Митч Элбом - Хранитель времени

Несколько секунд посетитель смотрел в пол. Потом, сверкнув глазами, глянул на Виктора в упор:

— Я слышал, как вы кое о чем просили, когда были ребенком. Вам нужно было время. Так же как и теперь.

Кто бы мог подумать, что мать подскажет Саре отличную идею.

За обедом (сегодня у них была курица в горшочке) Лоррейн рассказывала о браслете, купленном одной женщине на пятидесятилетие. Перед вручением они с подругами собирались выгравировать на нем поздравление.

Не успела Лоррейн описать подарок во всех подробностях, как у Сары тут же мелькнула мысль: надо сделать памятную надпись на задней крышке часов. Как же ей не пришло это в голову раньше?

— Сара? Ты меня слушаешь?

— Что? Да.

На следующий день она села на поезд, идущий в Нью-Йорк, сбежав с последних двух уроков. Обычно она не пропускала занятий, но теперь у нее был Итан, и на него тоже требовалось время.

Когда Сара вошла в часовой магазин, день клонился к вечеру и там опять не было ни души. Ей стало жалко это милое заведение — если оно пусто перед Рождеством, то когда же здесь бывают покупатели?

— А, это вы, — сказал старик-хозяин, узнав Сару. — Еще раз здравствуйте.

— Помните часы, которые я у вас купила? — спросила она. — Вы можете сделать на них гравировку?

Владелец магазина кивнул.

— Отлично.

Сара вынула из сумки футляр и положила его на прилавок. Потом бросила взгляд на дверь, которая вела в дальнюю комнату:

— А ваш помощник здесь?

Хозяин улыбнулся:

— Вы хотите, чтобы он это сделал?

— Нет, что вы, — вспыхнула Сара. — Я не знаю, выполняет ли он такую работу. В общем-то, мне без разницы, кто это будет. Если ваш помощник гравер, то, конечно, пусть он напишет.

В глубине души она надеялась увидеть этого странного продавца часов. Все-таки он был единственным, кому она рассказала об Итане.

— Сейчас приведу его, — пообещал хозяин.

Через мгновение появился Дор, одетый все в ту же водолазку, его волосы были по-прежнему взлохмачены.

— Привет, — сказала Сара.

Он посмотрел на нее, слегка склонив голову набок.

«У него такое благородное выражение лица», — подумала она.

Помощник взял часы и поинтересовался:

— Какую гравировку вы хотите сделать?

Сара откашлялась.

— Очень простую. Не могли бы вы написать… — Она понизила голос почти до шепота, хотя в магазине больше никого не было. — «С тобой время летит».

Дор посмотрел на нее в замешательстве:

— Что это значит?

Сара удивленно подняла брови:

— Вы думаете, слишком серьезно? Честно говоря, смысл надписи в том, что я считаю его своим избранником. Глупо, да? На самом деле мне не хотелось бы переборщить.

Помощник хозяина покачал головой:

— Что означает эта фраза?

Сара не понимала, шутит он или нет.

— Время летит? Ну, понимаете, вы встречаетесь и проводите вместе пару часов, и вот уже пора прощаться, а кажется, прошло всего несколько минут.

Взгляд Дора стал мечтательным. Теперь ему открылась суть выражения, и оно ему понравилось.

— Время летит, — повторил он.

— С тобой, — добавила Сара.

Отца похоронили, но маленького Виктора не оставляла надежда, что в один прекрасный день он волшебным образом вернется. Как будто все это — священник, рыдающая семья, деревянный гроб — было просто формальностью, через которую нужно пройти, когда со взрослыми происходят несчастные случаи.

Мальчик расспросил об этом свою маму. Она сказала, что нужно молиться. Лишь Богу известно, как сделать так, чтобы они снова были вместе. Вместе с матерью Виктор преклонил колени у небольшого камина, над которым висело распятие. Она накинула свою шаль ему на плечи. Потом закрыла глаза, бормоча псалмы и перемежая их просьбами. Виктор повторял следом: «Пожалуйста, пусть снова будет вчера и папа вернется домой».

В пещере, далеко-далеко, эти слова просочились сквозь поблескивающую поверхность озера. Там звучал миллион других голосов, но мольбы ребенка особым путем достигают нашего слуха, и Дор был тронут горем мальчика. Дети редко просят повернуть время вспять. Чаще всего они куда-то спешат. То им нужно, чтобы зазвенел звонок на перемену. То они торопят свой день рождения.

«Пожалуйста, пусть снова будет вчера».

Дор запомнил эту странную и наивную фразу, произнесенную ломким фальцетом. И хотя с возрастом тембр становится более низким, тот, кому суждено слушать голоса целую вечность, различает их обладателей безошибочно, словно по отпечаткам пальцев. Дор узнал Виктора в то самое мгновение, когда он заговорил с хозяином магазина.

Седому Времени было еще не известно, что человек, в детстве моливший вернуть ему вчерашний день, теперь пришел за завтрашним.

Надо сказать, что Виктор давно уже ничего не просил у Бога.

С тех пор как его мать прыгнула с моста, он отказался от прошлого. Приехав в Америку, маленький француз быстро понял, что здесь процветают те, кто лучше всего распоряжается временем. Он подрос и начал работать, наращивая темп жизни и приучая себя не думать о днях своей юности.

И вот, спустя столько лет, когда Виктор сидел у себя в офисе на верхнем этаже, ему напомнил о былом этот незнакомец.

— Я слышал, как вы кое о чем просили, когда были ребенком, — сказал он. — Вам нужно было время. Так же как и теперь.

— О чем это вы говорите?

Помощник хозяина магазина указал на карманные часы:

— Мы все тоскуем по тому, что утратили. Но иногда забываем о том, что у нас есть.

Виктор взглянул на фигурки, изображенные на блестящем корпусе. Ребенок рядом со своими родителями… Когда он поднял глаза, посетителя уже не было.

— Эй! Эй! А ну-ка вернитесь! — крикнул Деламот, предполагая, что это какая-то шутка.

Он подкатил кресло к двери. Роджер уже спешил к нему, а с ним и Шарлин, его административный ассистент.

— Все в порядке, мистер Ди? — поинтересовалась она.

— Вы видели парня, который отсюда выбежал?

— Кого?

Лицо у Шарлин стало озабоченным.

— Ладно, не будем об этом, — сказал он смущенно. — Я ошибся.

Виктор закрыл дверь. Его сердце бешено колотилось. Неужели он теряет рассудок? Непривычно было чувствовать, что ситуация выходит из-под контроля.

Затрещал телефон, и Виктор вздрогнул. Это был звонок по выделенному каналу. Грейс хотела узнать, когда муж вернется домой. Она готовила ужин. Деламот протяжно вздохнул:

— Не знаю, Грейс, смогу ли я это есть.

— Приезжай домой, а там посмотрим.

— Ладно.

— Что-то не так?

Виктор опять посмотрел на карманные часы. Он поймал себя на том, что думает о родителях, представляет их лица, чего с ним не случалось уже много лет. Это его злило. Ему нужно было вернуться в свое привычное состояние.

— Я прекращаю гемодиализ, Грейс.