Людмила Петрушевская - Московский хор

Шапо бушли.

Лика

Ешьте, ешьте, сидите. Нюня, не нюнь. Помнишь, как мы в детстве пели? Нюня нюнится, Маня манит, Ваня ваньку валяет, Коля колется, Лена ленится…

Нета

Лиза подлизывается.

Лика

Лёня тоже ленится…

Нета

Семеро детей… Иван, Мария, Николай, Елена, Лев, Елизавета, Анна…

Лика

Ванечка, Маруся, Мика, Ляля, Люсик, Лика, Неточка.

Плачут.

Репетиция хора.

Станислав Геннадиевич

Значит, летом едем на праздник песни в Литву.

Московский хор( музыка туш )

Пам… Па-рарарара…

Станислав Геннадиевич

Вместе с хором Литвы, Латвии и Эстонии у нас сводный хор. Репертуар: «Стабат матер» Перголези, «Аве верум», ну, это мы знаем, «Скоро, увы» Мендельсона, а от нас: «Летите, голуби», Бах «Вокализы», Свиридов на слова Пушкина, «На десятой версте от столицы», короче говоря, будем петь фестивальный репертуар. У меня всё. Дора Абрамовна, хотите сказать?

Дора Абрамовна

Очень устаю. При разучивании с альтами в кармане Сулимова болтала с Барановой. Хорошо бы они так знали партии, как знают болтать.

Станислав Геннадиевич

Да, кстати, к нам пришел первый тенор, ещё один к нашим двум. Берёт «до».

Дора Абрамовна стучит по верхнему «до».

Мы его переманили из хора медработников, Володя Гречанинов. Таким образом у нас есть солист на «Стабат матер» и на украинскую. Так. Теперь все свободны. Скорикова Тома, вам слово.

Скорикова

От совета старейшин, внимание. Собираем по пять рублей на переписку партий.

Баранова подходит к Лоре.

Галя

Слушай, у тебя деньги-то есть? А то жить негде.

Смеётся.

Лора

Есть десятка.

Галя

Сдашь за меня? А я опять на хлебе и водичке.

Лора

Опять?

Галя

Ты видела, меня два месяца не было?

Лора

Да я сама болела.

Галя

Что было!

Смеётся.

Меня из университета отчислили. Только молчи, никому не говори.

Лора

А я анатомию не сдала зачёт… Плакала по всем углам.

Галя

Плакала! Я давно не плачу. Мне надо было сдавать математику, а меня на кафедре уборщицей устроили, стипендии-то нет. Вот мыла окна, простыла, воспаление лёгких. Ну, в общем, не сдала. Ну, в общем, меня отчислили. И из общежития выписали.

Скорикова( подходит )

Так. Кто ещё не дал? Сулимова, Баранова.

Лора отдаёт десять рублей, Скорикова ставит галочку в тетради.

Лора

Пойдём жить к нам! У нас пока ещё бабушка с тёткой не живут, они живут там у одних… У мамы комната, у меня комната. Но ненадолго.

Галя

Спасибо, добрая душонка. Я не такая хорошая, чтобы меня жалеть. Я много чего в жизни пережила. Как ты думаешь, сколько мне лет?

Лора

Ну… двадцать?

Галя

Двадцать два, вот! Ахнула? У меня совсем другая жизнь, девочка, чем ты думаешь. Я не такая как все. Я родилась за стакан пшена. На разъезде Шубаркудук.

Лора оглядывается, не слышит ли кто.

И я не могу теперь вернуться к матери и опять спать с ней на одной кровати! На разъезде Шубаркудук!

Лора

А мы, знаешь, сколько лет с мамой на одном матрасе спали? Пока мне не исполнилось семнадцать лет! На полу. До пятьдесят шестого года!

Галя

Мы спали на одной кровати — я, мама и братишка. Потом братишка заболел костным туберкулезом, мама купила у соседки железную кроватку. Он так радовался кроватке!

Лора

А теперь мы получили комнату, и здрасьте, мама хочет выйти замуж за одного старика. Ему пятьдесят три года!

Галя

Ничего! Мама пустила к себе на койку жильца, вольнопоселенца дядю Костю, за сто рублей. Я у стеночки, мама в середине, дядя Костя с краю. Потом этот дядя Костя начал приставать к матери. Я перешла спать на пол. Голова под братишкиной кроватью, ноги под ихней. На полу хорошо… Чурки всегда спят на полу. Потом он начал приставать ко мне. Так мне надоел!.. Надоедает, надоедает, клянчит… Всё просил. Сам хилый был, только из лагеря. Ты, говорит, удивительно красивая, хотя тебе всего двенадцать. Я тебе ведь сказала, я не такая как все…

Лора( оглянувшись )

А у нас в анатомичке Юровская стоит, на меня смотрит и говорит: быть девицей — позор! И они все курят. И она ещё химию сделала, с одной стороны волосы как пух висят, я говорю: «Юровская, как твоя причёска называется?» А она говорит: «Лучше так, чем такой лахудрой как ты ходить». Они смеются и обзывают меня «мичуринская коза». Знаешь, такой анекдотик, дед с бабкой померли, дед идёт в рай, а бабку не пускают. Он говорит: раздевайся, совсем,…

Оглядывается.

…и становись на четвереньки.

Оглядывается.

Вот он подходит в рай, а его спрашивают: а это кто с вами? Кого вы ведёте на верёвке?

Галя

А. Знаю.

Лора

Да. Это, говорит, мичуринская коза.

Галя

Не обращай. А вот я вообще… материна мать и отец были кулаки, их выслали, только никому не говори, я пошутила, они все по дороге умерли, мама осталась одна, оказалась она и Шубаркудуке. И я родилась в тридцать четвёртом году, а маме было пятнадцать лет. А меня нечем было кормить, вот и Лёша родился за стакан пшена. На меня, наверно, не один стакан пшена пошёл. Но я белая, а Лёша уже смуглый.

Лора( оглянувшись )

Кошмарики.

Галя

Ну ладно, я пошла.

Лора

Ты у меня пока поживёшь? У меня есть хлеб, колбаса.

Галя

Нет, я уже сегодня ела, и потом меня должен ждать один бандит…

Лора

Клёвый?

Горда произнесённым словом.

Галя( так же гордо )

Я сама чувиха клёвая.

В доме у Лики. За столом Лика, Михал Михалыч, который задрёмывает, Hета и Люба.

Лика

Вашу дачу на Сорок втором километре занял доктор Ерёмченко.

Нета

А наша библиотека тоже…

Машет рукой.

…сгорела.

Люба

Нам ничего не надо. Когда ничего нет — и не о чем жалеть, и нечего отбирать. Мы последние люди, у нас нет ничего.

Лика

Господи, а я вам не посылала… Тут тоже было, первый сын Вадима моего… Ну, от той незаконной жены… Ну, я говорила. Короче говоря, Руслан. Он учился, потом женился студентом, родил девочку, она болела, ей усиленное питание. Руслан погиб. Короче, трое их, шестеро нас после войны сидели у Вадима на шее. Вадим умер в пятьдесят пятом, годовщина уже прошла… Исполнилась. Что ты. Славная жизнь была, он уже не ходил, а дети, внуки Серёженька и Машенька, с ним в кровати сидели, он им читал, Машеньку на горшок, Серёжу на горшок, вытрет, переоденет, они как котята переваливались по нему… У него уже пролежни были, а он всё радовался, какой из него помощник. Птичек им делал из ваты, они у него и засыпали. А он умер, теперь Серёженька в садик, Машенька в садик… Скоро их Эра из сада приведёт.