Ирина Волчок - Все люди — хорошие

Ехать решили на такси, а собираться Людмила увела Наташку еще в половине пятого. Владимир с Андрюшкой уже вернулись из города, но женщинам мешать не стали — пусть священнодействуют без посторонних. Даже обед сами себе разогрели.

Людмила так радовалась предстоящему развлечению, что сама удивлялась. Муж и раньше периодически вывозил ее в свет. Но каждый раз, сидя с ним в ресторане, она думала: за что именно он таким образом извиняется? Украдкой рассматривала девиц за соседними столиками: какая из этих размалеванных мочалок его любовница? Настоящая, бывшая или будущая. Сегодня было все по-другому. Ей предстоял вечер в большой компании людей, которые были ей приятны. Ей очень хотелось посмотреть на Сережу, отца Егора. Но больше всего она радовалась тому, что доставит удовольствие Наташе. Причем такое, которого она еще не знает. Да и дядя Коля в первый раз пойти с ними согласился, сколько раз отказывался непонятно почему, а в этот раз согласился.

Наташка красить ногти ни за что не хотела. Были бы ногти. Но Людмила настаивала, и пришлось согласиться. И на французский крем для лица, и на пудру, и на ресницы. С ресницами вышел казус. После двух взмахов кисточки один Наташкин глаз, тот, который красили, вдруг стал почти в два раза больше и в сто раз выразительнее. Проступила льдистая, неестественная голубизна, с легкой прозеленью, как вода в проруби холодным, но солнечным зимним днем. Людмила от такого эффекта даже растерялась, подумала — и заявила, что тени никакие не нужны. С такими-то глазищами потрясающей красоты. С такими ресницами…

Почему Наташка раньше не красилась? Нет, почему?

И Наташка, смущаясь, рассказала, что по молодости не привыкла, мамка строгая очень была, а когда в город перебралась, так получилось, что комнату ей сдал и на работу взял один и тот же человек. Она… Ну, она стала его сожительницей, так получилось, а он с Кавказа. Он говорил, что женщина должна быть скромной. Вот.

Людмила сначала рассмеялась: это он так говорил, чтобы другие мужики внимания на Наташку не обращали и такое сокровище не увели. Потом вспомнила синяки по всему лицу Наташки в первый день их знакомства и резко оборвала смех. Помрачнела, ничего не сказала, но подумала: теперь эта тварь близко к девочке не подойдет.

Губы решили тоже не красить. Все-таки натуральная блондинка. А она, Людмила, рыжая. Так что помаду нормально не подберешь. Густые Наташкины волосы торчали ежиком, тонкие коричневые брови круто изгибались и тянулись к вискам, а глаза просто завораживали. Рядом с ее помощницей по хозяйству любая фотомодель проиграла бы. И с туникой удачно получилось.

— Все, можешь смотреться. Сегодня все мужики твои! — Людмила от избытка чувств второй раз за этот день поцеловала Наташку в щеку.

Наташка покорно повернулась к зеркалу, с трудом преодолевая желание снять с ресниц что-то лишнее, — страшно мешала тушь, такое ощущение, что по клоку пыльной паутины к каждому глазу приклеили… Повернулась — и оцепенела.

Наташка даже не сразу разглядела кривой шрам на подбородке. Это пудра скрыла, что ли? А глаза… Это совсем не ее глаза. Это от какого-то другого человека глаза, фотошоп называется, ей Андрюшка на компьютере показывал. Только там были фотографии, а здесь зеркало.

— Это я?

— Ага. Я сама не особо верю. Правда классно?

— Не знаю. Это не я.

— Ты, ты. Марш одеваться, а то еще мне краситься. Мы вечно всюду опаздываем, а дорожки строго по часам. А еще обуваться, шары подходящие искать.

Наташка не знала, кушают ли в боулинге, да если и кушают, то это наверняка очень дорого. Она решила быстренько перекусить на всякий случай и отправилась на кухню. Владимир домывал посуду. И в честь Восьмого марта, и чтобы женщины успели красоту навести, не отвлекаясь. Он не сразу оглянулся, когда она вошла, а когда увидел ее, выронил тарелку.

— Владимир Иванович, ну зачем вы… Домработница глаза красит, а хозяин посуду моет. Это же безобразие. Давайте я осколки соберу, а то порежетесь…

Она хлопотала не без лукавства. Уж если она сама себя в зеркале не узнала, то интересно, какое впечатление она производит на неподготовленного человека. Неподготовленный человек стоял и молча таращился. Она уж было решила, что магия кончилась, но тут он ни с того ни с сего сказал:

— Точно драка сегодня будет.

— Какая драка? — переполошилась Наташка. — Зачем драка?

— Ты себя в зеркало видела? — грубовато спросил он. — Такие девушки по провинциальным боулингам не ходят, они в Парижах там разных, на худой конец — в Москве…

— Значит, я, правда так сильно изменилась? — Она с сомнением подняла на него глаза.

— Ты всегда красивая! — Андрюшка вихрем ворвался на кухню и обхватил ее за талию. — Только сегодня особенно!

Наташка наклонилась и поцеловала его в макушку. Началась радостная возня с вручением подарка: Андрюшка в школе, на уроках технологии, не одну открытку делал, для мамы, как все, а целых две, потому что он Наташу тоже очень любит.

Выяснилось, что Алена и дядя Коля доберутся самостоятельно, Ираида вообще в двух шагах от «Командора» живет, так что такси нужно только Сокольским с Наташкой. В такси Наташка тоже ни разу не ездила. Ну, тут особой премудрости не надо, и она решила не признаваться.

Приехали они последними из всей компании. Николай Георгиевич уже оплатил две соседние дорожки и отвел всех в бар. Пока все рассматривали Наташку, Людмила поняла, что вечер будет не безоблачным. Егор отчетливо косился на очень высокого густоволосого блондина, которого Ираида держала под руку. Надо полагать, это и есть Сергей, и, судя по реакции Егора, новость парень узнал либо только что, либо уже решил, что им с матерью и без папы хорошо. Рядом с Сергеем Ираида конной статуей не выглядела, они вообще очень хорошо смотрелись рядом. Как представители другого биологического вида, в полтора раза крупнее обычных людей. Даже семипудовый Владимир как-то терялся на их фоне.

Сергей тоже чувствовал себя неловко в незнакомой компании. Но тут вовсю старался дядя Коля, расспрашивал, как в этот самый боулинг играют, есть ли какие тонкости, которые необходимо знать новичку. На Наташку он, единственный из всех, не смотрел. Поздоровался, поцеловал руку и больше не глянул ни разу. Зато без всякого смущения Наташку рассматривала Алена. Просто изучала. От ее взгляда Наташка чувствовала себя мартышкой в клетке. Впрочем, все остальное тоже ее смущало. То, как радостно тормошила ее Ираида, такая неожиданно красивая не в больничном халате, а в песочного цвета брючном костюме. Смущало и то, что Егор перестал коситься на отца и начал коситься на Наташку…

Стали разбиваться на команды. Николай Георгиевич предложил: чего проще, мальчики на одну дорожку, девочки на вторую. Соревноваться с дамами в силовых видах спорта как-то неприлично. Неожиданно высказалась Алена: