Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков серого

— Как прошел полет? — спрашивает он мягко. После секса Кристиан становится спокойнее, его взвинченность уходит.

— Прекрасно, — бормочу я, все еще задыхаясь. — Еще раз спасибо за бизнес-класс. Не сравнить с обычным полетом. У меня есть новости, — добавляю я нервно.

— Новости? — переспрашивает он.

Справившись с последней пуговицей, он стягивает с меня блузку и швыряет ее поверх кучи собственной одежды.

— Я нашла работу.

Он останавливается, улыбается, глаза теплеют.

— Поздравляю, мисс Стил. Хоть теперь вы признаетесь? — дразнится он.

— Будто вы не знаете?

Нахмурившись, он качает головой.

— Откуда?

— С вашими возможностями, мне казалось… — Я запинаюсь, видя, как вытягивается его лицо.

— Анастейша, я не собираюсь вмешиваться в твою карьеру, если, конечно, ты сама меня не попросишь.

Кристиан выглядит обиженным.

— Так, стало быть, ты не знаешь?

— Нет. В Сиэтле четыре издательства, полагаю, в одно из четырех.

— В СИП.

— О, маленькое издательство, одобряю. — Он наклоняется и целует меня в лоб. — Умница. Когда начнешь?

— С понедельника.

— Так скоро? Придется извлечь все возможное из твоего визита. Повернись направо.

Та легкость, с которой он раздает указания, выбивает меня из колеи, но я не сопротивляюсь. Кристиан расстегивает лифчик, опускает юбку, поглаживая мой зад и целуя плечи. Затем носом зарывается мне в волосы и глубоко вдыхает, сжимая ягодицы.

— Вы сводите меня с ума, мисс Стил, и в то же время успокаиваете. Головокружительная комбинация. — Он целует мои волосы и, взяв за руку, тянет под душ.

— Ой! — взвизгиваю я. Кристиан улыбается, а горячая вода льется на него сверху.

— Всего лишь немного кипятка.

Он прав — это божественно. Горячая вода смывает липкое утро в Джорджии и пот от занятий любовью.

— Повернись спиной, — командует он.

Я разворачиваюсь лицом к стене.

— Я хочу помыть тебя, — бормочет он, тянется за флаконом и выдавливает гель на ладонь.

— Я еще не все тебе рассказала, — шепчу я, пока он массирует мои плечи.

— Не все? — переспрашивает он.

Я делаю глубокий вдох.

— Фотовыставка моего друга Хосе открывается в четверг в Портленде.

Рука Кристиана замирает на моей груди. Я намеренно подчеркнула слово «друг».

— И что? — спрашивает он строго.

— Я обещала прийти. Ты пойдешь со мной?

Довольно долго — мне кажется, прошли века — он молчит, затем снова принимается за мою спину.

— Во сколько?

— Открытие в половине восьмого.

Кристиан целует меня в ухо.

— Хорошо.

Подсознание со вздохом облегчения валится в старое потертое кресло.

— Ты волновалась, когда спрашивала?

— Да. Как ты понял?

— Анастейша, все мышцы твоего тела вмиг расслабились, — замечает он сухо.

— Я боялась… твоей… м-м-м… ревности.

— Правильно боялась, — говорит он мрачно. — Советую тебе и впредь помнить о ней. Но спасибо, что позвала. Мы возьмем Чарли Танго.

Кого? Ах да, его вертолет. Снова в полет! Отлично!

— Можно мне тебя намылить?

— Не думаю, — бормочет он и нежно целует меня в шею, чтобы смягчить отказ. Я надуваю губки и хмурюсь в стену.

— Неужели ты никогда не позволишь мне дотронуться до тебя? — храбро спрашиваю я.

Его рука замирает на моей попе.

— Положи руки на стену, Анастейша. Я возьму тебя прямо сейчас, — шепчет Кристиан мне в ухо, кладя руки на бедра, и я понимаю, что разговорам конец.

Позднее мы сидим за барной стойкой в купальных халатах, поглощая великолепные спагетти алле вонголе, приготовленные миссис Джонс.

— Еще вина? — спрашивает Кристиан, его глаза сияют.

— Немного.

Вкус «Санкерре» резкий и сладкий. Кристиан наливает вино мне и себе.

— Как твоя… м-м-м… проблема? — осторожно спрашиваю я.

Он хмурит брови.

— Вышла из-под контроля, — говорит он тихо. — Но тебе не о чем беспокоиться, Анастейша. Сегодня вечером я кое-что для тебя приготовил.

— Приготовил?

— Я хочу, чтобы ты ждала меня в игровой комнате через пятнадцать минут.

Кристиан встает и смотрит на меня сверху вниз.

— Можешь подготовиться в своей комнате. Кстати, в шкафу ты найдешь много новой одежды. И не вздумай спорить.

Он сужает глаза, ожидая отпора. Не дождавшись, выходит в кабинет.

Спорить? Я? С вами, Пятьдесят оттенков? Мне еще дорога моя задница. Сидя на барном стуле, я пытаюсь переварить то, что он сказал.

Кристиан купил мне одежду. Я вращаю глазами, зная, что он меня не видит. Машина, телефон, ноутбук, на очереди квартира, и я окончательно превращусь в его содержанку.

Полегче! Мое подсознание кривится. Я игнорирую его гримасы, встаю и иду в мою комнату. Мою? Он ведь согласился спать со мной в одной постели. Кристиан не привык никого пускать в свое личное пространство. Но и я не привыкла. Я утешаюсь мыслью, что, по крайней мере, мне есть где укрыться.

В двери врезан замок, но ключа нет. Интересно, запасной у миссис Джонс при себе? Надо будет спросить. Я открываю дверцу шкафа и быстро закрываю. Ни фига себе! Он потратил целое состояние! Я вспоминаю Кейт с ее аккуратными рядами вешалок и твердо знаю, что примерка не потребуется — все вещи точно по размеру. Но у меня нет времени, чтобы поразмыслить над этим — я должна стоять на коленях в комнате боли… или комнате наслаждения — надеюсь.

Я стою на коленях у двери, на мне лишь трусики, сердце ушло в пятки. Боже, неужели ему мало? Кристиан ненасытен, но, возможно, все мужчины одинаковы? Мне не с кем сравнивать. Закрыв глаза, я пытаюсь успокоиться, установить контакт с подсознанием. Оно где-то здесь, прячется за внутренней богиней.

Предвкушение, словно пузырьки газа, бурлит в жилах. Что он задумал? Я делаю глубокий вдох, но не могу унять возбуждения, между ног становится влажно. Все это так… неправильно, нет, неправильно — плохое слово. Это правильно для Кристиана. Это то, чего хочет Кристиан, и после всего, что он для меня сделал, я готова уступить любой его просьбе, любому желанию.

Я вспоминаю о взгляде, которым он встретил меня, о его изменившемся лице, о том, как он бросился мне навстречу, словно путник к оазису в пустыне. Я все отдам, чтобы снова увидеть на его лице этот страстный взгляд. Я невольно сжимаю бедра, тут же вспомнив, что мне велели широко раздвинуть ноги. Я подчиняюсь. Скорей бы! Ожидание наполняет меня мучительным желанием. Я мельком оглядываю слабо освещенную комнату: крест, стол, диван, скамья… кровать. Громадная, застеленная алыми атласными простынями. Интересно, какие предметы он использует сегодня?

Дверь открывается, Кристиан входит, не взглянув на меня. Я быстро опускаю глаза на руки, лежащие на бедрах. Оставив что-то на большом комоде у двери, Кристиан подходит к кровати. Я не выдерживаю, украдкой бросаю на него взгляд — и сердце едва не выпрыгивает из груди. На Кристиане только рваные джинсы, верхняя пуговица небрежно расстегнута. О боже, каким возбужденным он выглядит! Подсознание начинает лихорадочно обмахиваться, а внутренняя богиня, изнемогая, раскачивается в древнем чувственном ритме. Я облизываю губы. Густая кровь грохочет по венам. Что он собирается со мной делать?