Джессика Брокмоул - Письма с острова Скай

Остров Скай

7 августа 1916 года

Дэйви, мой Дэйви!

Смею ли я хотя бы мечтать о том, чтобы увидеть тебя в сентябре? Знаю, как ненадежно бывает армейское командование, когда дело касается отпусков. Ох, всего месяц остался — стряхну-ка я пыль со своего чемодана! Да, да, на этот раз я не забуду взять с собой чемодан. Встретиться в Эдинбурге — чудесно. Я была очарована эти городом. Или опять в Лондоне, так как тебе туда проще добираться. Я не хочу потерять ни мгновения твоего отпуска. Когда-нибудь я привезу тебя на Скай. У нас будет время.

На прошлой неделе на пороге моего коттеджа появилась махэр, ведя за собой Крисси и детвору. В Эдинбурге в последнее время стало трудно с продуктами, а весной город атаковали цеппелины, поэтому Крисси подумала, что детям лучше будет пожить с нами на Скае. Они с махэр переглянулись, и махэр сказал: «У тебя столько места пустует…» Так что теперь я играю роль «маленькой мамы».

Крисси побыла с нами всего один день и вернулась в Эдинбург — слишком нужны сейчас медсестры, чтобы она могла позволить себе долгий отпуск, — но детей мы успели устроить. Кровать у меня одна, поэтому Эмили спит со мной. Махэр принесла несколько мешков, которые мы набили сухим подмаренником и сеном. Для ребятишек это стало веселым приключением — бегать по холмам в поисках подмаренника. Думаю, из них одна Эмили что-то помнит о жизни на Скае. Алли только-только стал носить штанишки, когда они уехали, а Робби вообще был грудным младенцем. Мальчики на самом деле знают лишь городскую жизнь, и для них эта поездка к тете Элспет в Нагорье по масштабам сравнима с путешествием Марко Поло в Китай.

Догадываюсь, что истинным мотивом махэр и Крисси было желание отвлечь меня, наполнить мои дни и ночи хлопотами, чтобы мне не было так одиноко. Я, разумеется, благодарна им за заботу. Но они не знают, что с тех пор, как одним дождливым весенним днем четыре с половиной года назад почтальон принес мне письмо от нахального американца, я не была одинокой. Я люблю тебя.

Место Девятое

14 августа 1916 года

Дорогая Сью!

Когда мы валяемся по палаткам без особых дел, то в разговоре всегда поднимаем одну из двух тем. Поправлю себя: одну из трех. Само собой, рано или поздно речь заходит о подружках. Те парни, у которых подружка есть, достают ее измятую, потертую фотографию. Плиний, гораздый на выдумки, демонстрирует пикантную французскую открытку, купленную где-то по случаю, и торжественно клянется в том, что это его «возлюбленная». А знаешь, что самое смешное? Каждый раз он показывает новую открытку.

Другой излюбленной темой является обсуждение того, когда закончится война, что не удивительно. Мы всегда оптимистичны в своих прогнозах и обычно предрекаем победу к следующему большому празднику. Например, в это время года все радостно говорят, что уж к Рождеству-то война точно кончится. Когда наступит январь, мы будем с такой же надеждой ждать Пасху.

Ну и третья тема, которую мы часто поднимаем, — это то, чем мы займемся после войны. Наши планы неизменно начинаются с пира, с которым не сравнится даже все меню ресторана «Дельмонико». Хлеб с настоящим маслом, пироги, сладости, пончики, кофе со сливками, хороший бурбон. Прошу прощения за пятна на странице — у меня, кажется, потекли слюни.

После того как наши тушки насытятся на том вожделенном пиру (и, возможно, немного порезвятся с вышеупомянутыми «возлюбленными», чтобы растрясти животы), им придется выбирать карьеру или направление жизни. Добряк Прыщ больше всего хочет жениться и заняться производством Прыща-младшего. Плиний вынашивает грандиозные планы возглавить законодательную власть в США и воображает себя большой шишкой с неиссякаемым источником сигар и женщин. Штуцер — он лучше всех нас управляется с железками и обычно проводит время, что-то ремонтируя в наших колымагах, — желает работать на Генри Форда, создавать машины. Козырек хочет открыть автосалон и торговать этими машинами. Харри вернется к своей Минне в Англию и, возможно, станет преподавателем. Он сказал, что до того насмотрелся здесь на увечья и раны, что больше не хочет быть практикующим врачом.

На самом деле все это досужая болтовня. Ничего эти слова не значат. Хорошо помечтать о том, что бы ты хотел делать, когда выберешься отсюда, но все разговоры лишь пустой звук, до тех пор пока не кончится война. Сегодня мы можем разглагольствовать о нашем будущем, а завтра — разом потерять его.

Впрочем, это не относится к твоему Дэйви. Ты ведь знаешь, что я вернусь к тебе. Я последовал примеру Фауста и заключил сделку с дьяволом, чтобы снова увидеть мою Сью. Ой, наверное, в такое время не очень патриотично упоминать «Фауста». Если кто-нибудь из парней прочитает это, то меня наверняка измажут дегтем и обваляют в перьях. ЧТОБ ИМ ПУСТО БЫЛО, ПРОКЛЯТЫМ ФРИЦАМ! Вот, может, они обратят внимание на заглавные буквы и проигнорируют остальное.

Ого, нам велят снова заводить наши драндулеты, а мне еще нужно надписать адрес на конверте.

Целую!

Остров Скай

22 августа 1916 года

Дорогой Дэйви!

А что ты рассказываешь о своей «возлюбленной»? Ты сказал друзьям, что я сногсшибательно красива? Поразительно умна? Лучшая повариха по эту сторону Адрианова вала?

О Дэйви! Я только сейчас сообразила, что если все пойдет хорошо, то в этом году ты будешь есть мой прославленный рождественский пудинг, сидя напротив! Закончится твой годовой контракт. Видишь, для меня не так важно, завершится война к Рождеству или нет, потому что ты будешь принадлежать мне, а не Полевой госпитальной службе.

Ты написал мне обо всех своих парнях и о том, как они видят свое будущее, но ни слова о себе самом. Держишь что-то в секрете? Может, это и «досужая болтовня», но я знаю, тебя этот вопрос волнует. Ты слишком большой оптимист, дорогой мой Дэйви, чтобы не мечтать о будущем. Пригласишь меня в «Дельмонико»? Научишь водить машину? Умчишь в Мичиган покататься на лыжах? Может, мы попрощаемся со всеми и отправимся в кругосветное плавание? С тех пор как ты появился в моей жизни, я сделала больше, чем когда-либо надеялась сделать. За один только прошлый год я побывала в Лондоне, Париже и Эдинбурге. Я ужинала в «Карлтоне», спала в «Лэнгхэме» и делала покупки на Чаринг-кросс. Теперь я вполне готова научиться кататься на лыжах и водить. Рядом с тобой меня не страшат никакие приключения.

Любящая тебя,

Место Десятое

31 августа 1916 года

Сью!

У нас столько работы, что у меня едва нашлось время сменить носки. Тут мы обслуживаем лишь один пост, но через него проходит так много людей, что мы вынуждены выпускать все наши двадцать машин одновременно. Я только что отдежурил сорок восемь часов, не имея возможности вздремнуть. Сейчас макаю горбушку хлеба в тепловатый суп и стараюсь держать глаза открытыми, пока отвечаю на твое письмо.