Габриэль Гарсиа Маркес - Сто лет одиночества

— Ты — вылитый Аурелиано в юности, — сказала она. — И уже настоящий мужчина.

Мужчиной он стал уже очень давно, в тот самый день, когда Амаранта, все еще принимая его за ребенка, разделась в купальне, отнюдь его не стесняясь, как раздевалась с той поры, когда Пилар Тернера отдала ей младенца на воспитание. Впервые увидев ее нагой, он заинтересовался только глубокой выемкой между грудями. Он был таким неискушенным, что спросил, почему это так, и Амаранта, словно бы вкапываясь в выемку кончиками пальцев, ответила: «У меня тут копали, копали и раскопали». Спустя некоторое время, когда она, оправившись после самоубийства Пьетро Креспи, снова пошла мыться вместе с Аурелиано Хосе, он уже не глядел на расщелинку, а испытывал непонятное волнение, уставясь на ее роскошные груди с лиловыми сосками. Он разглядывал ее, открывая, дюйм за дюймом, чудеса ее наготы, чувствуя, что по коже бегут мурашки, — так же, как у нее бегали по спине мурашки от холодной воды. Еще ребенком он привык под утро нырять из своего гамака в постель к Амаранте, под боком у которой была не страшна никакая тьма. Но с того дня, когда он постиг тайну ее обнаженности, не страх темноты гнал его под ее москитный полог, а желание быть совсем рядом с тихим дыханием женщины на рассвете. Однажды ранним утром, после того как Амаранта отвергла полковника Херинельдо Маркеса, Аурелиано Хосе проснулся, хватая ртом воздух. Он чувствовал, как пальцы Амаранты, словно жадные горячие черви, подбираются к его животу. Притворяясь спящим, он повернулся им навстречу и тут же явно почуял, как рука без черной повязки копошится слепой медузой в водорослях его вожделения. Хотя они делали вид, что ведать не ведают о том, о чем знают оба, с той ночи их накрепко связало сообщничество. Аурелиано Хосе не мог заснуть, пока не отзвучит вальс часов в большом зале, а зрелая дева, чья кожа начинала утрачивать свежесть, не находила покоя до той минуты, пока под ее москитную сетку не скользнет лунатик, которого она взрастила, не думая, что найдет в нем утешение и спасение от одиночества. И они не только стали вместе спать нагими, лаская друг друга до изнурения, но и бегали друг за другом по дому, затаиваясь в углах и запираясь в спальне во всякое время, подстегиваемые неутихающим кипением крови. Их чуть не застала врасплох Урсула, как-то днем вошедшая в кладовую, где они было принялись целоваться. «Ты так любишь свою тетю?» — спросила она Аурелиано Хосе с самым невинным видом. Он утвердительно кивнул. «Прекрасно», — заключила Урсула, отсыпала муки для теста и вернулась на кухню. Этот случай отрезвил Амаранту. Она поняла, что не просто забавляется с ребенком, а зашла уже слишком далеко, в самое болото осенней страсти, опасной и безысходной, и разом оборвала свидания. Аурелиано Хосе, который заканчивал военную учебу, вынужден был смириться и отправился ночевать в казарму. По субботам он хаживал вместе с солдатами в заведение Катарины. В своем внезапном одиночестве, в своем раннем возмужании он утешался женщинами, которые пахли мертвыми цветами и которых он представлял себе иными в потемках, и кипучей игрой воображения всех превращал в Амаранту.

Спустя некоторое время стали поступать противоречивые сведения о войне. Хотя правительство открыто признавало некоторые успехи мятежников на полях сражений, офицеры в Макондо располагали секретными сведениями о начале мирных переговоров. В начале апреля к полковнику Херинельдо Маркесу прибыл гонец. Он подтвердил, что действительно руководители консервативной партии установили контакты с вожаками революционеров во внутренних районах и вот-вот будет заключено перемирие на таких условиях: три либеральных министра войдут в правительство, либералы получат места в парламенте и будет объявлена широкая амнистия для всех мятежников, которые сложат оружие. Гонец доставил совершенно секретный приказ полковника Аурелиано Буэндии, не принявшего условия перемирия. Полковнику Херинельдо Маркесу следовало отобрать пять своих лучших бойцов и быть готовым покинуть с ними страну. Приказ был выполнен в строжайшей тайне. За неделю до подписания перемирия, в грозовой атмосфере противоречивых слухов, полковник Аурелиано Буэндия и десять его ближайших соратников, среди которых был и Роке Мясник, тайно прибыли поздней ночью в Макондо, распустили гарнизон, закопали оружие и уничтожили архивы. На рассвете они покинули городок вместе с Херинельдо Маркесом и его пятью офицерами. Это была такая стремительная и тихая операция, что Урсула узнала о ней в последние минуты, когда кто-то стукнул в окошко ее спальни и шепнул: «Если хотите видеть полковника Аурелиано Буэндию, высуньтесь в дверь». Урсула соскочила с кровати и бросилась к двери в ночной рубашке, но успела расслышать лишь стук копыт: всадники уже покидали Макондо, подняв ни о чем не сказавшее ей облако пыли. Лишь на следующий день она узнала, что и Аурелиано Хосе ушел с отцом.

Через десять дней после опубликования совместного коммюнике правительства и оппозиции об окончании войны были получены известия о первом вооруженном мятеже полковника Аурелиано Буэндии на западной границе. Его малочисленные и плохо вооруженные силы были разгромлены менее чем за неделю. Но в течение года, пока либералы и консерваторы старались заставить страну поверить в их перемирие, он еще семь раз пытался поднять восстание. Однажды ночью он обстрелял Риоачу со шхуны, а гарнизон в ответ вытащил из постелей и расстрелял четырнадцать самых известных либералов города. Полковник захватил и пятнадцать дней удерживал одну пограничную таможню, обратившись оттуда с воззванием к народу развязать всеобщую войну. В одном из своих походов он три месяца блуждал по сельве, задавшись нелепой целью одолеть полторы тысячи километров девственного леса, чтобы пробраться к предместьям столицы [73] …к предместьям столицы. — Столица Колумбии Богота расположена в центральной части страны, на западном склоне Восточных Кордильер, а Макондо — по воле автора — на севере Колумбии (в департаменте Магдалена). и открыть там военные действия. Как-то он оказался всего в двадцати километрах от Макондо, но правительственные патрули заставили его отступить в горы как раз к тому чудесному месту, где много лет назад его отец наткнулся на остов испанского галиона.

В это самое время умерла Виситасьон. Она доставила себе удовольствие умереть обычной старушечьей смертью после того, как отказалась от царского трона из страха перед бессонницей. Напоследок служанка попросила выкопать из-под ее кровати деньги, заработанные за двадцать лет, и послать их полковнику Аурелиано Буэндии, чтобы он продолжил войну. Но Урсула не удосужилась взять эти деньги: в те дни прошел слух о том, что полковник Аурелиано Буэндия погиб при высадке на берег близ главного города провинции [74] …близ главного города провинции. — Возможно, Гарсиа Маркес имел в виду город Санта-Марта, административный центр департамента Магдалена; расположенный на побережье Карибского моря. Близ Санта-Марты умер Боливар, последние дни жизни которого описываются в романе Гарсиа Маркеса «Генерал в своем лабиринте» (1989). . Официальному сообщению — четвертому менее чем за два года — все верили почти шесть месяцев, ибо о полковнике не было никаких известий. И вдруг, когда Урсула и Амаранта уже облачились в очередные траурные одеяния, до них дошла поразительная новость. Полковник Аурелиано Буэндия жив, но вроде бы оставил в покое правительство собственной страны и встал под знамена федерализма, побеждавшего в других республиках Карибского бассейна. Он объявлялся там и тут, под разными именами, все дальше уходя от родной земли. Позже стало известно, что его вдохновляла идея объединения всех федералистских сил Центральной Америки, чтобы смести с лица земли все консервативные режимы от Аляски до Патагонии. Первую весточку от него Урсула получила через несколько лет после того, как он скрылся. Это было письмо из Сантьяго-де-Куба, мятое и затертое, прошедшее через многие руки.