Михаил Веллер - Своими глазами (сборник)

Выпивают. Харальд уходит. Эйнар смотрит ему вслед и стискивает кулаки. Потом что-то шепчет и презрительно усмехается.

187. Рассвет. Десяток конных скачут в тумане. Спешиваются, треножат коней. Пробираются кустами. Занимают места за ветвями: сквозь листву виден большой дом на холме над речкой (камень, бревна, узкие окна под низкой крышей). Тихо во дворе дома. Люди в кустах натягивают тетивы на луки и проверяют стрелы.

188. Солнце встает. Еще десяток конных, в другом месте, треножит коней и поднимается по склону холма. За гребнем холма показывается невдалеке этот же дом, уже с другой стороны. Люди ложатся в траву, наблюдая, и раскладывают мечи и топоры рядом.

189. Утро. Корабль Эйнара поднимается по этой речке. Пристает напротив дома — это дом Харальда.

190. В доме уже идет хозяйственная жизнь: работники и слуги кормят скотину, носят дрова, выпускают на пастбище коров, женщины развешивают сушиться перины. Останавливают работу, смотрят из-под руки на прибывших. Некоторые торопливо входят в дом.

191. Четыре десятка вооруженных бондов вылезли с корабля и стоят на берегу — топоры, длинные рубахи из дубленой кожи, луки через плечо, оперенные тыльники стрел из колчанов. Эйнар, он без оружия, стоит впереди. Разговаривает о чем-то с высоким бондом (у этого на поясе меч). Кивают друг другу. После этого Эйнар в сопровождении пары бондов, оставляющих свое оружие в корабле, начинает подниматься к дому.

Дверь дома — главная, обращенная к берегу — открывается: выходит Харальд, без оружия и доспехов.

— Приветствую тебя, Эйнар! — останавливается Харальд у толстого короткого столба с круговыми желобками — коновязи. — Ты с людьми? Твои люди с оружием? Разве так мы договаривались?

— Сейчас мы обо всем договоримся, — Эйнар продолжает подниматься.

192. Лучники в кустах натягивают луки и досадливо кривятся: Харальд встал так, что столб заслоняет его. Выжидают наготове.

193. — Ты рано приехал. Наверное, плыл всю ночь? Но у меня уже готов завтрак. — Харальд кажется неуверенным, каким никогда не был.

— Это хорошо, — говорит Эйнар.

— Пусть твои люди подождут! Заходи в дом.

Эйнар усмехается, делает жест своим, двое остаются на месте, он продолжает подниматься один. Останавливается перед Харальдом:

— Я думаю, твой ответ готов, конунг? — он открыто усмехается.

— Я думаю, да. — Харальд смотрит на вооруженных внизу у корабля.

— Ты не сделаешь даже одного шага мне навстречу? — изображает задетое самолюбие Эйнар, косясь на кусты: понимая задержку, пытается выманить Харальда из-за некстати стоящего столба.

— Войдем, — приглашает Харальд, делая движение головой в сторону двери, оставленной открытой. — Я сам подержу тебе полотенце, пока ты помоешь руки.

— Хорошо. — Эйнар подходит рядом. — Я пойду следом за тобой, — говорит он.

— Гость входит впереди хозяина.

— Что-то у тебя там темновато… — Эйнар вглядывается сквозь открытую в четырех шагах дверь внутрь темного помещения.

— Я поддержу, если ты споткнешься, — шутит Харальд.

Но когда Эйнар делает шаг, Харальд хватает его за шиворот и толчком отодвигает на вытянутую руку — рядом с собой и чуть впереди.

— Ешь! — выкрикивает он.

Тихий вжикающий свист из двери: четыре стрелы торчат в груди и животе Эйнара Вислобрюхого. Харальд разжимает руку — и тело валится. Одним прыжком Харальд вскакивает в дом. И через несколько секунд три десятка воинов вываливают из обеих дверей дома и двумя группами бегут к кустарнику на холме, охватывая его в клещи и прикрываясь щитами.

194. Но когда они продираются сквозь кусты, на бегу кося ветви — десяток всадников уже уносится поспешно по равнине, и лишь один, отставший, все срывается в суете ногой со стремени, но вот тоже прыгает в седло и несется вдогонку.

Один из воинов сплевывает и, тяжело дыша после бега, бросает меч в ножны.

195. А за другим холмом другой десяток готовых было к нападению наблюдателей при виде происшедшего медленно отползает от гребня холма вниз и бросается к своим коням; уносятся прочь.

196. Харальд с мечом спускается к бондам, готовым в корабле отплыть, и поднимает свободную руку:

— Война — не ваше дело, — говорит он. — Возвращайтесь домой, свободные люди. К своим семьям и коровам… Я хочу, чтобы в Норвегии был мир.

197. И когда он стоит на том же месте у реки, глядя в пространство вслед скрывшемуся кораблю — к нему спускается из дома Элис, ведя за руку маленького сына, и встает рядом.

— Ты уже всех победил, Харальд? — влюбленно, с надеждой и грустью спрашивает она и приникает к нему.

И он вкладывает меч в ножны, подхватывает сына на одну руку и обнимает жену другой.

— Сегодня утром я впервые почувствовал, что хочу покоя, — произносит он. — Наверное, я постарел.

Молчаливая сцена, потом искра мелькает в глазах Харальда, ноздри дрогнули, и напор знакомой внутренней силы приоткрыл себя в голосе:

— Но я еще не все сделал в жизни!

198. Лицо его — крупным планом на фоне неба и облаков — медленно и неуловимо стареет, чуть резче обозначаются складки у губ и морщинки вокруг глаз, серебряные нити прорезаются в волосах.

А рядом с ним, оказывается, стоит уже почти подросток, его сын, а за руку Элис держится девочка лет семи, и пшеничные волосы Элис стали темнее, и лицо ее уже не так свежо, как в молодости.

Стадо на лугу — за ними — и дымок над крышей дома.

199. В короне и бархате сидит Харальд на троне норвежских конунгов. Длинный стол покрыт пурпурной скатертью — приближенные за столом по обе руки конунга. Сед как лунь стал старый викинг, сопровождавший его во всех походах. В средний возраст вошел Свейн, с которым они ушли из Византии. Обрюзг бывший советник Магнуса.

Стук шагов, распахивается дверь на противоположной стороне невысокого деревянного зала. Посол Нормандии — стройный мужчина, одетый по французской моде середины XI века — движется к трону и останавливается за три шага, по этикету. Кланяется.

— Великий герцог Нормандии Вильгельм шлет свой привет и дары конунгу Норвегии Харальду!

Один из его свиты вносит, держа перед собой, алую подушечку, на ней коробочка, в коробочке оказывается массивный золотой перстень с огромным рубином: с поклоном кладут перед Харальдом.

Широченный золотой браслет с чеканкой.

Расшитый золотыми нитями и бисером кожаный пояс.

На вытянутых руках попарно несут и кладут складками плащ синего бархата и плащ из меха выдры.

И, наконец, передают послу, а уже он подает Харальду меч в богато украшенных ножнах, с камнями на рукояти.

Харальд стоя принимает меч, вытягивает из ножен синеватый отполированный клинок, делает им несколько мелких рассекающих движений со свистом, прячет в ножны и кладет перед собой.