Борис Палант - Дура LEX

Если бы только Роберт понимал, что говорила о нем Оля! Какая женитьба?! В двух футах от него сидел страшный враг, поносящий его матерщиной. Я был адвокатом Оли, но, будучи мужчиной, не мог не испытывать чувства солидарности с Робертом. Однако Роберт ничего не подозревал. Этот многоопытный адвокат ни по Олиному тону, ни по ее жестикуляции не догадывался, что она говорит о нем! Если бы он понял хоть одну десятую из всего, что было Олей сказано, то, не сомневаюсь, встал бы и дал ей пощечину. И ни о каком браке уже не было бы и речи. И я так этого хотел! Но этого не произошло.

Я спросил Роберта, готов ли он предложить что-либо для Олиного ребенка и для самой Оли в дополнение к квартире. Роберт сказал, что в течение брака, сколько бы он ни продлился, он будет откладывать для Олиной дочки тысячу долларов в месяц, а Оле будет давать на карманные расходы пять тысяч в месяц.

— Ну и жлоб! — сказала Оля, не догадываясь, что многие американцы понимают это слово.

Роберт понял и рассмеялся. Оля гневно посмотрела на Роберта. Затем сказала:

— Сколько я получу в случае его смерти?

Я перевел ее вопрос.

Роберт опять рассмеялся. Откашлявшись, сказал:

— Я подпишу, что все деньги тоже оставляю ей. При нашем образе жизни в день смерти я потрачу свой последний доллар. Но живем мы замечательно. Каждый день тусовки — на яхтах, в ресторанах, в клубах, у друзей, у нас. Мне не надо беспокоиться о детях, они все великолепно устроены. В свое время я не догулял. Я много работал, растил детей, потом умерла жена. Я наверстываю упущенное. В общем, если я умру ее мужем, деньги тоже ее. Да, и лодка в придачу.

Роберт ласково посмотрел на Олю.

— На хера мне лодка? — спросила Оля.

— Что насчет другой недвижимости? — спросил я. — Дом в Майами, земельные участки в Аризоне?

— Я ими больше не владею, — ответил Роберт.

— То есть как это? — удивился я. — Вы же их указали в списке своих владений.

— Список придется уточнить. Я перевел всю недвижимость, кроме манхэттенской квартиры, в траст в пользу детей, так что никакой недвижимостью я больше не владею.

Я объяснил Оле, что произошло. Почему-то ее это не слишком взволновало.

— Ну и хер с ней, с этой Аризоной, — сказала она, закуривая. — Кстати, а что это за ребята у вас были перед нами?

— Мои клиенты. Почему вас это интересует?

— Потому что сразу видно, что хорошие парни. Не то, что мой жлобина.

Оля и Роберт подписали переделанный договор и ушли на очередную тусовку.

Вечером позвонил Рома и сообщил, что завтра утром мы все едем в Коннектикут разговаривать с местными адвокатами. Я сказал Айлин, что уезжаю, возможно, на два дня. Айлин ничего не ответила, только налила себе еще один бокал вина.

Первым адвокатом, с которым мы встретились, был Лэйн Стюарт. Ему было за семьдесят, лет десять назад он был председателем секции уголовных адвокатов при Коннектикутской коллегии. Очевидно, нью-йоркская братва провела серьезную домашнюю работу, потому что на этом заслуги Стюарта не заканчивались. Он также много лет назад учился в юридической школе вместе с судьей, к которому попало дело Беслика и Левана.

Я рассказал Стюарту всю историю.

— Вы уверены, что оружия не было? — спросил он.

Я был уверен.

— Следы побоев? — продолжал он. — Порча имущества? Магнитофонные записи угроз? Как далеко от дома Армена их арестовали?

Я ответил отрицательно на все вопросы, связанные с насилием и ущербом имуществу. Все передвижения и арест произошли примерно в радиусе двух миль от дома Армена.

— Каково уголовное прошлое клиентов? — спросил Стюарт.

Я кивнул Роме и Коле, приглашая их ответить на этот вопрос.

— У Беслика ходок не было, — сказал Рома.

— У Левана было несколько, одна крупная, остальные по мелочам и давно, — сказал Коля. — Но есть ли смысл об этом говорить, если американцы все равно об этом не узнают?

— Узнают американцы или нет, мы на данный момент не знаем, — начал рассуждать я. — На определенном уровне сотрудничество между российскими и американскими правоохранительными органами, безусловно, существует. Выдадут ли русские информацию по Левану на основании запроса — неизвестно. Если Леван никак не засветился за пределами России и если он не проходит по крупным международным делам, то у Интерпола на него ничего нет. И тем не менее я бы все рассказал Стюарту, а он уже пусть решает, что с нашей информацией делать. Иначе, что бы ни случилось, Стюарт всегда сможет с чистой совестью свалить все на клиента — ведь клиент не все ему рассказал, скрыл, можно сказать, самую существенную информацию.

— Что-то вы долго раздумываете над ответом на самый простой вопрос: у клиентов есть уголовное прошлое или нет? Да или нет? — повысил голос Стюарт.

Все молчали. Я сказал:

— Мистер Стюарт, вы хотите знать правдивый ответ на этот вопрос или вы его не задавали?

Стюарт задумался на несколько секунд, затем сказал:

— Борис (с ударением на первый слог), ты мне скажи, задавал я этот вопрос или нет.

Дальше вести этот диалог было бессмысленно. Понятно, что Стюарт хотел переложить ответственность за сокрытие важной информации на меня. Как и Стюарт, я офицер суда, а значит, не имею права на обман суда. Многие думают, что адвокат должен быть предан только своему клиенту. Это не так. Прежде всего адвокат обязан быть предан суду, всей судебной системе. Роль адвоката в Америке велика постольку, поскольку работает установленная судебная система с ее правилами и порядками. Ни прокурор, нанятый государством, ни адвокат, нанятый клиентом, не имеют права на обман системы, на которую они оба работают и которая их обоих кормит. Конечно, обман все равно происходит практически каждый день — люди есть люди, но за долгую на сегодняшний день юридическую практику я встречал на удивление много юристов как среди судей и прокуроров, так и среди частных адвокатов, которые ни за что не пошли бы на обман, исполняя свои профессиональные обязанности. Закон и справедливость для них одно и то же, и поэтому соблюдение закона важнее судьбы одного человека.

— У Беслика судимостей не было, а у Левана были, — сказал я, — но никто из присутствующих точно не знает, когда и за что. Боюсь, что и сам Леван этого не знает или не помнит.

— Ладно. Второго адвоката дам вам я. Вам не нужно больше никого искать.

Стюарт снял телефонную трубку и попросил секретаршу с кем-то его соединить. Несколько минут мы сидели молча, затем дверь отворилась, и вошел средних лет мужчина с пышными рыжими усами.

— Брайан Макинтайр, — каждому подал руку усач.

Мы тоже представились. Брайан засмеялся и сказал, что все равно не запомнит столько русских имен. Стюарт отрекомендовал Брайана как наиболее опытного судебного адвоката в графстве, действующего председателя секции уголовного права при Коннектикутской коллегии адвокатов.