Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

— Я не предлагаю инфантильной иллюстрации, — холодно заметил Оливер. — Я не так наивен. Но я предпочел бы рассмотреть варианты. Мне хотелось бы чего-нибудь менее абстрактного.

— Я, признаться, сомневаюсь в том, что это необходимо, — уклончиво ответил Себастьян, — но, конечно, можно попробовать.

— Да, — сказал Оливер, — по-моему, это следует сделать. И разумеется, мы ничего не предпримем без вашего согласия. Будьте уверены. — Он улыбнулся Себастьяну, затем взглянул на Селию, и его улыбка угасла. — Вообще-то, мы обычно не позволяем нашим авторам участвовать в решении подобных вопросов. Вы абсолютное исключение.

— Приятно сознавать это, — усмехнулся Себастьян. — И это как раз один из тех критериев, по которым я выбирал издателя. Не позволять писателю высказаться по поводу оформления обложки его произведения кажется мне чем-то вроде запрета родителю высказаться от имени и в интересах своего ребенка. Ба, времени-то сколько! Мне пора. Спасибо, что уделили мне внимание, мистер Литтон. Очень вам благодарен. Мне известно, что вы пережили тяжелый период. Но приятно знать, что теперь вам немного лучше.

— Да, — согласился Оливер, — мне и в самом деле лучше. И нет более эффективного лекарства, как снова вернуться к издательским делам. Я получил большое удовольствие от сегодняшнего дня. До свидания, мистер Брук. Спасибо за то, что предоставили нам книгу.

— Спасибо вашей жене, — ответил Себастьян, — как я уже сказал, она архитектор всего проекта. И кроме того, самый прекрасный редактор.

— А у вас есть опыт работы с другими редакторами? — мягко спросил Оливер. — Как я понимаю, это ваша первая публикация.

— Первая. Но у меня есть хорошая подруга, она писательница. Она-то и рассказывала мне всякие ужасы о редакторах.

— Понятно. Ну что ж, о Селии таких ужасов я не слышал. Насколько мне известно. Или я не прав, Селия?

— Нет, — ответила она. — Думаю, что прав.

Селия удивилась тому, что ее вдруг точно зазнобило и на душе стало тоскливо.

— Так ты поговоришь с той женщиной насчет вариантов обложки? — спросил Оливер, когда Себастьян ушел. — Предложи сделать их не столь абстрактными. Они могут быть очень красочными, но ближе к содержанию книги.

— Оливер, я действительно считаю, что твоя мысль не вполне удачна. Всем очень нравится эта обложка, она содержательна и оригинальна.

— Она чересчур содержательна. А книга детская. Может, мне самому с ней поговорить — как ее зовут? — или ты поговоришь?

— Я сама, — поспешно ответила Селия. — Ее зовут Джилл. Джилл Томас, она невероятно талантлива.

— Скоро вернется Джеймс Шарп, — сказал Оливер, — ему на войне повезло. В отличие от бедняги Ричарда.

Несмотря на вечные профессиональные споры и стычки с Ричардом Дугласом, Селия очень уважала и ценила его и когда узнала, что Ричард погиб, была совершенно подавлена этим известием.

— Да. Мм… Оливер, по поводу Джеймса Шарпа. Я знаю, что до войны он был художественным директором «Литтонс», но теперь…

— Дорогая, прости, я, пожалуй, поеду домой, — покачал головой Оливер. — Я страшно устал. Но визит сюда был замечательным тонизирующим средством. И мне очень понравился Себастьян Брук. Приятный парень. Похоже, чертовски талантлив. Мне не терпится поработать с ним. Скажи, Селия, какую сумму ты предложила ему за книгу?

— Ну… очень много. Я пыталась поговорить с тобой об этом, но ты был еще очень слаб.

— Но ты, надеюсь, посоветовалась с ММ?

— Нет, — ответила Селия, — вообще-то, нет. Не было возможности. Пришлось все решать быстро. Пол Дэвис заявил, что за книгой охотится весь Лондон, и он прав, так и было. Я от многих слышала, что нам повезло заполучить такое чудо.

— Я бы не поверил Полу Дэвису, даже если бы он мне сутками что-то твердил! — воскликнул Оливер. — Жуткий тип! Удивительно, что Брук водит с ним компанию.

— В данном случае, Оливер, пришлось поверить. Я чувствовала, что лишусь книги.

— Ну и?..

Селия собралась с духом и только успела произнести: «В общем…», как неожиданно явилось спасение в лице Дженетт Гоулд:

— Водитель спрашивает, дожидаться ли вас здесь с машиной или есть еще какие-то поручения от вас и леди Селии?

— Нет, нет и нет. Пусть отвезет меня домой, — попросил Оливер, — передайте, что я уже иду. Селия, мы поговорим дома. А хочешь, поедем вместе.

— Нет, сейчас я, наверное, не смогу поехать с тобой, — решительно сказала Селия, чувствуя, что внутри у нее все начинает закипать от ярости, — ведь только половина пятого. У меня еще масса дел. Увидимся за ужином. Отдохни хорошенько, ладно? У тебя очень измученный вид.

— Да-да, непременно. Спасибо, миссис Гоулд. — Оливер улыбнулся ей той же болезненной, усталой улыбкой. И эта улыбка тоже начинала раздражать Селию.

— Как вы себя чувствуете, мистер Литтон? Очень приятно снова видеть вас на работе.

— Спасибо. Набираюсь сил с каждым днем. И теперь стану бывать здесь по крайней мере дважды в неделю. Не могу передать, как мне не терпится вернуться к работе.

Когда муж ушел, Селия села, глядя в окно и пытаясь понять, откуда взялось это внезапное состояние подавленности, которое ею овладело. Оно исходило не от Оливера, придравшегося к оформлению обложки, не от известия о возвращении Джеймса Шарпа и даже не от того, что ей предстоит признаться Оливеру, сколько денег она заплатила за «Меридиан». И вдруг она поняла. Все дело было в нечаянной реплике Себастьяна о том, что у него есть «хорошая подруга», которая рассказывает ему «всякие ужасы» о редакторах. Подруга. Но с ее стороны просто абсурдно так реагировать на это. Естественно, у Себастьяна есть подруги. Да у него их, наверное, сотни. Глупо даже думать, что их нет. Она так мало знала о нем! Женат ли он, был ли женат — оставалось для нее тайной. Ну и что, это нормально. Совершенно нормально. Он всего лишь один из авторов, и не больше. Что ей за дело, какие у него друзья и подруги? И Селия решила улучшить себе настроение визитом к парикмахеру.

Англия возвращалась к прежней жизни — во всяком случае, высшие классы общества. Печати на погребах Букингемского дворца были сломаны в день прекращения войны, и двор ожил во всей своей былой роскоши. Большие лондонские дома, включая особняк Бекенхемов на Кларджес-стрит, распахнули двери для светских приемов: чехлы с мебели были сняты, винные погреба вновь заполнены, вместо прежней домашней прислуги была нанята новая.

Селии понадобилась повседневная одежда, вечерние туалеты, пальто, туфли и шляпы. Кроме того, предстояли первые скачки в Дерби, за ними — скачки в Аскоте, а ей совершенно нечего было надеть. Она собиралась ехать на скачки с родителями и Каролиной, без Оливера, потому что он не любил ни лошадей, ни скачки, как бы зрелищны они ни были. Селия же ждала их с огромным нетерпением, безумно желая немного развлечься. Они с отцом собирались также на один из первых послевоенных королевских приемов в саду. Лорд Бекенхем просто обожал эти приемы, где он, как правило, расхаживал со счастливым видом и чашкой чая в руках, рассматривая не только приглашенных молодых леди, но и дворцовую прислугу женского пола, нисколько не уступавшую знатным дамам в миловидности. Леди Бекенхем собиралась дать торжественный обед в день дворцового бала ближе к концу июня. А Джайлзу четвертого июня предстоял праздник в Итоне. Праздник должен был стать грандиозным событием: близнецы и Барти тоже собирались туда, а значит, и им нужна была парадная одежда.