то уже это сделал. Сегодня у ребят трудный денек. Много работы.

Пожарные ворвались в сад и деловито устремились к огню. Разговор произошел позже. Когда Василий заставил Нину подняться и отойти подальше. Лицо девушки показалось пожарному знакомым.

— А вы сегодня не были в церкви? — осторожно спросил он.

— Вы имеете в виду, не та ли я невеста, которой не удалось обвенчаться? Та самая. Бог не принял наш союз, — Нина издала булькающий смешок, и Василий обеспокоено посмотрел на нее. — Но не только у Бога есть такое право. Я сама тоже умею поджигать.

— Вы сами подожгли свой дом? — переспросил парень.

— Да, полила бензином, а потом подожгла. Сделала это, чтобы не возвращаться в прошлое. Гори оно огнем. — Нина нервно расхохоталась.

К ним подошел еще один пожарный постарше. Парень, тиская каску в руках и избегая смотреть на девушку, тихо сказал:

— Хозяйка говорит, что это она сама подожгла свой дом.

Они переглянулись и старший оторопело посмотрел на девушку.

— Может, надо, это… — он замялся. — Милицию вызвать, пусть разбираются.

— Вызывайте, — спокойно сказала Нина. — Только подумайте, зачем? У каждого человека есть право на жилище и на землю. Почему я тогда не могу поджечь свой собственный дом?