Роберт Стоун - Псы войны

— Я бы так не сказал.

Она визгливо рассмеялась:

— Не будь обывателем, приятель. Учись жить с этим; есть вещи поважней, чем любовные дела.

— Любовные дела тут ни при чем, — сказал Конверс.

Она посмотрела на его перевязанное ухо:

— Ни при чем?

— Сперва жена пропала. Потом вчера кое-кто поджаривал меня над плитой.

Она загасила сигарету и, закрыв глаза, быстро мотнула головой:

— Меня это не касается, Джон. Пожалуйста, не дави на меня.

— Думаешь, я на тебя давлю? Это ты еще не сталкивалась с людьми, с которыми я столкнулся.

— Это уже угроза, — сказала она.

— Нет, не угроза.

Стены комнаты были оклеены бежевыми обоями с серебряными банановыми листьями.

— Джейни здесь спала? — спросил он.

— Я здесь не живу. Кто тебя поджаривал?

— Двое парней.

— Торчки?

— Вроде того.

— Все ясно, — сказала она. — Понимаю.

Он осторожно присел на краешек бежевой, под цвет стен софы.

— Если ясно, тогда скажи, где Мардж.

Ее ресницы задрожали. Глаза слегка затуманились, словно ей захотелось спать оттого, что она так старательно пыталась изобразить полное неведение.

— Мардж уехала, приятель. В отпуск. Пуэрто-Вальярта. Гуаймас. Росарита, ча-ча-ча. — Она прищелкнула пальцами. — Господи, они прячутся! Я не знаю, где они.

— Хорошо, — сказал Конверс.

Она устроилась на дальнем конце софы и взглянула на часы.

— Как это Джейни осталась с тобой?

— Старый приятель попросил.

— Рэй Хикс?

— Да, Рэй. — Она вяло взглянула на него и закурила сигарету. — Они не кинули тебя. То есть насколько я знаю, не кинули. Они вынуждены были бежать.

Конверс не удержался от вздоха.

— Хотя товар все еще у них. Ведь это твой товар?

Он молча пожал плечами.

— Ну вот, он все еще у них. Как я понимаю, у них.

Он задумчиво кивал, словно то, что он услышал, было важно для него.

— Боишься?

— Еще бы, — ответил он.

— Ты похож на простого скромного парня. Зачем ты в это ввязался?

— Все мы — простые скромные люди.

Джун засмеялась:

— Это ты так думаешь. Знаешь «Тех, Кто Есть»?

— Тех, кто есть? Кто есть — что?

— Забудь, — сказала Джун. — Это такая шутка.

— Очень смешно, — сказал он.

Она с сочувствием взглянула на него:

— Что до меня, то я порываю с теми людьми. Я порядочная. Получила шанс вернуться на старую работу. Здесь они меня больше не увидят.

— Что за работа? Ты стюардесса?

— Была стюардессой, — ответила Джун. — И снова стану на какое-то время. Понимаешь, когда я знала Рэя, я возила для него дурь из Бангкока. Не скэг, так, лаосскую коноплю, ерунду всякую. Потом стала и сама барыжить, потом встретила этого парня, Оуэна, и мы начали барыжить на пару.

— Наверно, мне следует поблагодарить тебя, — сказал Конверс. — За Джейни.

— Конечно следует, — кивнула Джун и взглянула на часы.

— Что с Мардж?

— Вроде бы цела-невредима. Но крыша явно не на месте. Ты хочешь, чтобы жена вернулась к тебе?

— Не знаю.

— Искренне надеюсь, что все у вас наладится, — сказала Джун. — Я столько раз сталкивалась с человеческой паранойей, что у меня самой крыша поехала. Когда переберусь на Восток, парень, я так спрячусь, что никто и ничто до меня не доберется. Найду себе убежище. — Она посмотрела на экран телевизора; камера скользила по трибунам переполненного стадиона в Кэндлстик-парке [71] В 1995 г. парк, где находится домашний стадион команды «Сан-Франсиско джайентс», переименован в «3com Park», по названию компьютерной фирмы-спонсора. . — Надежное убежище — вот что нужно человеку в этой стране.

— Скажи, — спросил Конверс, — кто, по-твоему, меня поджаривал?

— Кто? Думаю, те же, кто приходил к твоей жене. Они явились сразу вслед за Рэем, значит, ждали перевозчика. Сам можешь догадаться, что твои неприятности начались во Вьетнаме.

— Ты права, — сказал Конверс; они смотрели, как подающий команды Атланты готовится к броску. — Ты слыхала о таком копе — Антейле?

— Он не коп, — ответила Джун. — Он агент контрольных органов. Я его знаю.

— Он доставал моего тестя. Похоже, он считает, что Мардж связана с сетью наркоторговли.

— Очень тебе сочувствую. — Джун улыбнулась и пожала плечами. — Он так и сказал? Сеть наркоторговли?

— Да, насколько я понял.

— Его выраженьице.

— Если ты сама барыжила, — спросил Конверс, — откуда тебе знать, как он выражается?

— Ах, приятель, — печально сказала Джун, — не сходи с ума, успокойся. Просто знаю этого типа, и все. Тот мой парень, Оуэн, работал на Антейла. И он был не один такой, на Антейла многие работают.

— Почему он не коп, а агент контрольных органов?

— Служит он там. Потому так себя и называет.

— Понятно, — сказал Конверс.

— Он знает всех, правильно? У него много источников. Он им платит. Трудно сказать, покрывает он их или нет, но, думаю, должен покрывать… Я была близка с Рэем, ясно? Оуэн жуткий собственник, и он прознал об этом. Они с Рэем поссорились, и Оуэн, приняв хорошую дозу, позвонил Антейлу. Он догадывался, куда они направились. — Она сделала паузу, наблюдая за тем, как подающий делает бросок, получившийся не слишком удачным, и продолжала: — Думаю, он ошибается. Надеюсь, что ошибается.

— И куда, как он считает, они направились?

Джун замотала головой:

— Сам ты не найдешь. Да и в любом случае они не туда направились, куда он думает.

— Ладно.

Некоторое время они наблюдали за игрой.

— Плохо, что Антейл вышел на тебя. Это человек непростой. Не какой-нибудь рядовой легавый.

— Что ты имеешь в виду?

— Он юрист. Работал в госкомиссии и налоговом управлении. Потом случился какой-то бардак и пришлось ему перевестись на нынешнее место. Он знаком со многими крупными политиками. Так Оуэн говорит.

Прядь волос прилипла к повязке, и Конверс попробовал осторожно отлепить ее.

— У тебя есть чего-нибудь выпить?

— Я не пью. Могу предложить травку.

Конверс отказался.

— Оуэн когда-нибудь упоминал Ирвина Вайберта?

— Возможно. Где-то я уже слышала это имя.

На ее бледном лисьем личике промелькнула слабая тень удовольствия.

— У тебя такой вид, будто ты вдруг понял — как и зачем.

— Да, я вдруг понял — как и зачем.

Джун вытащила из пачки сигарет косяк. Закурила с притворной рассеянностью. Когда она протянула сигарету Конверсу, он взял и затянулся.

— Не следовало тебе это затевать. Зачем затеял?

— Других затей в голову не приходило.

Травка перенесла его в Сайгон, к Чармиан. Он влез в это, чтобы общая опасность сблизила их. В постели у них не слишком ладилось из-за его постоянного страха. Когда они разговаривали, он не мог заставить ее слушать себя; всякий раз, как он делал попытку завладеть ее галлюцинирующим южным воображением, она смотрела на него с такой трезвой проницательностью, что порой казалось, будто она читает в самой его душе. Он пробовал расшевелить ее, поразить. Все ради того, чтобы наладить отношения.