Борис Мещеряков - Там, где нас есть

Собаку Симки назвали Гур. Как-то само так получилось.

Ну а дальше что? Дальше все как обычно. Все жили долго и счастливо. В свой срок Симка закончила школу, поступила в университет, пошла в армию. Приходя домой в увольнения, она выслушивала длинные рассказы родителей об их жизни с Гуром. Он вырос в рослого, доброго, не очень умного, но ласкового кобеля, любимца всех окрестных детишек. Даже трудно было представить, что когда-то никакого Гура у них не было. Потом Симка вышла замуж. Ее дочь еще училась ходить, хватаясь за длинную, золотую с проседью шерсть на боках Гура. Старый и как-то к старости поумневший, он терпел. Потом некоторое время они жили без собаки. Непривычно, но как-то так, без собаки. А потом Симкина дочь Браха спросила, не будет ли мама против, если бабушка Белла и дедушка Роман подарят ей щеночка? Они уже купили и ей подарят, если мама Симка будет не против.

Симка подумала и сказала, что она не будет против. И полезла в кладовку за каким-нибудь ненужным детским одеялком, чтоб соорудить гнездо. Ее муж тоже не был против и даже вздохнул с облегчением. Важно, чтоб люди имели согласие по всяким вопросам жизни.

Я к чему все? К тому, что случайности могут изменить жизнь на многие годы вперед. В том числе и в лучшую для всех сторону.

Такая вот счастливая случилась случайность. Всем случайно повезло. Бывает и такое.

Заместитель командира корпуса генерал-майор Кузнецов почти ничего не боялся. Что там говорить об абстрактных ворогах вроде НАТО или Китая, когда даже сообщение о грядущей комиссии из штаба округа не заставляло дрогнуть его прекрасное лицо передовика-тракториста из цветущего кубанского колхоза. Генерал прошел Афган и несколько более удаленных войн, где мы как бы и не воевали. Имел боевые награды и, по слухам, был представлен к Герою, но из-за интриг в штабах не получил Золотой Звезды.

Но если вы, пропустив слово «почти», подумали, что генерал был вовсе бесстрашный, боюсь вас расстраивать, было это не совсем так. Генерал боялся жену, та тещу, а теща трепетала перед разожравшимся представителем кошачьего племени с многое объясняющей кличкой Принц. В сущности, жизнью генерала управлял беспородный котяра, узурпировавший власть в доме. Простой пример? Пожалуйста.

Генерал много печатал на машинке, писал учебники, методички для военных вузов, исследования различных моментов военной истории, наставления по разнообразным видам боевой подготовки. Воспоминания, скорей всего, тоже писал — служил он давно, много где побывал и видел всякое, в том числе и возможное к опубликованию без грифа «Совершенно секретно». В общем, Кузнецов был в ладу с печатным словом.

Так вот, когда кот, как свойственно котам, задремывал в каком-нибудь месте просторной генеральской квартиры, к кузнецовскому кабинету на цыпочках прокрадывалась теща и звенящим шепотом сообщала, что Принц отдыхают-с, так не перестать ли зятю дубасить по клавишам. Зять, натренированный годами, мгновенно переставал, как будто ему отстрелили пальцы. Вот только что печатал, а вот — уже гробовая тишина.

Кстати, говорили, что генерал бросил курить под влиянием обстоятельства, что у кота-самодержца выявилась непереносимость табачного дыма. Выбегать курить на лестницу при наличии в доме собственного кабинета Кузнецову казалось невыносимо унизительным, оказалось легче прекратить совсем. Кто любит, тот терпит. Генерал-майор Кузнецов любил жену, такое бывает и с генералами, а если человек кого любит, то он многое готов простить любимому и многое готов за это претерпеть. Обычное дело, да.

Тем временем теща чувствовала себя все хуже и хуже, характер у нее становился все ужасней и ужасней. С учетом этих обстоятельств кот занимал в жизни семейства все большее место, генералу приходилось все туже и туже. Обожествлению проклятого мешка с шерстью помешала только тещина скоропостижная кончина, а генерал испытал некоторое злорадное облегчение, которого, однако, внешне не показывал. Как уже говорилось, генерал Кузнецов умел владеть собой. Жизнь, впрочем, облегчилась не сильно. Почитание кота перешло по наследству к генеральше, и служение приобрело некоторые истерические черты, как и всегда, когда сверхценная идея овладевает мозгом женщины в соку, а не увядшей старухи, неспособной уж на вспышку и порыв, а лишь на катехизическое соблюдение обетов.

Ну ладно.

Течение жизни постепенно отдалило траур по усопшей и приблизило длинный генеральский отпуск. И тут в полный рост встал вопрос: что ж делать с мохнатым предметом культа, теща-то, ранее решавшая эту проблему с энтузиазмом, у нас тогось? Кот ел только определенную еду в определенное время, гулял по балкону в определенные часы, оправлялся лишь на определенной свежести газетку на полу в ванной, и невозможно было даже подумать передать все эти запутанные ритуалы в руки кого-нибудь из соседей, бо́льшая часть которых, такова специфика военной жизни, к тому ж еще генеральские подчиненные. Кои постепенно, похохатывая на ушко друг другу, разнесут стыдное об укладе генеральской семьи на весь корпус и окрестности.

Генерал наморщил лоб, захватил в крестьянскую лапищу смоляной чуб и через три дня принял решение, по гениальности равное наполеоновскому.

Гвардии младший сержант Сергей Ветлицын, личный генеральской «Волги» и генеральского «УАЗа» водитель, возьмет на себя исполнение миссии поддержания существования кота семьи Кузнецовых на должном уровне. При сохранении в тайне леденящих душу подробностей избалованности и изнеженности некоторых представителей в остальном славного семейства кошачьих.

Что? Солдат? Вот этот в вонючих сапогах? Нашего Принца?! С генеральшей сделалась истерика, она имитировала сердечный приступ и припадки, но генерал уперся и стал вдруг как каменный. Серега последит, ничего страшного, не реви, прекрати эти стоны. Такое тоже бывает. Любит человек, любит, терпит человек, терпит, а потом вдруг — р-раз! — и кончилось терпение, обрубило, хочу по моему велению вотпрямщас, и никаких. Сложное дело — любовь, и генеральша, пометавшись и позаламывав руки, притихла и приняла свою судьбу.

Гвардии младший сержант Сергей Ветлицын по кличке Касим тоже принял свою судьбу. Небезропотно, но принял. Касимом Серега был прозван, кстати, не потому, что был невелик ростом, чуть раскос, смугл и ладен, как танцор из кавказского народного ансамбля, а потому, что происходил родом из городка Касимов в Рязанской области. Касим был неглуп, приветлив, исполнителен и ценил заботу любимого начальника. В огонь и в воду готов был за него, но сообщение, что два летних месяца (у генералов отпуска были длинные) Сереге придется служить нянькой избалованному животному, младшего сержанта не обрадовало. Да, конечно, свободный выход в город, некоторая сумма на расходы, но ведь Принц же ж! Наглая, избалованная сволочь! Серега животное знал не по рассказам очевидцев, с генеральшиным перед ним трепетом тоже был лично знаком, и предстоящие два месяца вполне оправданно казались Сереге движением по минному полю без маршрутной карты.