Выданная замуж насильно

- Или я буду работать, или мое место займет кто-нибудь другой.

Отец, естественно, разворчался. Девушка не должна одна слоняться где-то по ночам!

- Ты можешь отвозить меня туда вечером и забирать в пять утра. Тогда ты будешь видеть, что я работаю, а не зависаю в каком-нибудь ночном клубе.

В районе, где я работала, действительно был ночной клуб, и я ни разу не показалась там. Мне хотелось посмотреть, что он с собой представляет, а заодно нарушить очередное табу. Поначалу отец добросовестно возил меня на работу и обратно, но я знала: рано или поздно ему надоест, и у меня появится свободное время, чтобы осмотреться и пару раз посетить с друзьями это злачное место.

Днем я высыпалась. Однако это не мешало родителям нагружать меня работой по дому. Кроме того, все шумели и хлопали дверями, то и дело заходили в комнату, не обращая на меня внимания, и иногда это невероятно бесило меня. В моей комнате жили ещё три брата - об одиночестве оставалось только мечтать. В детстве я мирилась с таким положением дел, но теперь с каждый днем становилась раздражительнее. Я мечтала иметь отельную комнату или хотя бы крохотную каморку. В 19 лет большинство моих ровесниц имели свои комнаты и личные шкафы.

Мне всегда приходилось закрывать глаза на нарушении моего личного пространства. Братья могли рыться в моем школьном рюкзаке, в сумочке, в моей голове и сейчас всем было наплевать на то, что я сплю. В общем, даже когда меня будили, я притворялась, что ничего не слышу. Я добиралась до кровати в шесть, братья собирались в школу в семь, а по выходным - в десять. Только после их ухода можно было немного отдохнуть. По выходным и на каникулах мне приходилось тяжелее всего. Тогда я работала дополнительное время, чтобы получить побольше денег и, самое главное, провести дома как можно меньше времени. Все годы, проведенные в школе и колледже, мои родители знали, чем я занимаюсь, или думали, что знали, поскольку я врала им. Иногда уроки после полудня отменяли, и это позволяло мне выиграть несколько часов свободы.

Я врала и насчет своих заработков. Кое-что я отдавала отцу, но не говорила, сколько точно зарабатываю.

Я бережно прятала все чеки в своем шкафчике на заводе. Однако с тех пор, как мне пришлось открыть счет в банке, отец хранил мою банковскую карточку дома. " Тебе не нужна карточка, чтобы ходить на работу!"

Он знал мой пин-код и, как только нужны были деньги, мог использовать карту. И старший брат тоже. Это вообще, даже не предупредив меня, снимал деньги со счета, чтобы купить подарок одной из своих девушек.

Я пахала, как ломовая лошадь, и в месяц зарабатывала двенадцать тысяч франков, но, несмотря на все усилия, никогда не могла сэкономить и тысячи. У меня была возможность сдать экзамены на права и накопить денег на небольшой автомобиль, но он никогда не принадлежал бы мне одной. На машину немедленно наложили бы руки братья, и я отказалась от этой идеи.

вскоре мне должно было исполниться 20. Один раз мне даже удалось выбраться с Сурией на дискотеку - не без помощи приятеля, который был мне, можно сказать, как старший брат. Он сопровождал нас, хотя мы и не являлись его сестрами.

Ночной клуб оказался ужасным: шум, дым и пьяные люди. Я была разочарована и чувствовала себя неуютно. Мы сидели, словно две деревенские девчонки, которые приехали в большой город поглазеть на ночную жизнь.

Сурия была симпатичной светлокожей блондинкой. Она ничуть не походила на африканку, и я не уставала повторять, как ей повезло. Внешность позволяла ей без проблем выбираться в город. Незнакомые люди принимали ее за француженку и не трогали. Мы сочли очень забавным, когда в тот вечер к ней подходили знакомиться.

Я не танцевала: было невыносимо ощущение того, что на меня глазеют. Не танцевала и Сурия. Мы будто попали в зоопарк и наблюдали за какими-то неведомыми дикими животными.

На обратном пути я переживала, вдруг произойдет какое-нибудь происшествие, и полиция расскажет все родителям

Так случилось с моей знакомой из колледжа, которая снимала жилье вдали от своего дома. Она заявила, что в Рамадан никак не сможет приехать домой на выходные, поскольку необходимо готовиться к экзаменам, а сама отправилась в ночной клуб. Тогда-то и произошло роковое событие: по пути на вечеринку та девчонка погибла в автокатастрофе. Про себя я думала: что, если я погибну в такой аварии? А если выживу, то как все объясню родителям?

Жизнь – это приключение, полоса препятствий, марафон лжи. Сурия, например, как и я, решила проколоть уши. Вообще-то девушки из Северной Африки носят серьги чуть ли не с самого рождения, но мы хотели сделать дополнительные проколы, чтобы носить три сережки в одном ухе. Две недели мы обсуждали это, прежде чем решиться, ведь пирсинг делают в основном «плохие девчонки», которые курят и танцуют в ночных клубах.

Наконец мы созрели. Ни я, ни она не осмелилась бы сделать это поодиночке. В салоне пирсинга мы поклялись не бросать друг друга, если что.

- Ты ведь не сбежишь?

= Клянусь своей жизнью и Кораном!

Если вторая дырка уже считалась неприличной, то третья была просто неприемлема. Мы вышли с красными, пылающими ушами, нервно посмеиваясь. Я знала, что если отец заметит, то опять будет «выбивать из меня дурь». У Сурии началась икота.

- Ты понимаешь, что нас изобьют до потери сознания, и смеешься!

- Ну а что же мне делать? Плакать, пока ещё ничего не случилось? Мы совершили огромную глупость. Остается только признать это и довести выходку до конца.

Сидя на скамейке в центре нашего квартала и ощущая, как горят уши, мы умирали от хохота, а жизнь вокруг нас шла своим чередом.

- Взгляни-ка на того парня: он думает, что такой красавчик, а на самом деле – настоящая деревенщина.

Проколоть уши было с нашей стороны настоящей провокацией. Я жутко боялась наказания и, как всегда в таких случаях, безудержно хохотала. Сурия – тоже. Мы нуждались в подобной в подобной психологической разрядке. И все же пора было отправляться домой. Это перестало казаться нам таким забавным, хоть мы по-прежнему шутили.

- Пока, Сурия! Встретимся в следующий раз на том свете – может, даже в раю.

Мне удалось скрывать проколы дольше, чем ей. Я носила платок, чего обычно не делала, и мать не задавала никаких вопросов. Она просто решила, что я беру с неё пример. Сурию мать поймала два дня спустя и оттаскала ее за волосы, приговаривая:

- На кого ты похожа! Что люди подумают, увидев эти дырки! Ещё бы нос проколола!

Конечно, мать назвала ее развратницей. Сурия потом позвонила мне, чтобы рассказать об этом. Трубку сняла моя мать. В подобных случаях крайней важно соблюдать так называемый этикет, что и сделала Сурия.

- Здравствуйте! Как у Вас дела? Как Ваши дети? Как здоровье? Как добралась до дома бабушка? Передавайте от меня привет всей Вашей семье… - Типичная прелюдия перед тем, как попросить меня к телефону.