Юрий Поляков - Гипсовый трубач: дубль два

Сонин клялся на допросах, что невиновен, но никак не мог объяснить майору Дубяге, почему все подробности его исследований тут же попадают за рубеж, словно это не строго засекреченное оборонное подразделение, а какое-нибудь разнузданное реалити-шоу, вроде «Дома-2». Имелась и еще одна отягчающая улика: утечка началась два года назад, когда Сонин побывал в Америке по гранту Международной асоциации «Ученые без границ», созданной четверть века назад советским шпионом-перебежчиком Подлугиным. Кстати, к двадцатипятилетию этой мироносной организации отец-основатель был награжден Российским правительством орденом Дружбы. Вернувшись в отечество, Сонин сразу написал докладную о том, как во время командировки его пытались завербовать, а именно: подсунули после фуршета кадровую красотку, которую он деликатно отверг, храня безусловную верность своей изначальной жене Леониде Гургеновне и двадцативосьмилетней аспирантке Лиане. (Кстати, вскоре на эту же кадровую красотку все-таки клюнул один перспективный, но невоздержанный политик из СНГ, и теперь она президентша сувенирного государства.

Конечно, никто профессору не поверил, ведь в те, ельцинские, годы государственные секреты продавали лихорадочно и по бросовым ценам, словно перед ликвидацией торговой точки. К тому же экспорт государственных тайн считался привилегией крупных чиновников и военачальников, поэтому Сонина решили наказать еще и за то, что он с суконным рылом полез в калашный ряд. И все вроде сходилось, удивляло лишь, почему с такой готовностью заокеанцы признали провал своего ценнейшего агента, душевно поздравив спецслужбы дружественной российской державы с большой профессиональной победой. Не-ет, с настоящими «кротами» так легко не расстаются…

Информацию Леониды Гургеновны Маша тщательно перестукала мужу. Илларион целый день не подавал признаков жизни, оторвавшись от раздумий лишь для того, чтобы с помощью зонда и жены принять жидкую пищу. Очнувшись, он поручил Маше тщательно опросить аспирантку Лиану обо всех событиях, случившихся в лаборатории за последние два года. Страстно желая спасти любимого шефа, девушка рассказала обо всем, даже о редких интимных свиданиях с профессором на складе реактивов. Но особенно заинтересовал Шкапова вот какой факт: два года назад, под Рождество, позвонили из фирмы «Подводное чудо» и радостно сообщили, что на абонентский телефонный номер лаборатории выпал выигрыш – бесплатная установка аквариума. Завхоз-менеджер поначалу криво ухмыльнулся, мол, знаем мы эти разводки: установят бесплатно, а на обслуживании потом разоришься! Но нет, это оказался суперприз – и установка, и оборудование, и сервис – все задаром! Через три дня в конференц-зале, где проходили совещания и оперативки, уже стоял двадцативедерный аквариум, в котором при желании можно было поселить худощавую русалку.

Илларион думал еще один день и наконец отстучал жене вопрос: «Кто обслуживает аквариум и как часто?» Выяснилось, два раза в месяц приезжает специалист фирмы «Подводное чудо», освежает воду, капает в нее какие-то ингредиенты, осуществляет беглый осмотр рыбьего здоровья, вырывает из грунта пожелтевшие водоросли и укореняет свежезеленые. «Когда очередной визит специалиста?» – нервно дергая живым пальцем, спросил Илларион. – «Завтра!» – был ответ. Шкапов попросил Машу срочно связаться с Дубягой и потребовал, чтобы возле аквариума устроили засаду, а если специалист будет удалять гиблые водоросли, заменяя их новыми, немедленно отобрать растения и отправить в лабораторию. Дубяга, конечно, поднял Иллариона на смех, ибо сам он тем временем разрабатывал родственные связи Леониды Гургеновны, происходившей из Грузии, которая, как известно, за двести лет дружеского приюта и безмятежного виноделия отплатила России черной неблагодарностью, перебежав к Америке.

Тогда Илларион пошел на крайность – попросил жену позвонить генералу Далманову, с которым когда-то служил в Генштабе и вместо которого поехал в ту увечную командировку. Дело было в начале девяностых, когда офицерам не выдавали ни зарплату, ни паек, и Далманов, чтобы сохранить семью, увлекся рыночным цветоводством, оборудовав свой гараж под коммерческую оранжерею. И вдруг ему приказ – мчаться в горячую точку, а тут как раз тюльпан из луковиц попер. Что же делать? И он договорился с другом-сослуживцем Шкаповым поменяться командировками. Начальство, понимая трудности офицерской жизни в стране победившего капитализма, согласилось. Кто ж знал, что так получится?

Выслушав Машу, Далманов не поверил фантазиям Иллариона, но, испытывая перед инвалидом чувство ответственной вины, отправил двух стажеров понаблюдать за манипуляциями аквариумовода. И что же вы думаете? Версия Шкапова блестяще подтвердилась: одна из водорослей, а именно, «чума густолиственная», оказалась на самом деле антенной с записывающим устройством, изготовленным из особого синтетического материала, ничем не отличавшегося по виду от живой подводной флоры. Более того: под воздействием света в течение двух недель она меняла цвет с ярко-зеленого на жухло-желтый. Именно поэтому сотрудники охраны лаборатории, присутствовавшие согласно инструкции во время обслуживания аквариума, не придавали никакого значения тому, что специалист из «Подводного чуда» удалял увядшую веточку и заменял ее свежей. На самом деле он просто изымал чип с записью всех разговоров, ведшихся в конференц-зале, и отправлял его заокеанским хозяевам.

Прочитав донесение, Далманов взял дело под личный контроль. Стали разбираться с «Подводным чудом» и пришли в ужас, обнаружив, что эта с позволения сказать «фирма» охватила своими щупальцами все звенья российской государственной машины. Аквариумы стояли в министерствах и ведомствах, в Думе и Администрации президента, в ФСБ и Министерстве обороны. Эти стеклянные лазутчики проникли даже в квартиры крупных чиновников! Но главное потрясение ждало следователей впереди: разумеется, зарегистрирована фирма была в офшорах, кажется, на Каймановых островах, и формально принадлежала некоему Сэму Свирскому, но ниточки, ниточки тянулись к любимому советнику президента Чумазусу. Узнав это, Ельцин сбросил его в Енисей с прогулочного теплохода и отправил с глаз долой в ЮНЕСКО. А если говорить начистоту, то именно под влиянием «аквариумного скандала» первый российский президент запил и не смог выйти к встречавшему его премьер-министру Исландии. Кстати, о Ельцине нынче болтают много лишнего, особенно о его пристрастии к алкоголю. Но пора сказать правду: просто так Борис Николаевич никогда не пил, а только – от огорчения. Кто же виноват, что его постоянно огорчали и подставляли?