Дмитрий Рыков - Та, что гасит свет (сборник)

Но всего этого великолепия Леший не видел. Как только он врезал в челюсть главарю, в ту же микросекунду он повернулся к кабану, чтобы нанести удар левой. Времени подстраиваться для технически правильного бокового левого он не имел, поэтому ударил прямым, причем максимально наклонившись к противнику, чтобы его достать. Получилось. Здоровяк непроизвольно шагнул назад, готовясь к защите, и это только усугубило происходящее — он завалился прямехонько на спину.

Нанося такой удар, Леший полностью открылся худощавому. Вариантов у того была масса — он мог ударить его в затылок. Или, что тоже неплохо, спокойно подсечь Лешему правую ногу, на худой конец постараться попасть по почкам. Вместо всего этого молодец набросился на Лешего сзади и обхватил его руками, видимо намереваясь держать так до тех пор, пока встает человек-гора. Тактика была детской, дурацкой. Выждав полсекунды, Леший рывком высвободил левую руку и, не оборачиваясь, локтем ударил худощавого в голову. Леший подумал, что попал в глаз, — когда он повернулся, бедолага прижимал к нему ладошку. Попадание под глаз — наименьший урон в драке. Ну, походишь пару недель с фингалом — велика беда, это тебе не рваная губа или выбитые зубы. А сломанный нос — это же боль адская! У парня был красивый, прямой, с маленькой горбинкой нос. Леший, долго не раздумывая, ударил стройного прямо по носу, стараясь сделать это не сильно — загнать хрящики в мозг было бы все-таки чересчур. Несчастный шлепнулся на сиденье дивана, закрыв руками лицо. Между пальцами весенними ручьями заструилась кровь. Парень заорал:

— Козел! Что ты наделал?!

Девочки визжали, но скорее не от страха. Они вопили, как вопят сексуальные красотки во время боксерских боев. Тем временем кабан приподнялся на колени, мотая башкой. Краем глаза Серега видел, что к нему через зал бегут охранники клуба. Но им мешала толпа зевак — отталкивая и продираясь между людьми, держи-морды теряли драгоценные мгновения, так что время у Лешего было. Он замахнулся правой ногой так, будто в футбольном матче собирался нанести удар метров с тридцати. Есть правило: носком по мячу или в живот, иначе пальцы сломаешь. Как иначе? Правильно, пяткой. Ну или — Серега как раз был в старых добрых швейцарских ботинках — каблуком. Лишь бы не отлетел…

Получилось. Удар пришелся в область чуть пониже уха. Раздался легкий хруст, и здоровяк вновь завалился. Нокаут ему сроком до десяти минут был обеспечен.

Еще несколько секунд до тесных объятий охранников Серега успел покупаться в лучах славы. Весь зал смотрел на него. Он встретил несколько восхищенных, удивленных и презрительных («ненавижу насилие!») взглядов. Серега знал, как происходит задержание, — человека валят на землю, заламывают руки за спину и надевают наручники. Наручников у охранников, конечно, не было, поэтому он просто по собственной инициативе сделал «хенде хох» и, еще до того, как до него добрались, стал кричать:

— Я сдаюсь, сдаюсь! Сопротивления не оказываю!

Сергея крепко схватили под локти. Он окинул взглядом поле битвы — на столе лежало одно тело, на полу — другое. На диване, прижимая ладони к лицу, взад-вперед раскачивался худощавый, монотонно приговаривая:

— Козел! Какой козел!..

Неожиданно он вскочил, подбежал к Лешему и зашипел:

— Ты, дурак, не знаешь, с кем связался! Завтра тебя будут вылавливать в Москве-реке!

— Ребята, — обратился Леший к охранникам. — Вы не против, если я мобильный из кармана достану? Там у меня диктофон, пусть под запись повторит.

Охранники улыбнулись.

— Какая же ты гнида! Все, тебе конец! — бесновался худощавый.

— Мальчик! — жестко ответил Серега. — Если только твой отец не генерал ФСБ или МВД, завтра в это время ты будешь висеть, подвешенный за свою маленькую пипиську.

Теперь уже заулыбались многие. Худощавый пошел, чертыхаясь, прочь.

В этот момент к ним подскочил начальник охранной службы.

— Не, ты только посмотри! Ты! — просверлил он Серегу взглядом. — На хрена все это!

— Ответил на нанесенное оскорбление.

— Словно дети, блин. Задолбали! Ну вышли бы на улицу и там разбирались!

— Да на улицу они бы зассали, — ответил Леший.

— Леонидыч, — вмешался один из крепышей в сером. — Милицию вызывать?

— Ты осел?! — зашипел старший. — Самим сюда ментов заводить? Чтобы завтра к нам больше никто не пришел? Да еще чтобы в газетах прописали — так подавно никто не придет! Бойца — на улицу, этим — первую медицинскую помощь, если ничего клинического, такси им — и пусть сами по домам разъезжаются лечиться.

— А кто за разбитую посуду платить будет? — вмешался то ли старший официант, то ли младший менеджер.

— Я заплачу, — устало произнесла протрезвевшая Диана, стоявшая рядом.

— Спасибо, — удивился официант.

Лешего повели на выход. Кто-то зааплодировал, кто-то засвистел. Серега попросил, и ему отдали куртку. На улице один из охранников предложил ему закурить — видимо, хотел хоть как-то приобщиться к мастерству ведения рукопашного боя.

— Не курю, — ответил Леший.

— Слушай, — подошел к нему второй охранник. — Ты где так наловчился?

— Ты же начала не видел.

— Нет, по тому, как ты ребят положил, я понял, что было круто.

— Да просто наловчился. Сломали в детстве три ребра и челюсть. Полтора месяца питался бульоном через трубочку, а потом еще месяц только кашку ел и картофельное пюре. Сделал выводы. С тех пор меня никто не трогает.

— Я-я-ясно, — казалось, разочарованно промычал охранник. — Ну бывай. — И он протянул руку для пожатия.

— Извини. — Серега показал ему распухшие, начинающие синеть кулаки.

— Ну бывай. Удачи!

— Вам также.

«Лишь бы ключи от машины не вылетели», — подумал Сергей. И они действительно оказались на месте, в кармане.

Теперь он вел машину спокойно, медленно-медленно, настолько, что даже гаишник остановил — так часто пьяные под трезвых маскируются, — машина хорошая, а еле тащится. Проверил документы, попросил дыхнуть, отпустил.

Дома Леший открыл холодильник, достал лед, насыпал в тазик и минут десять держал в нем руки. Костяшки были ободраны до крови, пальцы стали багрово-синими и опухли. Он покрутил туда-сюда кистями — вроде вывихов нет, переломов тоже. Достал из холодильника противоотечную мазь, обильно смазал руки. Вдруг зазвонил мобильный. Серега посмотрел на дисплей — высвечивалась надпись: «Любимая». Он чертыхнулся, более-менее чистым мизинцем нажал красную кнопочку. Через пятнадцать секунд снова раздался звонок. Он опять выругался, отключил. Скоро телефон проиграл другую мелодию — пришла эсэмэска. Серега не удержался от соблазна, прочел: «Я не хочу разборки устраивать. Я прощения прошу. Возьми трубку». «Суки бабы. Закон джунглей — принадлежать нужно сильнейшему. Раньше был не нужен, стоило хахалю морду набить, опять самый лучший. Потаскушка», — подумал он, но в следующий раз на звонок ответил: