Элис Хоффман - Красный сад

Мэри шла позади отряда. К ней подошел брат Уильям.

— Тебе не надо ходить, — сказал он. — Возвращайся домой.

— Я пойду, куда захочу, — ответила Мэри. Она взяла Уилла за руку. Они во всех делах были заодно, и этой тревожной ночью они тоже были вместе.

— Мы найдем ее, — сказал Уильям, но ему было тринадцать, и его голос прозвучал не очень уверенно. У Мэри комок подкатил к горлу.

Дойдя до Крайнего луга, все остановились. Здесь располагались телеги торговцев лошадьми, прибывших из Виргинии, их лошади, утопая в сугробах, тихо стояли в загонах. Шесть телег были поставлены в круг. На деревьях лежал снег, и ветки, уже покрытые листьями, кое-где сломались под его тяжестью. Мэри посмотрела вверх сквозь замерзшие листья, и снег показался ей зеленоватым.

Чужаки расчистили место, развели костер, и несколько человек сидели вокруг него так, словно на них падал не снег, а яблоневые лепестки, не более того. Странно, что путешественники не спали в столь поздний час, среди них были и дети, они играли в снежки, привлеченные светом костра. Участники поисков, явно насторожившись, сбились теснее. У Мэри на ресницах лежал снег. Никогда раньше она не замечала, что темнота может быть цветной. Если прищурить глаза, красно-оранжевый костер напоминал закат. Члены поискового отряда стояли, напряженно переминаясь, пока их не почуяли собаки из лагеря. Собаки залаяли и побежали вперед, и чары, которые сковали людей неподвижностью, рассеялись. Поисковый отряд тронулся с места, люди из лагеря двинулись им навстречу. Мэри шла позади. Она боялась собак, а одна колли следовала за ней. Высокий юноша свистнул, и колли отстала от нее.

Может, людей охватила подозрительность, когда они встретили чужаков, а может, это разрослась тревога, возникшая, когда узнали о пропаже ребенка, но шепот сомнения стал громче. Кто-то заметил вслух: какое странное совпадение, ребенок пропал вскоре после появления торговцев лошадьми. Те дали согласие, чтобы их телеги обыскали. Блэкуэлльцы не проявляли той деликатности, с которой осматривали жилища своих соседей. Одеяла, набитые сеном матрасы, одежда, горшки и кастрюли — все полетело в снег. Торговцы лошадьми стояли плечом к плечу, разговаривая на никому не понятном языке. Женщины и дети тихо сидели вокруг костра, принесли даже спящих младенцев. Мэри увидела Соню, которая каждый день приходила к ним в дом убираться и готовить. За Сонины колени уцепились трое детишек. Мэри удивилась. Она не знала, что у Сони есть дети. Мэри подошла к Соне и села рядом на лавочку, сделанную из дуба. Поблизости вились две или три собаки, а в ящике, устланном старым тряпьем, лежали щенята.

— Мне очень жалко, что твоя сестра потерялась, — сказала Соня. — Но у нас они ее не найдут.

Мэри посмотрела в сторону телег — молодой человек, у которого была колли, смотрел на нее.

— Это мой брат, — сказала Соня. — Он может помочь тебе.

Юношу звали Ярон, а его собака умела находить все на свете. Ей достаточно было понюхать кусочек одежды пропавшего человека. Если только собака возьмет след, ее ничто не остановит.

— Можно, я скажу им? — Мэри кивнула в сторону своих горожан.

— А они поверят нам? — пожала плечами Соня.

Решили никому ничего не говорить. Соня поручила своих детей другой женщине и вместе с Мэри, Яроном и собакой, которую звали Бирди, пошла через поле. У колли был соболиный окрас с кремовым отливом, длинная струящаяся шерсть и длинный чуткий нос. Они с Яроном походили друг на друга, если не считать того, что у хозяина волосы были черные. Оба выглядели отчужденными, словно их мысли витали далеко отсюда. Ярон выпячивал подбородок, словно в любую минуту готов был принять вызов. По дороге все молчали, собака бежала впереди. Мэри дрожала так сильно, что ее покачивало. Снег в июне, черное небо, чужаки рядом — все это выбивало ее из колеи, несмотря на то что довольно скоро они оказались в городе, на ее улице, перед домом, где она прожила всю жизнь. Все лампы горели, и музей выглядел огромным. Почему-то Мэри стало стыдно перед Соней и Яроном за свое богатство. Ей хотелось сказать: «Весь этот дом для меня ничего не значит. Значение имеют только люди, которые живут в этом доме». Вместо этого она спросила: там, в коробке, лежали щенята Бирди?

Соня с Яроном недоуменно переглянулись. Лицо Ярона несколько смягчилось. Он что-то сказал сестре, но Мэри на поняла что.

— Он сказал, весьма вероятно, — ответила Соня. — Поскольку, кроме Бирди, других кобелей в лагере нет.

Они оставили колли во дворе, отряхнули снег с обуви и вошли в дом. Ребекка Старр и Оливия, сестра Мэри, сидели в гостиной у камина. Заслышав шаги, они поднялись с мест.

— Где она? — спросила Ребекка.

— Пока не нашли, — ответила Мэри. — Но у этого человека есть собака, которая может найти ее.

Рассказали об удивительных способностях Бирди, и Оливия побежала за платьем Эми.

— Ты взяла с собой карты? — спросила Ребекка у своей домработницы. Ребекка как одержимая хотела узнать будущее и умоляла погадать еще раз.

Соня посмотрела на брата, тот покачал головой и сказал:

— Нет.

Соня все-таки раскинула карты для Ребекки. Она сама была матерью и понимала, как нужен Ребекке проблеск надежды. Соня перевернула первую карту. Покорительница сердец, дама червей.

— Это твоя дочь, — сказала Соня.

Она перевернула вторую карту. Королева бриллиантов. Соня замолчала.

— А это кто? — хотела знать Ребекка.

— Другая дочь, — помедлив, ответила Соня.

Все повернулись к Мэри.

— Это значит, что я найду ее, — сказала Мэри.

Вернулась Оливия с лучшим платьем Эми в руках — из синего муслина, с лентами. Мэри взяла его, кивнула Ярону, и они вышли.

— Кай даяс? — крикнула Соня вслед брату, но он не стал утруждаться ответом, да Соня и не нуждалась в ответе. Она знала, что нужно найти девочку, и они будут ее искать, несмотря ни на что, даже если умнее было бы им, как чужакам, быстро сложить вещи и убраться восвояси, пока их ни в чем не обвинили. Мэри и Ярон через кухню вышли на улицу, где ждала собака. Ярон опустился на колено и дал собаке понюхать платье. Собака понюхала и возбужденно залаяла.

— Она что-то учуяла, — сказал Ярон. — Это хороший знак.

Бирди побежала по двору, они последовали за собакой, прошли мимо старого дома Брэди, самого первого дома, с которого начался Блэкуэлл, в нем теперь жил молодой Том Партридж. В темноте дом выглядел иначе, чем всегда, Мэри словно впервые его увидела. Обойдя двор, подошли к тому углу сада, где никогда ничего не сажали, потому что там когда-то была могила. Собака остановилась. Ярон снова опустился на колено. Покопал снег. Земля тут была красного цвета, из-под толстого слоя снега тянулись кверху замерзшие розы. Ярон случайно укололся о шип, капля крови упала на снег. Сердце у Мэри оборвалось. Ей хотелось наклониться поближе. Вместо этого она отодвинулась подальше. Собака снова залаяла, и Ярон продолжил копать. Показался кусок ткани. Мэри опустилась на колени рядом с Яроном. Она дрожала, но старалась держать себя в руках. Ярон взглянул на нее и тут же отвел взгляд.