Татьяна Лисицына - Вопреки предсказанию (СИ)

— По всем законам, посылаемым нам сверху, именно ее сыну уготована важная роль верховного правителя Огненного братства, которое завоюет весь мир. Только у него есть ключ, чтобы открыть запертую дверь.

Настя посмотрела на молодого человека. Выглядел он обычно, рубашка в полоску, галстук, брюки с пиджаком из недорогого материала. Она видела сотни таких в университете. Кто же так умудрился запудрить ему мозги, что он верит во всю эту чушь? Огненное братство завоюет мир! Это же надо такое придумать. Да у этого Ивана просто мания величия, не хуже чем у Гитлера. Какие-то небесные законы. И все это происходит с ее лучшей подругой и ее сыном. Она обязана остаться и разобраться во всем. Девушка придвинулась к наставнику, сократив положенную дистанцию до минимума.

— Скажите, а после праздника я смогу съездить домой и попрощаться с родителями?

— Нет. После того, как ты присягнешь на верность Огненному братству, твоя семья будет здесь.

На лице Насти появилось возмущение, которое не укрылось от бдительного сектанта. «Нас учили, что настоящий член братства должен уметь развеивать сомнения сразу», — вспомнил он фразу из учебника.

— Возможно, для тебя сделают исключение, — быстро соврал он, не испытывая угрызений совести. Его дело — привести эту девушку в братство, а там пусть сами с ней разбираются.

Василий крутил в руках тетрадный листочек в клеточку, где Настя записала телефон будущего тестя, Ковалева Вадима Игоревича. Договорились, что он не будет звонить в течение недели. Прошло пять дней, но Василий чувствовал, что над Ниной нависла беда. Со слов Вилен он знал, что сегодня Настя должна закончить программу для новичков, занимающую пять дней. Вряд ли за это время она могла встретиться с Ниной и успеть что-то предпринять, но нехорошие предчувствия побуждали к действию. Решившись, Василий набрал номер и долго слушал длинные гудки. Уже собрался дать отбой, как услышал энергичный мужской голос:

— Слушаю.

Путаясь в словах, Василий начал объяснять ситуацию.

— Подожди, подожди, — в голосе Вадима Игоревича послышалось недоверие. — Насколько я знаю, Настя уехала в командировку. Через пару дней должна вернуться.

— Настя наврала. Она… мы… Это было ее желание, — Василий так боялся, что Вадим Игоревич повесит трубку, что начал говорить еще более сбивчиво. — В общем, она сейчас в секте. Они похитили мою жену. Настя решила помочь. Моя жена — Настина подруга. Поймите, они попали в беду. Нам нужна ваша помощь.

Отчаяние в голосе звонившего убедило Вадима Игоревича в том, что приятный ужин в компании жены, телевизора и стаканчика виски придется отложить. Он доверял своей интуиции и чувствовал, что собеседник не врет. К тому же Настя была бедовой девчонкой, про которую говорят, что она так и нарывается на неприятности. Конечно, он бы предпочел, чтобы его сын выбрал бы себе жену поспокойнее. Ну да сердцу не прикажешь.

— Значит так, молодой человек, приезжайте ко мне, а я пока вызову машину. Записывайте адрес. Живу я в Малаховке.

— Это рядом, — обрадовался Василий. — Я буду у вас через полчаса.

Когда Василий заговорил о секте, в памяти Вадима Игоревича всплыло уже подзабытое дело Сатанова. Неужели он объявился и снова принялся за свое? Ковалев уже подозревал что-то в этом роде, только у него не было доказательств. Последние полгода в сводках опять стали говорить об участившихся пожарах и похищении детей. Вадим Игоревич быстро вышел из кабинета, чтобы переодеться.

Меньше чем через полчаса Василий уже стоял перед воротами двухэтажного кирпичного дома. Дверь открыл сам Вадим Игоревич. Его рукопожатие было крепким, а взгляд карих глаз собранным.

— Через десять минут подъедут ребята. Ты хорошо помнишь дорогу?

Прибыли на место через полтора часа. Вадим Игоревич не хотел брать Василия с собой, но оставить его в машине было невозможно, к тому же он мог оказаться полезным. В охранной будке дежурил всего один молодой человек. Все остальные были на празднике. Увидев удостоверение, он не рискнул их задержать, так же как и не смог предупредить начальника охраны, забывшего мобильный на столе. Группа, состоящая из шести человек, не встретив никого на своем пути, легко пробралась к месту действия, ориентируясь на людские голоса.

Стемнело. На огромной поляне, окруженной соснами и елями, толпился народ. Ребятам Вадима Игоревича удалось пробраться к самому краю. На невысоком деревянном помосте стояли молодая девушка и мужчина в золотистых нарядах. Человек в черной длинной одежде, напоминавшей рясу, напротив них, судя по его заунывному голосу, проводил какой-то обряд. Увидев Нину, Василий рванулся вперед, но крепкая рука Вадима Игоревича удержала его на месте.

— Не двигайся. Это твоя жена?!

— Да, это Нина. — он дернул плечом. — Отпустите же меня.

— Не делай глупостей, сынок, — услышал он его горячий шепот. — Предоставь нам действовать. У них может быть оружие. Мы спасем ее.

Лишь осознание, что он может помешать спасению любимой, удерживало Василия на месте. За это время по сигналу Вадима Игоревича его люди незаметно окружили собравшихся. Василий чувствовал, как боль и ненависть рвутся наружу. Однажды его любимая уже пыталась выйти замуж за другого. Откуда ему знать, имеет обряд силу или нет? Василий нетерпеливо огляделся вокруг. Ему показалось, что ничего не происходит. «Эти люди слишком медлят», — подумал он и снова взглянул на Нину.

Воспользовавшись тем, что Вадим Игоревич отвлекся, он подобрался почти к самому возвышению, и это дало ему возможность услышать последние слова:

— Объявляю вас мужем и женой!

С криком «Нет!» Василий вскочил на постамент. Толпа забурлила, Иван заметил приближающего молодого человека с цыганской внешностью и сразу понял, что это Василий. Как вспышка молнии вспыхнула в памяти Сатанова картина из прошлой жизни.

Она никогда не любила его. Она любила только своего Ивана, несмотря на то, что он связался со своей сестрой. Он не смог вынести ее презрения, совсем помешался от ревности и любви. Сатанов перехватил Нинин взгляд, брошенный на Василия. Он снова проиграл. Опустил руку в карман брюк, где лежал пистолет. В последний момент Василий успел закрыть Нину своим телом. Горячая боль разорвала грудь. Падая, он успел заметить, как один из группы обезоружил Нининого мучителя и повалил на землю.

Василий закрыл глаза. Он спас ее. Она будет жить и воспитывать их сына, сына, которого он так и не увидел. Боль стала сильнее, обрывая сожаления и унося в пучину бессознательности. Он еще раз приподнял тяжелые веки, чтобы посмотреть на склонившуюся над ним Нину, которая расстегивала ему рубашку. Крест, принадлежащий ее отцу, который она потеряла, был весь в крови. Их взгляды встретились, Василий попытался улыбнуться, но не смог. Нина упала ему на грудь и зарыдала. Она сопротивлялась, когда ее пытались оттащить от его тела, все время бормоча одну и ту же фразу, что каждый должен носить свой крест.