Дина Рубина - Теплые штаны для вашей мами (сборник)

Картинка по теме:

Дверь кабинки в туалете на центральной автобусной станции в Иерусалиме представляет собой скрижали, исписанные непередаваемыми словесами на трех языках – русском, иврите, английском… В перечне предлагаемых сексуальных услуг перечисляются все части тела. Содом и Гоморра по сравнению с этим прейскурантом выглядят просто пионерлагерем «Артек».

И вдруг на пятачке пустого пространства читаю написанное четким летящим почерком:

…и так далее – еще несколько строф из «Ромео и Джульетты» – страстный, яростный протест против тьмы и грязи.

– Какова функция любви, назначение любви. Считаете ли Вы, что любовь – инстинкт, по Шопенгауэру, или это – воссоединение с Богом и Космосом, по Платону?

– Любовь в жизни человека может выполнять самые разные функции, в зависимости от того, с каким типом любви вы сталкиваетесь. Несчастная любовь (прошу обратить внимание на то, что все эти определения я использую в общепринятом их понимании) может оказаться благотворной для сильного человека и губительной для слабого. Лично для меня любовь всегда была тем точильным камнем, о который шлифовался мой характер. К тому же, как сказал один из современных классиков – в наши дни художник просто не имеет права не взрастить в себе маленькой личной трагедии, – это не в моде. Добавлю от себя: и никогда в моде не было… По поводу же инстинкта или слияния с Богом, Вселенной, Космосом… Знаете, человек слишком сложно устроен, чтобы расчленять и раскладывать по полочкам одно из драгоценнейших чувств, которое подарено ему Богом. Конечно же, это и могучий инстинкт, и высочайшая работа души, и та самая борьба с невидимым Ангелом в ночи, с которым боролся праотец наш Яаков…

А суть все в том же – в обладании. Вся эта исступленная безнадежная борьба друг с другом до победного конца – за «золото души» любимого человека.

– Кажется ли Вам, что ревность – непременная спутница настоящей любви? Или все же «любовь дающая» предполагает некое смирение перед метаниями партнера, понимание, сочувствие, даже радость за объект любви? Надо ли, по-Вашему, воспитывать себя и бороться с собой, если это тяжелое чувство все же гнездится в сердце?

– О, это взрывоопасная тема. Боюсь, ревность – не то чувство, с которым можно бороться. Это качество воображения. Вернее, это боль, сопровождающая тебя всюду, особенно в интенсивной работе воображения. Блистательная Лидия Борисовна Либединская, перед удивительной ясностью и простором мысли которой я преклоняюсь, вспоминала, что бабушка ее говорила: «В молодости надо делать то, что хочется, а в старости НЕ делать того, чего НЕ хочется». «Запомни три НЕ, – говорила бабушка. – НЕ бояться, НЕ завидовать, НЕ ревновать. И ты всю жизнь будешь счастлива!» От себя могу добавить, что никогда не могла совладать с ревностью. И неревнивых мужчин втайне (очень втайне!) презираю.

– Сколько по времени может продолжаться любовь – одна?

– Ну, знаете, как говорил Киса Воробьянинов – «Торг здесь неуместен».

Давид Самойлов в одном из своих стихотворений писал – «И всех, кого любил, я разлюбить уже не в силах…». Вот вам и подсчеты. Истинная, сильная любовь – всегда тяжкая печать на судьбе человека.

Помню, однажды мы с моим старым приятелем ехали в автобусе, и на одной из остановок вошла его первая жена, с которой он расстался лет двадцать назад, после чего удачно женился, имеет двух детей во втором браке. Так вот, едва в автобус вошла эта женщина, он совершенно потерялся. Побледнел, потом его бросило в жар, он засуетился, стал пробираться к выходу… Когда мы вышли из автобуса, он признался, что ощутил страшное сердцебиение и чуть в обморок не упал. «Почему? – удивилась я. – Ты расстался с этой женщиной двадцать лет назад…» Он внимательно посмотрел на меня и сказал: «Вот когда с жизнью расстанусь, тогда и успокоюсь».

– Что такое, по-Вашему, интересная, сексуальная женщина?

– Боюсь, в силу своих консервативных сексуальных предпочтений не смогу вполне компетентно ответить вам на этот вопрос. Вот если бы вы спросили меня о мужчине, тут мой опыт, пожалуй, вполне бы сгодился.

Вообще же понятие «интересная» женщина, или «интересный» мужчина настолько размыто и в каждом отдельном случае персонифицировано, что я считаю неблагодарным делом давать оценки.

– «Жена» – это звучит гордо?

– Смотря на каком инструменте она звучит. На флейте или, может, на скрипочке она звучит и гордо и изящно… Лично я в семейной жизни звучу исключительно на ударных инструментах.

– Можно, спрошу про грех? Не про секс, отнюдь. Про клятву. Клялись ли Вы когда-нибудь супругу в вечной любви и верности, за исключением бракосочетального учреждения?

– Ой, дайте отсмеяться. Чем забита ваша голова, извините? Чего вы начитались – Даниэлу Стил? Какие такие клятвы? Клясться я могу только за рулем, и то только в том, что сейчас обгоню этого гада и покажу ему, что с ним надо сделать…

Что касается мужа и «бракосочетального учреждения»… Мы ведь, знаете, были оба взрослыми людьми, оба – с развалинами прошлой, первой жизни за спиной. Борис примчался на три дня в Ташкент из Москвы (его не отпускали надолго из Дворца пионеров, где он преподавал в изостудии), и мы мимоходом расписались в районном отделении ЗАГСа, по пути сдав в ларьке пустые бутылки из-под кефира. Правда, для ускорения получения законного документа пришлось за 25 рублей купить справку, что я беременна (обычные ташкентские махинации), а также уплатить полтинник за то, чтобы нас расписали. Почему-то расписали нас послезавтрашним числом – чиновница полагала, что хорошо бы растянуть срок «размышления»… Борис до сих пор любит повторять, что наша законная семейная жизнь началась с аферы и два дня мы прожили в потустороннем «послезавтрашнем» браке.

Слушайте, в конце-то концов: у нас обоих отменное чувство юмора и работа такого сорта, которая требует целодневного молчания. И если, будучи в браке третий десяток лет, мы предпочитаем ездить повсюду вместе, то это и есть своеобразная… ну, не клятва, но залог… ну, не вечной, но прочной, застарелой… ну… любви, да.

– Почему мы все время ищем новую любовь? Является ли любовь оправданием измен?

– «Мы» – это кто? Я, знаете ли, писатель, слово «мы» не люблю еще с пионерских времен и школьных лагерей. Для меня вообще понятия «мы» не существует. Каждый человек сам себе сценарист своей судьбы. Кто-то ищет все новой и новой любви, кто-то всю жизнь трясется над одной-единственной, как Скупой рыцарь. Кто-то разбивается о первую и больше уже ничего не ищет…