Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: на грани безумия

9.50. Отлично. Заказала такси. Через две минуты приедет.

10.00. Где же такси?

10.05. Где, черт возьми, такси?

10.06. Позвонила в фирму по заказу такси. Говорят, «шевроле» серебристого цвета уже у моего дома.

10.07. Нет у моего дома никакого серебристого «шевроле»! И нигде на улице тоже нет.

10.08. В фирме говорят, что серебристый «шевроле» в эту самую секунду поворачивает на мою улицу.

10.10. Такси так и нет. Мать их. Фу-у-у. Приехало. Черт, где у меня ключи?

10.15. В такси. Раньше мне точно удавалось доехать до вокзала за пятнадцать минут.

10.18. Черт. Такси почему-то выехало на Мерилбоун-роуд. У нас что, осмотр достопримечательностей Лондона или мы на вокзал едем? Звериное желание броситься на таксиста, убить его и съесть.

10.20. Взяли правильный курс, т. е. в Ньюкасл больше не едем. Но движение очень плотное. Похоже, в Лондоне теперь в любое время час пик.

10.27. Интересно, получится ли у меня за одну минуту добраться до перрона, откуда уходит экспресс на Гатвик?

10.35. Виктория. Так. Спокойно, только спокойно. Поезд уехал без меня. Ничего страшного: сяду на следующий, в десять сорок пять, и до самолета у меня будет полчаса. Да и вообще рейс могут задержать.

10.40. Интересно, будет ли у меня в аэропорту время купить брюки? Не собираюсь из-за этого переживать. Самое прекрасное в путешествиях – это возможность изменить себя, стать другим человеком, держать себя с достоинством, таить в себе загадку, ведь тебя никто не знает.

10.50. Почему меня преследует маниакальная мысль, что паспорт выпал у меня из сумки и уехал обратно домой?

11.10. Поезд по непонятной причине остановился. Вдруг все мои заботы (еще раз покрыть лаком ногти на ногах и т. п.) показались мне крайне несущественными по сравнению с опасностью вообще не прилететь в Рим.

11.45. Поверить не могу. Самолет улетел без меня.

Полдень. Благодарю Господа, мистера Дарси и всех ангелов на небеси. Как выяснилось, я могу полететь следующим самолетом, через час сорок пять минут. Позвонила агенту, она сказала, что ничего страшного нет, она договорится с ним о встрече на два часа позже. Прекрасненько, могу походить по магазинам.

13.00. Мне оч. нравятся весенние коллекции: легкие платья с цветочным узором. Но почему бы не шить их так, чтобы они женщинам на задницу налезали? Обожаю магазины в аэропорту! Некоторые считают, что аэропорты превратились в торговые центры и это очень плохо, но я не согласна. Возможно, сделаю эту тему предметом обсуждения в одном из следующих интервью. С Биллом Клинтоном, например. Примерю-ка пару купальников.

13.30. Так. Теперь отправлю письма и загляну еще в один магазинчик. Потом на посадку.

13.31. Прозвучало объявление: «Пассажир Бриджит Джонс, вылетающая рейсом „Бритиш эйруэйз" 175 в Рим, немедленно пройдите к выходу на посадку номер двенадцать. Самолет отправляется».

58 кг, алкоголь: 2 порц., сигареты: 22, звонки от Майкла-зазнайки из «Индепендент», «чтобы проверить, как я продвигаюсь»: приблиз. 30, прослушивание записи интервью: 17р., кол-во написанных слов интервью: 0.

9.00. Снова дома после Богом посланной поездки. Сажусь готовить интервью к печати. Поразительно, насколько сосредоточенность на работе и карьерном росте помогает отключиться и забыть о душевных переживаниях. Все прошло просто потрясающе. Такси довезло меня до площади, и, выйдя, я чуть в обморок не упала от восторга: солнце сияет, кругом величественные руины и, главное, мистер… Ой, телефон.

Это оказался Майкл из «Индепендент».

– Взяли интервью?

– Да, – раздраженно ответила я.

– Вы не забыли, что запись надо делать на магнитофон, что плеер для этой цели не подходит?

Слов нет. Не знаю, что там Том ему про меня понарассказывал, но его тон заставляет предположить: он дал мне не очень-то лестную характеристику.

– В общем, времени у вас до четырех дня. Садитесь за работу.

Ля-ля-ля. Это ж целая вечность. Хочется еще раз вспомнить, как все прошло. М-м-м. Впечатление он производит точь-в-точь такое, как мистер Дарси: стройный, сдержанный, элегантный. Он даже сводил меня в какую-то церковь с дырой в крыше, потом к мавзолею Адриана, или не Адриана, точно не помню, а еще показал статую Моисея. Мастерски спасал меня от машин на улице и со всеми вокруг говорил по-итальянски. М-м-м.

Полдень. Утро прошло не очень плодотворно. Хотя, безусловно, мне требовалось время, чтобы осмыслить вчерашний день, рассказать о нем друзьям, так что в каком-то смысле я провела утренние часы с большой пользой.

14.00. Опять телефон. Вот какова жизнь журналиста экстра-класса: телефоны звонят без остановки.

Это снова оказался проклятый Майкл.

– Ну, как у нас дела?

Чертов зануда. Еще даже четырех часов нет. Да и вообще, наверняка я могу работать до самого вечера. Мое интервью на пленке мне очень нравится. Я здорово начала: с простых вопросов. А потом уже перешла к серьезным вопросам, которые подсказал мне Том. Я их все записала в вечер перед вылетом, хотя и была не совсем трезвой. Думаю, на него произвел большое впечатление мой подход к ведению интервью.

14.30. Быстренько выпью чашечку кофе и выкурю сигарету.

15.00. Стоит еще раз прослушать запись.

О! Позвоню-ка Шерон и дам ей послушать конец.

Черт, черт. Уже полчетвертого, а я так и не взялась за дело. Ладно, не надо волноваться. Они там в газете еще и с обеда-то не вернулись, а вернутся – будут пьяные, как… как… как журналисты. Ничего, увидят, какая у меня сенсационная статья получится.

С чего начать? Понятное дело, интервью должно передавать мои впечатления о мистере Дарси и надо умело вплести в него вопросы про фильм «Футбольная горячка», про театр, кино и т. д. Возможно, они дадут мне постоянную рубрику, в которой я буду представлять свои интервью. Рубрика Бриджит Джонс. Джонс беседует с Дарси. Джонс беседует с Блэром. Джонс беседует с Рейганом. Если он еще жив.

16.00. Какой у меня может быть творческий процесс, если чертов Майкл каждые пять минут мне названивает и указывает, что мне писать, а что не писать. Р-р-р. Если это опять он… Да в этой газете нет никакого уважения к журналистам. Вообще никакого.

17.15. Ха-ха. «Я РА-БО-ТА-Ю» – вот как я его отбрила. Он заткнулся.

18.00. Да все нормально. Никто из известных журналистов никогда ничего вовремя не сдает.

19.00. Черт, черт, черт, черт, черт.