Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

На самом деле Селия приготовила подарки для Миллеров: по игрушке для всех детей, банку консервированного языка, небольшую коробку печенья и немного сушеных фруктов. И пару теплых шалей для будущего ребенка. Селии приходилось соблюдать осторожность, потому как, окажись подарков слишком много, другие взятые под патронаж семьи могли прослышать об этом, стали бы завидовать, и она нажила бы себе массу неприятностей.

Селия беспокоилась о Сильвии: ей оставалось ходить еще два месяца, а она едва волочила ноги, была бледнее обычного и, не считая большого живота, исхудала, как привидение. Ничего удивительного: пару недель Тед проболел и был не в состоянии работать, с деньгами стало совсем туго, а когда денег не хватало, дети и жена голодали в первую очередь. Мужчине пища нужна, чтобы работать: это само собой разумеется и сомнению не подвергалось. Даже беременной женой. Но привычная к подобным проблемам Сильвия на этот раз была сама не своя. Обычно смелая и жизнерадостная, теперь она часто впадала в мучительное беспокойство, уверенная в том, что с ребенком что-то неладно.

— Он очень мал, — как-то раз холодным темным утром сказала она Селии, — и почти не шевелится. Хоть бы все было в порядке.

— Я уверена, что все нормально, — успокаивала ее Селия, — а маленький он потому, что это, наверное, еще одна девочка.

— Это ничего не значит. Я здорово раздалась, когда носила Марджори. До сих пор нам везло — ни одного ребенка не потеряли. Ведь у других женщин дети часто умирают.

У Селии в голове не укладывалось, как можно в таком положении считать себя везучей, но она улыбнулась, чтобы подбодрить Сильвию.

— Значит, все в порядке. Вы вполне здоровая, крепкая мать, и у вас здоровые, крепкие дети.

— Ужасно, когда они умирают, — сказала Сильвия, глядя куда-то в пространство и одновременно выжимая белье, — просто ужасно…

— Да, наверное. Ну-ка, дайте я это сделаю.

— Нет, вам нельзя, леди Селия. Не стирать же вам!

— Почему бы и нет? Для себя ведь мне стирать не нужно, — просто сказала Селия, — так что посидите-ка спокойно, Сильвия, прошу вас. Возьмите Барти на ручки, она у нас такая умница.

Селия встала у стола и принялась отжимать нескончаемые одежки. Ни одна из них не казалась ей достаточно чистой.

— Знаете, — заговорила Сильвия, поглаживая Барти по нежной щечке, — когда дитя умирает, надо платить за похороны. Это больше двух фунтов, а у нас страховка всего на тридцать шиллингов.

Как минимум один заработанный шиллинг в неделю из бюджета рабочей семьи шел в фонд похоронной конторы.

— Довольно, Сильвия, — сказала Селия, расстроенная разговором о детских похоронах, — даже и не думайте об этом!

— Приходится думать, — серьезно возразила Сильвия. — А если ребенок появляется на свет раньше срока живой, а потом умирает, страховку вообще не выплачивают. Тогда приходится хоронить в могиле для нищих. Разве так можно? Придется как-то добывать деньги. — Лицо ее исказилось, веки набрякли.

— Сильвия, пожалуйста, прекратите! Нельзя так себя растравлять! Не умрет ваш малыш! Она — я уверена, что это девочка, — будет очень хорошенькой и сильной. Совсем как Барти. Ну вот и все, развесить белье на веревках?

— Давайте пока не будем, — сказала Сильвия, — пока дети не попьют чаю. Им так удобнее.

Веревки, протянутые через всю комнату, провисали прямо над маленьким столиком. И в самом деле без них было лучше.

— Что ни говорите, леди Селия, мне не стоило заводить этот разговор и волновать вас. Вы ведь и сами в положении.

— О, мне еще долго, — откликнулась Селия, — раньше мая не рожу. Только вот в отличие от вас я совершенно необъятная. Завтра приедет мой доктор. А что… что ваш доктор говорит? Почему вы так исхудали?

Сильвия взглянула на Селию, и в ее тяжелом взгляде промелькнуло изумление.

— Мы не ходим по врачам, леди Селия. Не ради младенца же туда идти. Это больших денег стоит, к доктору ходить.

Селии стало неловко — вечно она совершает вот такие ошибки, тупые и бездумные. Сравнить себя, которую постоянно опекают, непомерно балуют, чье каждое недомогание и боль являются причиной суеты, а обычная усталость расценивается как тяжелое заболевание, и Сильвию, у которой нет возможности обратиться к доктору, даже имея очень веские основания. Как можно было сравнивать?

— Сильвия, если вы хотите показаться доктору, — быстро предложила Селия, зная, что преступает все строго установленные границы, — вас может осмотреть мой врач. Я с радостью это устрою. Если вы действительно тревожитесь.

Сильвия зарделась, обескураженная таким предложением.

— К чему это? — пробормотала она. — Вы очень добры, леди Селия, но это, право, ни к чему. Это ж просто ребенок. Не болезнь. Все будет в порядке. А вот и дети пришли. Займусь-ка я делами.

По дороге домой, сидя в машине, Селия ломала голову, не доставляет ли она своей помощью семье Миллеров больше хлопот, чем пользы?

— Боже правый, — вчитываясь в письмо, произнес Оливер. Он разбирал за завтраком почту, и груда рождественских поздравительных открыток на буфете непрерывно росла.

— Что такое? — спросила Селия.

Она намазывала маслом уже третий ломоть — аппетит у нее был поистине неимоверный.

— Да мой брат. Собирается жениться.

— Не делай вид, что так удивлен. Он на двенадцать лет старше тебя. Не могу понять, как это его раньше никто не подцепил. И кто же эта везучая барышня?

— Едва ли это барышня, она старше Роберта. Батюшки, да ей сорок два года. Очень взрослая невеста. Невероятно.

— Оливер, сорок два года — это не так уж много. ММ скоро тридцать шесть. Я ей передам, как ты выражаешься, если не будешь поосторожнее.

— Пожалуйста, не надо, дорогая. У меня случайно вырвалось. Но я удивлен. Роберт — большой любитель хорошеньких девушек.

— Ну, может быть, она хорошенькая женщина. Или богатенькая, — задумчиво прибавила Селия.

— Право, Селия! Какая ему нужда жениться на деньгах? У него их и так предостаточно.

— Откуда тебе знать, Оливер. Дорогой, не смотри на меня так, я же просто шучу. Ты знаешь, как я люблю Роберта. Надеюсь, они приедут в Лондон?

— Именно это они и собираются сделать. В медовый месяц.

— Чудесно! А когда? Надеюсь, я еще буду в состоянии выбраться из своего кресла.

— Будешь, будешь. Почти сразу после Рождества. А пожениться они собираются как раз в канун Рождества. А затем, первого января, отплывают из Нью-Йорка.

— Нужно обязательно пригласить их пожить у нас, — сказала Селия и задумчиво посмотрела на Оливера. — Немного неожиданно, не правда ли? Может быть, это… вынужденный брак?

— Селия, не смеши меня. Вообще-то, письмо отослано довольно давно, требуется хотя бы недели две, чтобы почта дошла до нас из Нью-Йорка.