Лия Флеминг - Ласточки

Она была молода и наивна, когда приняла за чистую монету лестное внимание Джеральда. Он любил ее… по-своему, как желаемую вещь, хорошенькое личико и будущую мать своих детей. Его мать была разочарована тем, что он не смог зачать ребенка. Она не любила людские слабости.

Может, поэтому и отгородилась от дочери Артура, ведь та была некрасивой. Неужели косой глаз, очки, худоба и неуклюжая походка отталкивают ее? Мадди очень быстро растет. Все дети буквально расцвели на свежем воздухе, сытная еда и крепкий ночной сон, не прерываемый сиренами воздушной тревоги, тоже пошли им на пользу.

Эти дети действительно мало чем отличались от выводка щенят.

Плам улыбнулась при мысли о толстенькой Пегги, которая ходит по пятам за Энид Картрайт. Обе переживали трудный период взросления – что ни говори, а четырнадцать лет – это особенный возраст: слишком взрослые для кукол и слишком молоды для свиданий с мальчиками.

Маленький Митч Браун был серьезным малым, чересчур взрослым для своих лет, с тревожным выражением лица, как у нервного терьера. Брайан Партридж – жизнерадостная дворняжка, незлобивая, неряшливая и озорная. Нэнси Шадлоу – тихая, незаметная пастушья овчарка, прячущаяся в углу двора, молчаливая и настороженная. Она постоянно плакала, скучая по матери и сестрам, и никак не могла привыкнуть к новому окружению. Глория была вертлявым ирландским сеттером, неспособным устоять на месте, но все же вечно таскалась за Мадди, у которой был талант каким-то образом ее усмирять.

Грегори вел себя лучше, чем она смела надеяться: предводитель стаи, грубовато-красивый и гордый, было в нем что-то от восточноевропейской овчарки. Она уже спрашивала в автомастерской Бригга, не возьмут ли его учеником механика.

Похоже, это Рождество будет удивительным – если только герр Гитлер даст своим летчикам отдых в праздничные дни, чтобы все в стране хорошенько отдохнули. Достаточно перерыва хотя бы в несколько дней.

Когда города сменились деревнями и холмами, а серое – зеленью, Плам снова выглянула в окно, любуясь окружающей красотой и одновременно радуясь, что ночные налеты остались позади. Она стыдилась этой радости. Ее помощь фронту была иной, чем у городских женщин. Она пыталась дать несчастным детям немного тепла, радости и надежды, она пыталась их чему-то научить. Пыталась возместить холодность Эйвис Блант участием и пониманием.

Мисс Блант всегда твердила, что дети нуждаются в твердой руке, но Плам лаской и вкусными кусочками добивалась от своих собак гораздо большего, чем палкой и побоями.

Они берегли последнюю посылку из американской гуманитарной помощи: огромный мешок, набитый вкусностями и одеждой. Теперь, когда вражеские субмарины топят транспортные караваны в Атлантике, кто знает, когда они получат еще одну? В посылке была простая одежда для игр, теплые ночные сорочки, банки с сиропом, чудесные стеганые покрывала, молочный порошок, сладости и журналы. Рождество в «Олд Вик» будет веселым.

Муниципалитет прислал рождественскую индейку, а рождественские пудинги хранились в кладовой миссис Батти. Дети пообедают после утренней службы, а Белфилды вместе с престарелыми гостями поедят позже и переоденутся к празднику.

Плам использовала свои талоны на одежду, чтобы купить в «Харродз» платье из бирюзового бархата для Мадди, невероятно модное и дорогое, но она хотела, чтобы девочка встретила родителей в чем-то красивом. Плезанс придется разделить с ней расходы, понравится ей подарок или нет. Плам прятала платье в автомастерской Бригга, подальше от любопытных глаз.

Все очень старались казаться радостными и веселыми, и магазинам приходилось прилагать немало усилий, чтобы выполнить заказы покупателей. Все фабрики и заводы выпускали только военную продукцию: рубашки вместо штор, мундиры вместо зимней одежды, парашютный шелк вместо обычного, детали для самолетов и танков вместо станков…

Улицы Скарпертона были заполнены пожилыми людьми с корзинками, вышедшими в перерыв, чтобы сделать покупки. На фермах работали девушки. Что наделала война с детьми? Их отцы и матери работали посменно на военных предприятиях.

Плам вдруг улыбнулась, вспомнив о детстве, когда няня одевала ее в нарядное платье и позволяла пить чай с мамой и папой, если тот был дома. Иногда она не видела его по несколько недель. Мама была прелестным надушенным созданием в шифоне, которое впархивало в детскую, чтобы пожелать спокойной ночи. Родители вообще были для нее ласковыми, но чужими людьми.

Конечно, теперь каждый должен чем-то жертвовать, но она жаждала иметь свое дитя, любить его и лелеять и ни за что не отдавать на попечение слуг. Но без Джеральда мечта оставалась недостижимой. Война причинила такие разрушения даже в этом тихом сонном городке…

Все учителя были призваны на службу, в школе преподавали пенсионеры. Фермеры, почтальоны и продавцы почти исчезли. Это напомнило Плам о Первой мировой, когда она была молода и у многих ее подруг отцы погибли в боях. В базарные дни казалось, что в городе остались одни женщины, их разбавляли лишь мальчики и фермеры, у которых была бронь. Иногда на улицах появлялись солдаты, но армейские лагеря поблизости не располагались.

Плам надеялась, что Артур и Долли успеют вернуться к Рождеству. Они должны были войти в гавань Ливерпуля в конце следующей недели… при условии, что путешествие пройдет без осложнений. Неудивительно, что Мадди сильно волновалась, а Плезанс ходила с таким лицом, словно ее мозоли кровоточили.

– Что вы имеете против Долли? – спросила Плам у свекрови, когда вернулась из Лондона.

Мадди была в постели, а старики дремали у огня за кружками с какао. Плезанс глянула на Мадди поверх очков.

– Это вопрос стандартов. Подобные девушки… мы все знаем, каковы эти шоугерл… актрисы. Вот уж не ожидала, что мой сын свяжется с такой! – вздохнула она.

– Но когда они встретились, Долли пела для раненых, – возразила Плам.

– Девица была в поисках, дорогая. Ей требовался покровитель, чтобы жить на его иждивении. Все дело в слове на букву «с», – прошептала она.

– Что?!

Плам не верила собственным ушам.

– Ты прекрасно понимаешь, на что я намекаю. Секс, – одними губами выговорила Плезанс, брезгливо морщась. – Между этими двумя только секс, ничего больше.

– Как и следует быть в их возрасте, матушка. Долли – прелестная женщина. Я видела афиши с ее фотографиями.

– Так почему они произвели на свет такого гадкого утенка? Я даже не уверена, что Мадлен – дочь Артура. Я предупреждала, что он совершает ошибку.

– О, довольно! Это совсем не по-христиански. Как вы можете говорить такие мерзости, когда они выполняют свой долг перед солдатами! Артур казался мне лучшим из братьев!