Ольга Маховская - Зависть как повод для нежности

– Ты его любила… – догадалась Поля. Душа у бабушки была как у девочки-подростка. Это поражало. Вроде уже и жизнь заканчивается, а эта старая женщина только на самом ее пороге стоит.

– Очень. Я и сейчас люблю. Пойми меня правильно. Я не про адюльтер. Я про самое лучшее, что в жизни происходит. У каждого своя мера счастья. Она должна быть очень высокой. Очень. Недосягаемой, как звезда. И тогда жизнь будет по плечу. Ты вот психологом хочешь стать. Это похвально. Много всяких секретов про людей узнаешь. Но этого тебе могут и не рассказать. Любовь – это не когда целуются. Любовь – это когда мечтают, любуются, скучают – так хотят видеть. А могут только глаза поднять в небо и долго-долго смотреть. Туда, наверх сигналы передавать. Они обязательно доходят. Физики еще не поняли, как именно. Может, психологи поймут. Но вряд ли. А без неба человека не понять…

– Ты с ним часто виделась? Дедушка знал? – допытывалась Полина. Ей хотелось знать, как это бывает на самом деле.

– Часто ли? Чаще, чем другие видят своих ангелов. Его же по телевизору показывали. Он был знаменитостью. Мелькал в программе «Время».

– Нет, а по-настоящему вы часто встречались?

– Три раза, – кажется, она считала впервые.

– И все?!

– И одного было бы достаточно. Мне так повезло, деточка, так повезло… – бабушка пыталась убедить Полю, что это и есть счастье.

– Ба, ну расскажи…

– Я тебе и так много рассказала. Это ведь моя тайна. А тебе – благословение. Чтобы не боялась, когда встретишь человека, без которого жить невозможно, а быть с ним нельзя. Не проклинай судьбу. А благодари за откровение. Что свечу тебе в руку дала. А то можно из темноты никогда не выбраться.

Полина поразилась тому, что ее бабушка, убежденная атеистка, говорила как глубоко верующий человек.

«А мне вот не повезло… Где теперь космонавта встретишь?» Тогда все могло произойти естественно. Она возила учеников в Жуковский на экскурсии, всех космонавтов знала, и советских, и американских. Когда к ней приходили подруги, не про актеров разговаривали, а про них. Когда бабушка ушла на пенсию, стала составлять огромные кроссворды о космосе, отправляла в журналы. Однажды даже напечатали, по случаю годовщины первого полета. Бабушка принесла им в подарок этот журнал. Папа тогда еще жил с мамой, вежливо принял подарок. Но не удержался:

– Мать, ты бы лучше редиску на огороде растила. Внучку кормить витаминами. Герой космоса, звезда советской прессы…

– Я не для прессы, а для борьбы со склерозом. Чтобы самое важное не забыть. Мы – космическое поколение. И будем бороться до конца. А вы нас предали. Из космонавтов подались в психологи. Ну и что, нашли рецепт счастья? Формулу удачи? Человек по сравнению со Вселенной, как спичечный коробок по сравнению с океаном. Было бы что в нем искать! Умрешь от скуки, – бабушка отчитывала отца как мальчишку.

– Человек – это тоже космос. А психологи – космонавты, – поделился своим мировоззрением папа, которого мать, как он уверял, никогда не понимала и не любила.

– Два космонавта в одной семье не уживутся. Еще и Полю в психологи запишут. Отдайте мне, я ее в музей космонавтики свожу, – попросила бабушка.

– Своди, своди, может, станет музейным работником… – бросал ей вдогонку папа, но с дочерью расставаться не спешил. Это потом уже ее не знали куда деть и отдали, наконец, бабушке, дождалась на старости лет.

Полина проснулась от какого-то шевеления. Открыла глаза и увидела, как Светочка приподняла одеяло и заглядывала к ней, в темноту.

– Мама, ты спишь? Я уже все нарисовала, – сообщила она важную новость.

– Иди сюда, полежи со мной. Еще пять минуточек, – ей так не хотелось выходить из приятного наваждения детства. Девочка с удовольствием забралась под одеяло, тоже свернулась калачиком и затихла.

– А где он, космонавт? – спросила она, не дождавшись, пока Поля заговорит.

– Какой космонавт? – дежавю. Как будто сон смотрели вместе.

– Ну, ты только что говорила: надо искать космонавта… – напомнила девочка.

– Да?!

– Я видела в «Детском мире». Попросим папу, он купит. У меня никогда-никогда не было космонавта. Ни одного, – участливо присоединилась она к фантазиям.

– И у меня… – вздохнула Поля.

– Даже такого крошечного? – уточнила Светочка.

– Даже малюсенького…

Девочка повернулась к ней, обняла и стала гладить по щеке:

– Ты не плачь. Будем себя хорошо вести, папа купит. Только я хотела Барби.

– Без космонавта Барби будет скучать. Папа должен это понимать. Да и он же недорогой. Но очень полезный…

– А что он носит? – Светочка пыталась представить, как будут смотреться космонавт и Барби.

– Специальный костюм. Красивый, белый.

– На свадьбу? – догадалась Светочка.

– На свадьбу? Какую свадьбу?

– Ну, космонавты что, только космонавтих любят?

– А Барби – Барбосов? – подсказала Поля. – Нет, детка, любят кого попало.

Со Светочкой было легко и весело.

Отлегло.

Но проклятый вопрос «Как жить дальше?» остался без ответа. И посоветоваться было не с кем.

Галя написала только:

«У меня все нормально. Ищу работу, живу в гостинице. Поговорила с Марией?»

Полина ответила:

«Все, оказывается, еще хуже. Жена ему денег не присылает. Она про него уже и думать забыла. Деньги шлет сестра. Сдает квартиру их покойных родителей, сама нищенствует. Умом повредилась. Предложила мне полететь к нему, стать женой, музой и матерью».

«Ты с нее денег взяла за консультацию?»

«Галя, денег за такое не берут. Она меня консультировать не просила. Я сама к ней навязалась. Думаю, мы ей не помощники».

«Я так и знала. Идеалисты денег не берут. Я же переживаю, как ты? Может, Светочке что-то можно будет купить-передать».

Полина обиделась: что с нее денег не брала за квартиру, ее устраивало, а с других не берет – возмущает. Галкина самоуверенность казалась иногда грубой и прямолинейной. Ни к селу ни к городу. Как танк на цветочной клумбе. Ей все-таки не хватало воспитания. Это крестьянское – на все смотреть с точки зрения выгоды, копеечкой мерить.

Чувства – не для простого народа, который столетиями решал вопрос выживания. Или пан – или пропал. Третьего не дано. А чувства – как раз третья, промежуточная категория. С любовью поступали жестоко. Люби, кого хочешь, а замуж иди за того, с кем выжить сможешь. А уж беречь чувства других людей – это, с крестьянской точки зрения, должно быть, и вообще дурь! Блажь, да и только.

Полине хотелось напомнить о своих приоритетах. Она была уверена, что выжить физически – это полбеды, а вот психологически – большая работа. И очень важная.