Дэвид Митчелл - Лужок Черного Лебедя

— Если тебе стыдно показаться со мной на людях, так и скажи! — Мама и Джулия иногда попадают в яблочко, которое я до тех пор даже и не замечал. — Мы сбережем друг другу время и нервы.

— Нет! — дело не в том, что мне «стыдно». Ну, в каком-то смысле да. Но не потому, что это — моя мама, а просто потому, что она — мама. Теперь мне стало стыдно, что мне стыдно. — Нет.

Плохое настроение хрупко, как кирпичи.

Стоящий впереди жирный козел с обвисшими веками впитывал каждое слово.

Я уныло снял джемпер и завязал его рукава на талии. Очередь прошаркала немного вперед, и мы оказались у витрины туристического агентства. Там за столом сидела девушка одних лет с Джулией. От нехватки солнечных лучей ее лицо стало бледным и прыщавым. Вот что бывает с теми, кто недостаточно хорошо учится. На окне был прилеплен плакат: «Выиграйте самый памятный отпуск в своей жизни!» Восторженная мама, кормилец семьи — папа, гламурная кошечка — старшая сестра и всклокоченный брат выстроились на фоне Улуру, Тадж-Махала, флоридского Диснейленда.

— Мама, а следующим летом мы опять куда-нибудь поедем всей семьей?

— Поживем — увидим.

Мне не было видно выражения маминых глаз из-за темных очков.

— Что увидим? — подначил меня Нерожденный Близнец.

— Год еще надо прожить. Джулия собиралась поехать на этот, «Еврорэйл», или как его там.

— «Интеррэйл».

— Но ты ведь собирался со своими школьными друзьями покататься на лыжах? Джулия прекрасно провела время в Германии, когда ездила по обмену.

(Мама не заметила, что я больше не популярен.)

— Ульрика Визгунья и Ганс-Распускай Руки не показались мне чрезмерно приятными людьми.

— Джейсон, я уверена, что твоя сестра немного преувеличила.

— А может, мы втроем куда-нибудь поедем, ты, я и папа? Мне понравилось в Лайм-Регисе.

— Я не знаю… — мама вздохнула, — я не знаю, будет ли у нас с папой полегче с отпусками в следующем году. Давай посмотрим ближе к делу.

— Но у Дина Дурана мама работает в доме престарелых, а папа — почтальон, и у них всегда получается…

— Значит, мистеру и миссис Дуран повезло, — этот тон мама использует, чтобы дать понять, что ты говоришь слишком громко, — но не любая работа предоставляет такую гибкость.

— Но…

— Хватит!

Вышел управляющий кинотеатром. Он решает, кто попадет внутрь, а кому скажут «идите лучше сразу домой». Спасенные и отверженные. Он шевелит губами, рождая числа, и идет по тротуару медленно, словно гроб несет. Перо чернильной ручки царапает по клипборду. Там, где он проходит, люди в очереди облегченно ухмыляются и начинают озираться, чтобы поглазеть на отверженных. Спасенные — самодовольные сволочи. Им уготовано место в многоцветном царстве, в темноте. Для них, даже для сидящих на неудобных местах слишком близко к экрану, будет крутиться проектор, показывая «Огненные колесницы». Между управляющим и нами осталось двадцать человек. Ну, пожалуйста, пройди еще несколько шагов по мостовой, всего несколько шагов, ну давай, всего пару шагов…

Пожалуйста…

Изо рта Росса Уилкокса воняло, как из мешка с падалью.

— Джейсон Тейлор ходит в кино с мамочкой!

Только что Марк Бэдбери говорил со мной о том, как выиграть в «Пакман». И вдруг это. Момент, когда еще можно отрицать, упущен.

— Мы тя видели! В Челтнеме! Ты стоял в очереди с мамочкой!

Человеческий поток и само время в коридоре замерли.

Я заулыбался — идиотская попытка приуменьшить серьезность атаки.

— Чо ты лыбишься, глист сальный? Небось лапал свою мамку на заднем ряду? — Уилкокс сильно дернул меня за галстук. Просто так. — И язык ей засовывал, а?

Он щелкнул меня по носу. Просто так.

— Тейлор! — Гэри Дрейк всегда охотится в паре со своим двоюродным братом. — Как это гадко!

Нил Броз смотрел на меня, как смотрят на пса, которого ведут к ветеринару усыплять. С жалостью, но и с презрением — за то, что докатился до такой слабости.

— Небось целовались, да с язычком, а? — Энт Литтл — новый слуга Уилкокса.

Уэйн Нэшенд тоже его слуга, только со стажем.

— Небось он и палец ей засовывал!

Зрители единогласно проголосовали ухмылками.

— Чего ты молчишь? — Уилкокс имеет обыкновение зажимать кончик языка меж зубов. (Того самого языка, что знает на вкус каждую щелочку тела Дон Мэдден.) — И-и-или т-т-ты н-н-не м-м-можешь н-н-ничего сказать, п-п-пидорский заика?

Вражеское войско ударило в незащищенный фланг. На месте моего ответа распростерлась зияющая яма.

— Росс! — прошипел Даррен Крум. — Фланаган идет!

Уилкокс со всех сил наступил мне на ногу, вдавливая ботинок, словно тушил сигарету.

— Гнилодрочный заикательный мамочку-лапающий жопоглист!

Мимо пронесся мистер Фланаган, замдиректора, и стал загонять класс 3ГЛ в кабинет географии. Уилкокс, Энт Литтл и Уэйн Нэшенд удалились, но моя популярность корчилась, издыхая, в пыли. Марк Бэдбери разбирал домашнее задание с Колином Поулом. Я не стал ни к кому подходить — знал, что никто не захочет со мной разговаривать. Я только и мог, что пялиться в окно и ждать, пока мистер Инкберроу закруглится.

Золотые листья в тумане тускнеют, а красные коричневеют.

Сдвоенная математика — это девяносто минут тоски даже в лучший день, а сегодня был худший из худших. О, если б я только не выпросил у мамы поход на «Огненные колесницы». Если б только я пошел один и сам за себя заплатил!

Хотя Уилкокс и так нашел бы к чему прицепиться. Он меня ненавидит. Собаки ненавидят лис. Нацисты — евреев. Ненависти не нужны «почему». «Кто» или даже «что» — вполне достаточно. Именно об этом я думал, когда мистер Инкберроу грохнул по моей парте деревянным метром. Я вскочил и треснулся коленной чашечкой о край стола. Очевидно, я снова отключился посреди урока.

— Тейлор, тебе нужно помочь сосредоточиться?

— Э… не знаю, сэр.

— Небольшая дуэль тебя взбодрит. Ты против Пайка.

Я мысленно застонал. «Дуэль» — это когда ученик А решает пример на левой стороне доски, а ученик Б — тот же самый пример на правой. Клайв Пайк — математический гений класса 3ГЛ, так что я был заведомо обречен. От этого класс еще больше веселился. Не успели мы записать уравнение на доске, как у меня сломался мел.

Полкласса захихикало, в том числе несколько девчонок.

— Вот же лузер, — пробормотал Леон Катлер.

Одно дело, когда Росс Уилкокс изводит тебя при всех. Росс Уилкокс в этой четверти многих изводит. Но если мистер Посредственность вроде Леона Катлера вякает на тебя и ему плевать, что ты это слышишь — твоя репутация лежит в руинах. Блин.

— На старт! — закричал мистер Инкберроу у меня за спиной. — Внимание! Марш!

Мел в руке Клайва Пайка элегантно защелкал.