Кейт Аткинсон - Музей моих тайн

— Какая женщина! — выдохнул Блонди, достигнув скорого и на вид весьма неэстетичного завершения.

Банти решила, что это — омерзительное занятие, с начала и до конца, особенно если учесть, что Блонди, увлекшись, молотил ее головой о водосточную трубу. Но теперь Банти хотя бы знала, что именно делал Морис Тетли с пружинами кровати («Не может быть!» — сказала Бетти, сделав круглые глаза, когда Банти ей открылась).

Из всех военных лет 1942 год был самым насыщенным для Банти. Она ушла из «Моделии» — миссис Картер и мистер Саймон сердечно распрощались с ней, все время повторяя, что без малютки Банти они будут как без рук. Миссис Картер подарила ей пару чулок и лавандовый одеколон, а мистер Саймон вручил пять фунтов и заключил в объятия, отчего она покраснела. Они сами явно сдали: торговля пришла в упадок, оттого что теперь все было по карточкам, и к тому же сын миссис Картер пропал без вести на фронте.

Банти начала работать на оборону, как до нее Бэбс, которая теперь фаршировала взрывчаткой снарядные гильзы в цеху «Роунтри», где до войны производили совершенно не смертельный фруктовый мармелад. Банти устроилась на фабрику прецизионных инструментов; раньше тут делали микроскопы, а сейчас переключились на разные вещи вроде оптических прицелов. Банти работала контролером — проверяла качество уже собранных прицелов — и поначалу изображала, что стреляет в немцев: «Бах-бабах!» Но скоро новизна приелась, и к концу рабочего дня у Банти закатывались глаза от скуки.

К началу 1942 года Банти уже была по горло сыта войной. Ей до тошноты надоели Доктор Моркоу, Картошка Пит и Миссис Шей-Перешивай. [14] Доктор Моркоу, Картошка Пит и Миссис Шей-Перешивай — персонажи, которые использовались в британской пропаганде во время Второй мировой войны, чтобы убедить население экономить ресурсы для фронта. Доктор Моркоу и Картошка Пит — забавные антропоморфные фигурки картофелины и морковки, плакаты с участием которых призывали детей есть больше картофеля и овощей (подразумевалось — выращенных семьей на подсобном участке) и пропагандировали пользу такого питания. В рубрике «Советы Миссис Шей-Перешивай» журналы и газеты публиковали советы по переделке старых вещей на новые, что было очень актуально для населения, так как одежда во время войны тоже продавалась по карточкам, и, кроме того, имело оборонное значение, так как текстиль был нужен фронту. Она что угодно отдала бы за большую коробку шоколадных конфет и новое зимнее пальто. А встреть она на улице Жука-Расточителя, [15] Жук-Расточитель — другой персонаж британской военной пропаганды, олицетворение неэффективного использования ресурсов. лично провела бы его за руку по всем магазинам Йорка. Она как-то не прониклась всеобщим патриотическим порывом.

Романтики ей пока тоже не светило. Блонди Хейвис приходил на побывку в феврале. Банти сохранила ему верность, но лишь оттого, что никто другой за это время не подвернулся. Она видела, как он явился домой и толкнул калитку заднего двора Хейвисов — сумка закинута за плечо, сам развязно посвистывает, — и стремительно присела, укрывшись за подоконником спальни. Блонди выглядел еще безобразней, чем в их прошлую встречу, и у Банти поползли мурашки омерзения при мысли о том, что она позволила ему тогда на свадьбе Бэбс.

Блонди, который в это время бороздил серые воды Атлантики в караванах, был очень задет холодным обращением Банти. Он, как когда-то Фрэнк, был уверен, что у него мало шансов выжить. Но в отличие от Фрэнка оказался прав: через три недели после возвращения на боевой пост его корабль пошел ко дну со всем экипажем и грузом (колбасный фарш в банках). Миссис Хейвис, конечно, горевала, да и Банти было не по себе. Бетти, услышав о случившемся, разразилась слезами, потому что Блонди был «такой хороший парень», а Нелл сказала:

— Все они хорошие.

Дом на Лоутер-стрит оказался зажат меж двумя фонтанами слез, так как всего через неделю после вести о Блонди соседка с другой стороны, Ина Тетли, потеряла мужа, Мориса. К этому времени у нее уже был ребенок, шестимесячный Спенсер. После смерти Мориса она стала очень странная. Фрэнк сказал, что она лишилась ума, и старался ее избегать, но Нелл считала своим долгом заходить к Ине каждый день, как уже заходила к Минни Хейвис.

Ина не выпускала ребенка из рук ни на секунду; она дошла до того, что не соглашалась положить его ни в коляску, ни в кроватку, а только таскала целый день на руках и на ночь клала с собой в постель. Ина много времени проводила на заднем дворе, вглядываясь в небо в ожидании, что там появится отец Спенсера (Морис был штурманом на «веллингтоне»). Это и днем действовало на нервы, а ночью пугало по-настоящему: Ина стоит на дворе в темноте, ребенок плачет и кашляет на холодном весеннем воздухе — и кому-нибудь приходилось идти к Ине и уговаривать ее вернуться в дом. Даже скорбящая миссис Хейвис не выдержала и заметила, что надо хоть немного контролировать свое горе.

Нелл, уже не в силах все это выносить, передала вахту Банти (Бэбс переехала к родителям мужа на Бертон-Стоун-лейн), и той пришлось каждое утро до работы заходить к Ине, заваривать для нее чай и разводить порошковое молоко для бутылочки Спенсера. Спенсер был чрезвычайно непривлекательным младенцем — крикливый и весь в опрелостях. Вокруг губ у него были красные язвочки, а в носу — постоянная пробка из густых желтых соплей. Еще от него плохо пахло, а его пеленки были омерзительно грязны. Нелл велела Банти перепеленывать Спенсера, если он окажется мокрым, но он всегда был мокрый, а у Банти тошнота подступала к горлу при одной мысли об этом, и она игнорировала приказ матери. Банти поклялась себе, что никогда не заведет детей. Ей до смерти надоело каждое утро видеть Ину с красными глазами и воющего Спенсера. Иногда на работе Банти воображала их двоих в перекрестье прицела. Бабах.

Она уже несколько месяцев не видела миссис Картер, так что решила навестить ее и, помимо прочего, спросить совета насчет Ины. Но магазин оказался закрыт, а в окнах квартирки миссис Картер на втором этаже задернуты занавески. Банти долго звонила, но никто не откликнулся, а когда она снова спустилась по лестнице и вышла на улицу, владелец парикмахерской напротив сказал:

— Мне кажется, она уехала, — может, вы знаете, у нее сына убили.

Банти вдруг стало очень холодно. Она видела Дика Картера один раз, и он оказался красивым парнем с ослепительной улыбкой, от которой пятнадцатилетняя Банти покраснела с головы до пят. Значит, тут ей не посоветуют, как бороться со скорбью.

Это было примерно в середине апреля. В конце апреля, во вторник, Банти с подругой, Ви Линвуд, пошли в кинотеатр «Клифтон» смотреть «Так кончается наша ночь» [16] Фильм 1941 года по роману Ремарка «Возлюби ближнего своего». с Фредериком Марчем. Обе решили, что фильм так себе и что «Ад раскрылся», который показывали в «Электрике», гораздо лучше. Домой они шли через Бутэм-парк в сопровождении яркой, холодной луны.