Дмитрий Рыков - Та, что гасит свет (сборник)

Быстро поплескавшись в душе, он выпил холодного чаю и помчался в компанию DHL. Только заполнив все бумажки, заплатив и получив квитанцию, вспомнил, что не включил вырубленный вчера мобильный. Сразу заверещали SMS-ки — вам звонили с такого-то номера. Двенадцать звонков. Номер был Наташин. Минут через пятнадцать, когда он уже подъезжал к «Уралсибу», она позвонила еще раз. Выла, стонала, пыталась объяснить, что он ее неправильно понял. В общем, Борис Антонович растаял — они помирились. Понял-то он ее правильно, но что теперь — из дому гнать?

Наталья поджидала его у входа в банк на своем футуристическом авто.

— Миленький, миленький! — тараторила она. — Прости, прости!

— Ты едешь со мной в Берлин, я так понимаю? — утвердительно спросил Борис Антонович.

— Конечно, конечно!.. Когда?

— Завтра утром.

— Как завтра?

— Вот так, завтра. Давай за билетами. Прилетим в Москву — сразу в турагентство, потом в посольство за визой, получаем и тут же в Берлин. Ясно?

— Яс-сно…

В машине Наташа, оказавшись в привычной обстановке тяжелого трафика, пришла в себя, крикнула кому-то, высунувшись в окошко: «Гондон!» Водила она ужасно: одновременно курила и разговаривала по мобильному, а потом подрезала парковавшуюся «тойоту», заняв ее место около авиакассы. Водитель еще только собирался выразить недовольство, как Наталья, опередив его, крикнула:

— Что?! Тебе больше надо? Вон, на бордюрчике место есть! — и потащила Бориса Антоновича вверх по лестнице.

Оставшееся время провели в сборах. Документы, карточки, билеты, наличные…

— Одежды бери минимум, — сказал он жене. — После операции тяжести мне поднимать нельзя, свои чемоданы будешь таскать сама.

— Справлюсь! — уверенно ответила Наташа, пыхтя и продолжая набивать вместительный «Самсонит» всевозможными тряпками.

Летели плохо, самолет трясло, попадали в воздушные ямы, взятая на время — уж очень понравилась — фляжка коллеги Зубатова скрашивала возникшие неудобства. Из Домодедова сразу поехали на «Китай-город» в турфирму, обещавшую легко «проконтактировать» с визовым отделом посольства Германии. В помещении толкалась туча народу. Борис Антонович подошел к столу, заваленному различным рекламным хламом, и представился. Мальчик-одуванчик, не стесняясь, при всех попросил у него сто евро. Получив деньги, весело сказал: «Поехали!» Они сели в его разваливающийся «форд» и направились на Ленинский проспект, дом 95а. Москва — город пробок. Добирались долго. Когда приехали на место, верткий юноша куда-то убежал и вернулся только через двадцать минут:

— Идите вон в те ворота. Охране покажете паспорта, вас пропустят.

— А очередь? — поинтересовался Борис Антонович.

— Повторяю еще раз! — Наглый мальчик поднял указательный палец. — Видите будку с охраной? Показываете паспорта…

— И нас пропускают! — бодро закончила за него Наташа.

— Точно! — улыбнулся ловкач и был таков.

Они попали в здание посольства. На столах были разбросаны анкеты, на стенах висели образцы — для туристов, воссоединяющихся семей и прочая лабуда. С грехом пополам они заполнили бумаги и подошли к свободному окошку.

— Цель поездки! — сурово глянула на них дама с внешностью госслужащей Третьего рейха.

— Там все указано, — тихо сказал Борис Антонович. — На операцию и дальнейшее лечение.

— Вот как… — с каким-то радостным торжеством протянула дама. — А вы знаете, чтобы получить визу и выехать на лечение, надо сначала оплатить лечение? — И она, словно издеваясь, ухмыльнулась.

— Так вот же платежка, — еще тише ответил Борис Антонович и подвинул ей листик со штампом банка и выпиской о переводе.

Дама сморщилась, словно глотнула что-то кислое. Она сгребла документы и произнесла:

— У вас срочный выезд. Приходите завтра после двух, — и, не прощаясь, встала со стула, показав им широкую, скорее мужскую, чем женскую, спину.

— Почему везде так русских не любят? — уже на улице спросила Наташа.

— Потому, что порой ведут себя как свиньи. Вспомни Турцию — отдыхающий с утра нажрался, заснул пузом кверху на лежаке под солнцем, к обеду сгорел чуть ли не дотла. Кожа слезает лоскутами, но бельма залил — и опять все нипочем.

Жизнь становилась экономной.

Им порекомендовали дешевую гостиницу «Юность» в Лужниках. «Дешевизна» выразилась в пятитысячном двухместном номере — тесная комнатка, протекающий унитаз, неплотно закрывающиеся окна, кровати под углом друг к другу. Борис Антонович посмотрел в окно на Воробьевы горы и подумал: «Да к черту все! Вылечусь — завалю своим резюме представительства всех португальских, бразильских и ангольских компаний! Все издательства! Техническая, научная литература — наплевать!»

Наташа предложила поехать в центр — «потусить». Все-таки Москва! Но ответом на робкий намек был хмурый злой взгляд Бориса Антоновича. Она согласилась ограничиться китайским супом в кафе на первом этаже.

Борису Антоновичу суп и остальная китайская хрень понравились. Под острую закуску он с удовольствием выпил бутылку недорогого белого вина — теперь оно являлось обезболивающим вместо диклофенака и мовалиса.

Получить визы помог все тот же ловкий юноша из агентства. Через него Борис Антонович купил билеты в Берлин и обратные Берлин — Екатеринбург с открытой датой. Вылет был в пять утра из Шереметьева-2. Мальчик снова заработал приличную сумму.

Выйдя за порог туристического офиса, Борис Антонович набрал номер телефона госпожи Бергер и попросил подробнее объяснить, как от аэропорта добраться до клиники. Немка, похоже, обиделась. Она сказала, что их встретят, и попросила назвать номер рейса и время прибытия. По ночной Москве домчались до Шереметьева за полчаса, прошли таможню и паспортный контроль. Борис Антонович, чтобы взбодриться, заказал в баре крепкий кофе, а Наталья отправилась на поиски магазина Duty Free. В самолете он задремал, даже проспал посадку. В зале прилета их встретила приветливая красивая женщина лет сорока, посадила в свой маленький «фольксваген-гольф» (а они-то думали, что у клиники служебная машина со своим шофером!), села за руль и помчалась, болтая без умолку. О себе рассказала, что она коренная москвичка, изучала немецкий в Институте иностранных языков имени Мориса Тореза. На втором курсе вышла замуж за немца и, не доучившись, уехала с ним в Берлин. Потом развелась, детей нет. Их клиника — лучшая в Европе, открыта в девяносто восьмом году. У них самое передовое оборудование, новые методы лечения, лучшие врачи. Снимок доктор Клетцер смотрел, сказал, что оперировать можно и откладывать нельзя.

— Он очень удивился, узнав, что вы еще самостоятельно ходите, — со смехом добавила она.