Джеймс Боллард - Эндшпиль

Константин замолк и откинулся на спинку. Страстный монолог слегка его утомил. В гостиной было очень холодно. Малек медленно покачивал головой, на его губах блуждала легкая, не лишенная сочувствия улыбка; казалось, он понимает все, что говорит ему Константин. Затем, сделав ход и пробормотав «извините, пожалуйста», он встал и вышел.

Константин получше завернулся в халат; его глаза беспорядочно блуждали по доске. Он заметил, что последний ход Малека был первым по-настоящему плохим за все партии, но чувствовал себя слишком усталым, чтобы толком использовать предоставившуюся возможность. В своей короткой речи он изложил Малеку все, во что верил; больше говорить уже нечего. Теперь все, что будет дальше, зависит исключительно от Малека.

– Господин Константин.

Повернувшись на стуле, он к полному своему удивлению увидел, что стоящий в двери надзиратель одет в длинное серое пальто.

– Малек? – На мгновение сердце Константина бешено заколотилось, но он сдержал себя.– Малек, значит, вы все-таки согласились, вы отвезете меня в Министерство?

Малек покачал головой; глаза, смотревшие на Константина, были очень серьезны.

– Не совсем так. Я просто подумал, не стоит ли нам прогуляться по двору, господин Константин. Глоток свежего воздуха вам совсем не повредит.

– Конечно, Малек, конечно. Это вы хорошо придумали.– Константин встал, слегка покачнувшись, и затянул потуже пояс халата.– Вы уж извините мои дикие мечтания.

Он попытался улыбнуться Малеку, но тот стоял уже у двери, засунув руки в карманы и глядя куда-то вниз.

Они вышли на веранду. Снаружи, на маленьком каменистом дворике, бешено, спиралями бросая в небо сухие листья, кружился холодный утренний ветер. Константин не видел особого смысла выходить во двор, но стоявший за ним Малек уже взялся рукой за дверь.

– Малек.– Что-то заставило Константина повернуться и поглядеть надзирателю прямо в лицо.– Вы же понимаете, почему я говорю, что абсолютно невиновен. Я знаю это.

– Разумеется, господин Константин.– Лицо надзирателя было мягким и почти доброжелательным.– Я понимаю. Когда вы уверены в своей невиновности, ваша вина очевидна.

Его рука распахнула дверь во двор, в крутящиеся листья.