Дмитрий Быков - Квартал. Прохождение

4. «Астенический синдром»

Сцена в классе (честное слово, я не подгадывал). Преподаватель английского, как раз и страдающий астеническим синдромом, Николай Алексеевич, дает урок в десятом классе, повторяя никому не нужные слова про успехи советского образования. Весь класс занят черт-те чем: одни смотрят в окно, где в очереди к пункту приема стеклотары идиотская смешная старуха рассказывает, как ей обещали дать щенка и не дали (а она уже купила сосочку). Две ученицы дивной красоты красивыми подростковыми руками терзают огромную, тошнотворную копченую рыбу и тут же жрут. Еще двое с помощью быстро перелистываемых блокнотов смотрят только что нарисованные порнографические мультики. Учитель произносит речь о мещанстве, которое и готово бы кому-нибудь помочь, но так, чтобы это не причинило ему самому ни малейшего беспокойства. Потом, видя, что его никто не слышит, он призывает к порядку самого тупого, наглого и жрущего, по фамилии Иуников. Вступает с ним в потасовку. Ученик, смеясь, потасовку выигрывает. Николай Алексеевич приводит себя в порядок и чувствует, что засыпает. Он уходит из класса за пять минут до звонка, попросив не шуметь. В классе тут же начинается дикий бардак.

В следующем эпизоде две халды цепляются к бедному уроду Мише, умственно отсталому и совершенно беспомощному. Они крутят его, пихают в лужу, издеваются — и тогда тот самый Иуников налетает на них, хватает за волосы, колотит. В процессе потасовки разбивают окно полуподвала, оттуда яростно орет истеричный мужик, дерущиеся яростно швыряют в остатки окна еще и урну, и в разбитом окне видны бледная жена и трое бедных детей, типа всюду жизнь. Спасенный Миша ничего не понимает, топчется у лужи. Николай Алексеевич подходит к Иуникову и говорит ему: «Оказывается, ты очень хороший человек». «Что, за посещаемостью следите?» — огрызается Иуников и убегает. «Почему меня никто не понимает?» — кричит Николай Алексеевич всем встречным, но никто его не понимает. Один из прохожих повторяет: «Ни стоять, ни лежать, ни сидеть я не могу, остается посмотреть, не могу ли я висеть».

5. «Сладкая жизнь»

Опять — и опять без специального подбора — все упирается в воспитание, в отцов и детей, в их вину друг перед другом. Сначала Марчелло гостит у друга-интеллектуала (он скоро покончит с собой), который знакомит его со своими внезапно вбежавшими в гостиную детьми. Им давно спать пора, но им многое в доме позволяется. В них — главное утешение друга-интеллектуала, переживающего кризис среднего возраста: не профессионал и не дилетант, жизнь прошла без смысла. Марчелло уезжает — и узнает, что около редакции его ждет его отец, приехавший из провинции. Марчелло ему рад, но о чем с ним говорить — непонятно. Они решают поразвлечься, идут в богемный кабак, отец поражается, насколько свободно Марчелло общается со стриптизершами. Отец кутит, требует шампанского — «Я поставляю его половине Италии!». Клоун играет бесконечно печальную музыку, разрешая все это буффонадой.

Тут сквозной мотив даже искать не надо — все удивительно наглядно, как гены у дрозофилы. Сквозная тема — тщетность любого воспитания или, так сказать, воспитание урода. Мы говорим — я говорю — перед классом, которому нет до нас дела. Дети не то чтобы ненавидят нас (меня), они скорее беззлобны. Но все, что мы повторяем, уже никому не нужно. Гранаты, которые они кидают, — поддельные, и они не нуждаются даже в том, чтобы мы их собой прикрывали, жертвуя жизнью ради них. А вокруг бушует ожесточение русской (итальянской) равнины и кризис среднего возраста. Единственные, кому мы нужны, — как раз уроды, мы можем их защитить, а точнее, продлить их агонию. Но кого мы можем прикрыть собой? Больничный сторож, мерзкий тип, на них уже нацелился, сейчас он придет со своими шлюхами. И те уроды, которые к нам тянулись, которых мы пытались защитить, нас же и проклянут.

Тему я вычленил, не сказать, что она мне нравилась, — но она так выстроилась, другой нет. Надо было еще и это про себя понять.

Завтра сами будем снимать кино, переламывать тему, задавать новую.

Вырвите эту страницу.

Сделайте голубка. Дождитесь порыва ветра. Запустите несчастного.

Три попытки.

Запомните лучший результат.

Это ваш рейтинг голубковой дальности.

А теперь, собственно, то главное творческое задание, ради которого мы вчера осваивали монтаж.

Вы наверняка хотите снять собственный фильм. Обязательно хотите, потому что хоть раз такая мечта была у каждого. Космический боевик, детективный блокбастер, экзистенциальную драму, любовную историю, фильм про то, как нам обустроить Россию.

Подробно напишите сценарную заявку на этот фильм — сюжет, развитие действия, начало, конец, кульминацию, все это очень важно. Размер заявки — примерно две компьютерные страницы, 7–9 тысяч знаков.

Или, если вы привыкли писать от руки, обычное школьное сочинение — 3–4 тетрадных листа.

Как всегда, все покажу на собственном примере. Я хотел снять много фильмов, о некоторых мечтаю еще и сейчас, выбираю тот, который всего реалистичнее и при этом наиболее тщательно продуман, в, так сказать, одинокие ночи, а иногда и в неодинокие. Сценарий его я вам излагать не буду, потому что не теряю надежды снять, но что делать с синопсисом, расскажу подробно и в самом главном признаюсь.

Написали заявку? Отлично. Исходим из того, что в фильме 90 минут, и делим свою историю на девять частей по 10 минут.

Вспоминаем, сколько нам лет. Исходим из того, что оптимальная продолжительность человеческой жизни — 90 лет. Ищем свой возраст в сценарии: если нам 25 — смотрим, что происходит на 25-й минуте. Это и есть портрет вашей жизни на сегодня, истинная цель всех наших кинозанятий.

Сколько мне лет — мое дело, но на этой минуте у нас что же?

На этой минуте у нас женщина-волонтерша, вложившая все силы и деньги в судьбу больного мальчика-сироты и нашедшая ему американских усыновителей, узнает, что он от них торжественно отказался. И принял предложение зам а местного северно-российского губернатора об усыновлении. И заявил, что никогда не хотел в Америку, хотя благотворительница такая-то его склоняла (а благотворительница такая-то на своей благотворительности лишилась работы и была брошена мужем — потому что ему не нужда была женщина, живущая только чужими проблемами).

Как сердиться на такого мальчика? Он же болен. А в твиттере он ей написал: «Простите меня но вы же понимаете это был мой единственный шанс как говориться надо ковать пока горячо. У вас еще будет удача а у меня не было бы никогда».

И «Единая Россия» дарит ему новое кресло с голосовым управлением, американское.

Нет, никогда мы не переломим судьбу и не перевяжем узлы. Инвариант «воспитай монстра» преследует нас на всех путях.